Кемерово и его герои: дети и внуки — о бойцах «Бессмертного полка»

«Бессмертный полк» 9 мая вновь прошёл по улицам Кузбасса. Почти 150 000 семей пронесли в руках портреты отцов и матерей, дедушек и бабушек — участников Великой Отечественной войны и тружеников тыла. «Газета Кемерова» поговорила с родными бойцов «Бессмертного полка» о фронтовых воспоминаниях, Победе и памяти.

«Верила, что муж вернётся живым»

Людмила Ивановна пришла на «Бессмертный полк» с восьмилетней внучкой. В руках она держит портрет дедушки — Дмитрия Андреевича Медведева.

— Я знаю только, что дедушка был красноармейцем, воевал и погиб под Луганском. Там он и похоронен. Этот портрет он прислал с фронта, его писали на ткани углем. Эту память удалось сберечь. Дедушка ушёл на фронт, когда моей маме было только шесть лет. Бабушка почему-то верила, что муж к ней живой вернётся. Даже когда уже надежды не было. Ждала всю жизнь. Так любила... — Людмила Ивановна не может говорить дальше, к глазам подступают слёзы.

— Сегодня я пришла на праздник вместе с внучкой. Рассказываю ей: «Видишь, сколько портретов? Все эти люди сражались в Великой Отечественной войне. Многие из них погибли на фронте, чтобы нам жилось лучше…» Мы ведь живы благодаря нашим дедам и прадедам.

В память о прадеде — солдатская ложка

Фарид Замалиев, ветеран «Кузбассразрезугля», хранит память о трёх героях его семьи — дяде-танкисте и родителях.

— Мой дядя, Фархеттин Шаймухаметов, был танкистом и прошёл три войны. В 1939-м бил японцев на Халхин-Голе, потом сражался на финской войне и, конечно, на Великой Отечественной. А погиб под Харьковом в 1943 году — сгорел в танке. А это мой папа, Абрар Замалиев. Он прорывал блокаду на Ленинградском фронте. Награждён Орденом славы, медалями за отвагу и за боевые заслуги, а также юбилейными наградами. К тому же, он почётный шахтёр. Всю жизнь проработал взрывником в шахте в Ленинске-Кузнецком.

А моя мама, Радия Замалиева-Шаймухаметова, делала танковые аккумуляторы на заводе «Кузбассэлемент». После войны они с папой встретились и поженились. Вместе они уехали в Китай — помогать Мао Цзэдуну совершать революцию. Когда он победил, вернулись в Кузбасс. Здесь и выросли мы с братом.

Мама умерла 31 марта 2010 года. Папа не захотел без неё жить, его не стало через сорок дней. Я рассказываю о них своим внукам, Полине и Таечке. В школе, где учатся девочки, есть музей. Там хранятся вещи их прадеда — солдатский котелок и именная ложка, которую он носил за сапогом.

День Победы — это святой праздник. Новый год, 8 марта, 23 февраля — это радостные дни, но только 9 мая всех нас объединяет. Сегодня на площади Советов мы все вместе, и рядом с нами наши близкие, которых уже нет на этом свете. 

На обочине стоит худенькая старушка и плачет. Она смотрит на колонну «Бессмертного полка» с восхищением и болью.

— У вас что-то случилось?

— Война случилась. Душа до сих пор болит. Я помню 22 июня 1941 года, мне было девять лет. У нас была большая, дружная семья — мама, папа, я и четверо старших братьев. Мне казалось, всегда будет кому меня защитить. Они защитили – все ушли на фронт и погибли. Сейчас мне 86 лет, и я осталась одна. Тоскую по ним. Не осталось даже фотографий…

Мы говорим о том, что они живы в памяти. Пытаюсь утешить, но прошлого не вернешь. Спустя несколько мгновений моя собеседница улыбается сквозь слезы:

— А ведь распогодилось немного. Дождя сегодня нет. Ещё бы, святой день…

Как вспоминали о войне

Сестры Галина и Татьяна сами сделали семейный портрет для «Бессмертного полка». Под стеклом — георгиевская лента и фотографии родителей: вверху они совсем юные, внизу — уже седые. Улыбка отца, Павла Петровича, всё такая же задорная. Годы были ему нипочём.

— Наш отец служил на Восточном фронте и участвовал в войне с Японией, — делится Татьяна. — У него была медаль «За Победу над Японией», которой он гордился. В армии у него было много друзей. Один из них научил его петь песни на украинском языке, и у папы это здорово получалось. Ещё он играл на всех музыкальных инструментах, хотя не имел образования. Когда у нас дома собирались ветераны, он пел им и отплясывал чечётку. Я запомнила его весёлым, счастливым.

Маму в войну демобилизовали на военный завод в Новосибирске. До Победы работала там. Она вспоминала, какую тяжелую, мужскую работу приходилось делать. Иногда они с девочками плакали от бессилия, когда что-то не получалось. Но не сдавались. Жили впроголодь. Работали у станков по 12 часов, потом падали без сил… Без слёз не обходилось, когда говорили о войне. Когда вся семья собиралась за одним столом, один наш родственник вспоминал своих друзей, которые не вернулись с фронта и плакал. Казалось, что для него в этот момент бои продолжаются, что он возвращается в то время.

Наши родители после войны трудились. Они хотели поддержать своих отца и мать, а потом поднять детей. Говорили нам: «Мы прожили тяжелую жизнь, но хотим, чтобы вам было легче…» Я люблю маму и папу, хотя их уже нет на свете.

Галина подходит к нам вместе с маленьким внуком:

— Пусть это будет самое грозное оружие на земле, — мальчик протягивает мне рогатку. — И никакой войны. Никогда.

«На её глазах гибли подруги-зенитчицы»

Они обсуждают, как поздравят с Днем победы своих родных — что поставить на стол, что подарить старикам… Две сестры и брат пришли на «Бессмертный полк» с портретами дедушки и двоюродной бабушки, зенитчицы.

— Это Антонина Афонина, она с 1941 по 1945 год была зенитчицей. Войну встретила в Венгрии. Служба не всегда была на передовой — удалось выжить. Но страшные воспоминания о боях остались у нашей бабушки на всю жизнь. Подруги-зенитчицы гибли на её глазах. И она всегда говорила нам, что война — это страшно.

Наш дед, Михаил Григорьевич Матвеев, пропал под Сталинградом в 1943 году. Мы пытались найти сведения о нём через сайт «Подвиг народа». Но Матвеевых очень много, были даже полные тёзки… В одном из случаев дата рождения совпала. Да и последнее письмо дедушки было из-под Сталинграда.

Его супруга, наша бабушка, осталась после войны с тремя детьми. Жить было трудно без кормильца. У неё было только три класса церковного образования. Бедно было, голодно, на полях колоски даже собирали. Но она выжила, наших родителей вырастила, а потом и нас!

Выжить в плену и дойти до Берлина

Сергей Кириллов несёт портрет деда, в честь которого ему дали имя — Сергея Тимофеевича. Они похожи. Я слышу, как он рассказывает другу историю своего предка.

— Мой дедушка сначала был в пехоте, попал в окружение. Вынес на себе офицера по фамилии Ганюшкин. Тот был ранен, потом долгое время лечился в госпитале в Москве. А Сергей Тимофеевич в то время служил под Харьковом. В 1943-м году тот офицер его разыскал и попросил руководство, чтобы дедушку забрали. Ганюшкин тогда возглавлял полк «Катюш», вместе с дедом они дошли до Белгорода в Югославии. Там их расформировали за считанные дни до окончания войны. Из детства мне запомнилось: во время футбольных матчей в Югославии, когда она ещё была целая, дед видел стадион и говорил: «Да, мы вот здесь фотографировались». 

Ульяна Ракшня тоже назвали в честь дедушки. Он был белорусским партизаном и выжил в немецком плену.

— Когда началась война, в Белоруссии формировались партизанские отряды. Дедушка сразу же ушёл в один из них. Два года он воевал на оккупированной территории, а потом попал в плен. Ещё два года пробыл в концлагере Маутхаузен. Дедушке удалось дожить до того момента, как их лагерь освободили союзнические силы. Он вернулся домой. 

«Отца считали погибшим, а он вернулся»

История родителей Галины удивительна. Её отца много лет считали без вести пропавшим, а он выжил и дошёл до Германии. А мама едва не погибла в сожжённой деревне под Брянском: её хотели расстрелять и уже выкопали могилу.

— Мой папа, Алексей Васильевич Молостов, ушёл на фронт 17-летним мальчишкой. Сибирская добровольческая дивизия шла в наступление под Орлом. Отца ранили в первом же бою. Он не мог идти дальше, потерял сознание. Полк ушёл без него. Семье отправили похоронку: мол, погиб ваш сын, Алешенька, в честном бою… А папа, когда очнулся, сам добрался до красноармейцев. Попал в госпиталь, после лечения окончил танковую школу. И дошёл до Германии, проехав на танке Чехословакию, Польшу, Румынию, Венгрию. Четырежды был ранен. Это его награды — Орден Великой Отечественной войны, Красной звезды, Гвардейский, медаль «За победу над Германией» … Он был скромным человеком, носил только одну награду.

Моя мама, Елизавета, застала войну в селе Жаленец в Брянской области. Немцы его сожгли. Всех жителей выставили на расстрел, уже даже яму вырыли, чтобы тела скидывать. Но приехал какой-то высокий чин и распорядился: всех угнать в Германию. Вместе с бабушкой и тетей мама отправилась туда. Было ей 14 лет. Три года они трудились на земле врага и выжили чудом. О том, что ей пришлось пережить, мама рассказывать не любила. От посторонних эту часть жизни скрывала.

Её сестра Тамара долгое время ничего не знала о своём отце, Африкане Матвеевиче Лыгостеве. Он рано ушёл из жизни и не успел ей ничего поведать о военном прошлом.

— Мне помог сайт «Подвиг народа». Не могу своих чувств передать, когда я увидела родную фамилию в архивном документе! Я нашла приказ о награждении медалью «За отвагу»: «Артиллерист Лыгостев, Восточная Пруссия…» Когда кончились снаряды, отец под шквалистым огнём прорывался к соседней пушке, чтобы продолжать бой. Это счастье, что архивы хранят подвиги наших родных, защитников родины. И пусть из века в век переходит этот праздник, и наш «Бессмертный полк» …

Снаряды и порох с завода «Прогресс»

— Перед вами три поколения семьи Комиссаровых! — Геннадий Петрович идёт в колонне «Бессмертного полка» рядом с сыном Романом и внуком, названным в честь отца. Их родные — труженики тыла, династия оборонного завода «Прогресс».

— Моя мама, Валентина Григорьевна, работала на производстве пороха. Она большой вклад внесла в успехи на фронте. Отец, Пётр Тимофеевич, точил снаряды. Он несколько раз просился на фронт, но был оставлен в тылу. «Прогресс» был стратегически важным в объектом в войну, его сотрудникам выдавали бронь, — рассказывает глава семьи Комиссаровых.

— А ещё дедушка готовил учеников, которых отправляли на военные заводы по всему Советскому Союзу, — дополняет сын Роман с гордостью. И показывает фотографии дяди и тети — Николая и Раисы Ковалевых. Они тоже работали в оборонной промышленности всю войну.

Мама Алексея Петровича Сушкина тоже работала на «Прогрессе», а отец — воевал.

— Папа, Пётр Иванович Сушкин, прошёл всю войну. Был дважды ранен. Всю жизнь по его телу гулял осколок. Врачи боялись, что рано или поздно он попадёт в его сердце. Но папа прожил 78 лет. Мама, Мария Федоровна Сушкина, тоже сегодня в «Бессмертном полку» — она труженик тыла. Ей прибавили год к возрасту, чтобы она могла работать на военном заводе «Прогресс». С 14 лет она делала снаряды. Чтобы встать к станку, приходилось подставлять ящик — роста не хватало. Она рассказывала, как тяжело им приходилось. С улицы Пролетарской до завода ходили пешком, моста не было — зимой шли по льду, а летом — по железной дороге. А после дороги — многочасовая смена, после которой с ног падаешь от усталости. Сейчас мамы тоже уже нет с нами. Но мы их память чтим, вчера навестили их на кладбище, сегодня вышли с сыном на «Бессмертный полк». 

«В Сталинграде горела земля и вода»

Сегодня в память о дедушке Алексей надел солдатскую форму. В его руках — портрет деда и его награды.

— Мой дедушка, Федор Ахмотенко, прошёл Сталинград, был старшим лейтенантом. Как человек немногословный он мало говорил о войне. Но я расспрашивал его, когда был мальчишкой. И помню, что он говорил, как было страшно под Сталинградом. Всё горело — земля, вода… Дедушка не знал, как вообще остался жив после всего этого. Сложилось так, что он воевал до самой Победы. Его не стало в 1997 году, за несколько дней до 9 мая. Это был замечательный человек.

Каждый год я приношу на площадь все его награды и фотографию. Хочется, чтобы хотя бы раз в год он прошёл по Кемерову вместе с нами. Пусть его и нет на этом свете. С каждым годом наших ветеранов становится все меньше и меньше, это так горько. Мы должны помнить их.

Антон, шагающий в том же ряду, тоже успел пообщаться со своими дедушками-ветеранами. Но они были уже очень старенькие, и мало что рассказывали о войне.

— Николай Иванович Муратов воевал в пехоте и дошёл из Кемерова до Курской дуги. Там он попал в плен, но ему удалось бежать. После этого он вернулся на фронт и встречал Победу в Берлине, — делится он. — Мне бы хотелось узнать, как дедушке удалось выбраться из плена. К сожалению, у него уже не спросить… Второй мой дедушка, Михаил Иванович Рузавкин, был танкистом. В войну он прошёл путь от Кузбасса до Берлина. 

…После парада на площади Советов «Бессмертный полк» прошёл по улицам Кемерова. Портреты любимых людей несли с нежностью, по пути с радостью отвечая на каждый вопрос о них. Мы помним, и мы гордимся. Вопреки времени и смерти герои вернулись в родной город, и незримо оберегают его.