Фотокарточки с "Зенита"

Ценность пленочных фотографий с годами растет – это факт. Речь идет не только о снимках, сделанных еще до появления цифровых фотоаппаратов, а о моментах, попавших в объектив советской камеры сегодня. Кемеровчанка Марианна Искандарян принципиально снимает на "Зенит-TTL", причем не только для себя. Бизнесом это увлечение назвать пока сложно, но отличиться от остальной массы фотографов Марианне уже удалось. И ключевое преимущество, по ее собственному мнению, не в самой пленке, а в особом взгляде на процесс фотографирования.

– Марианна, когда ты впервые взяла в руки "Зенит"?
– Время от времени я снимала на цифру, причем на чужой совершенно фотоаппарат. В один из дождливых дней камера у меня выпала из рук и сломалась. Фотоаппарат чужой, так что как можно скорее поехала в салон его чинить. Там и увидела "Зенит", изменивший потом мою жизнь. Это было два года назад… Получается, что я могу смело отмечать этой осенью еще одну годовщину. В моей жизни, кстати, многое происходит случайно... Я помню, мастер тогда дал мне какие-то основные рекомендации: рассказал про чувствительность пленки, про экспозицию. Техническая сторона фотографии для меня была в тот момент чем-то из другого мира. Слово "диафрагма" – вообще что-то такое заоблачное. Я была такая "девушка-девушка".

– Много пленки испортила, пока училась?
– Нет, немного. Главное, это поймать момент, передать в фотографии атмосферу. А объективы или дорогая камера – это все второстепенное. Лучше трижды подумать прежде, чем щелкнуть. От того и ценность момента обдумывания, стоит ли делать кадр, другая, нежели в цифре. У тебя всего 36 кадров на пленке, и для тебя каждый кадр в том или ином плане дорог и невозвратим.

– Твое образование к творчеству отношение имеет или нет?
– По специальности я дипломат-международник, окончила университет в этом году. А вообще был у меня такой период, когда...(Марианна ненадолго делает паузу). Я считаю, что многое в нас заложено с детства, и просто так ничего в нашей жизни не происходит. Видимо, из-за нехватки красоты вокруг я всегда покупала много глянцевых журналов. У меня даже есть отдельный блокнот, в котором я до сих пор храню вырезанные оттуда фотографии. Тогда они мне просто нравились, а сейчас смотрю на них по-другому, узнаю авторов, стилистику. В этих вырезках чувствуется нечто общее, это, наверное, и есть мое восприятие красоты кадра, выраженное в такой "глянцево-блокнотной" форме.

– Ты можешь теперь проводить аналогии между своими фотографиями и теми, что есть в этом блокноте?
– Да. Вот сейчас я смотрю на некоторые работы современных известных фотографов и думаю про себя: "А я могла бы сделать лучше". Но это сейчас! А в самом начале я смотрела на какие-то фотографии и думала: "Смогу ли я так сделать?". Это своего рода был некий вызов себе.

– Съемка на пленочный фотоаппарат – тоже вызов?
– Получается, что так. Очень многие не верят, что я снимаю на "Зенит". Качество моих снимков за последний год сильно изменилось. Как говорится, инструмент в моих руках заиграл по-иному. Я узнала его особенности, приспособилась к нему. Многие интересуются, поменяла ли я оптику или быть может фотоаппарат. Нет, все тот же "Зенит". "Не может быть!", – удивляются мои друзья-фотографы. А я всего лишь пытаюсь поймать атмосферу момента. К примеру, в коммерческой съемке я решила пойти немного иным путем, чем большинство фотографов. У меня нет платы за час. Обычно на фотосессию уходит целый день. Прежде, чем фотографировать человека, я с ним общаюсь, пытаюсь понять какой у него характер. Мы можем посидеть в кафе и выпить чашечку кофе, например. Модель на съемке будет уже не так зажата, как это обычно бывает при первой встрече, на фотографиях будут видны искренние эмоции. Для меня все это очень важно.

– Ты считаешь, что любой запечатленный тобой портрет можно отнести к психологическому?
– Я пытаюсь к этому прийти. Я пытаюсь…

– У тебя больше женских портретов, насколько я знаю. Почему?
– Всегда женщины больше хотят фотографироваться. Мужчина проходит мимо зеркала и на себя не смотрит, а женщина же наоборот. Я давно заметила, что не снимаю человека в образе. Я смотрю на героинь своих снимков как бы со стороны. И многим это нравится, многим этого-то как раз и не хватает. Сейчас полно вокруг фотографов, у которых одна фотография похожа на другую. Очень много на снимках какой-то мишуры, за которой не видно человека. Я от этого ухожу.

– И тем самым пытаешься поймать атмосферу. Это все же история в 36 кадров, или…
– Нет. Я не снимаю историй. Как бы это тебе объяснить?.. Это нечто такое, что рядом с человеком. Я заранее готовлюсь к съемке, заранее продумываю позы, потому что знаю, что человек будет смущаться. Но я тебе скажу, что эти позы никогда не работают. То есть, человек замирает, и я начинаю с ним разговаривать. В какой-то момент он может шевельнуться, ему же, в конце концов, неудобно. И в этот момент нужно что-то такое "его" поймать, вовремя нажать на кнопку затвора. Например, недавно мы с подругой пришли к выводу, что в женщине мужчину привлекает не внешность. Нет! Его привлекают жесты. Никто твоих жестов не повторит, потому что это твое. И вот это "твое" я и пытаюсь уловить. Любая фотосессия для меня становится неким таинством, открытием и порой неожиданностью.

– Но осознание ценности таких снимков приходит не сразу. В 18 лет в наших фотоальбомах мы одни, в 25 – другие…
– Если раньше я могла встать в позу и кого-то попросить меня сфотографировать, то сейчас лично для меня важнее и ценнее кадр, сделанный со стороны и даже иногда без моего ведома. Для женщин это осознание может прийти в любой момент. В 18 лет ты хочешь подтверждения своей красоты, позже ты хочешь увидеть себя настоящую.

– А сама со стороны фотографируешь?
– Вообще на улице очень много таких моментов, которые я бы запечатлела. Для себя я это мысленно сняла, а вот чтобы достать фотоаппарат, это очень сложно. Не все хотят попасть в поле зрения чужого объектива, и я их прекрасно понимаю. Поэтому и сожаления, наверное, особого не испытываю. Я же для себя помню этот кадр (смеется). Хотя, когда гуляю с друзьями, у меня получаются случайные интересные снимки. В фотографии меня привлекает то, что у каждого человека свой особый взгляд на одно и то же изображение. Для кого-то белый стул будет просто стулом, а для кого-то он может стать олицетворением одиночества.

– А ты свои фотографии после оцифровки обрабатываешь?
– Незначительно. Пленка вообще более добра к человеку, чем цифра. Ракурс, свет – все тщательно продумываю до того момента, как спускаю кнопку затвора. И вообще, я не помню, чтобы у меня когда-то все было быстро. Есть такая замечательная-презамечательная фраза: "Все что стоит делать, стоит делать медленно". Так вот это про меня.