Ректор КемГУ: меня достал вопрос о неэффективности

Депутат областного совета народных депутатов Владимир Волчек возглавил КемГУ два года назад. За это время ему пришлось решать ряд непростых вопросов: подтягивать вуз до нужных показателей мониторинга Министерства образования, оптимизировать работу университета и принимать на баланс новокузнецкую педакадемию. В интервью "Газете Кемерова" ректор КемГУ рассказал, почему его достал вопрос о неэффективности вуза, кого к осени уволят с факультета филологии и что будет с филиалами в Анжеро-Судженске и Прокопьевске.

– Владимир Алексеевич, расскажите, как проходит приемная кампания этого года, есть ли какие-то изменения?

– Приемная кампания проходит в штатном режиме. Главное изменение – контрольная цифра набора в головной вуз. Если в прошлом году она составляла 813 человек, то сейчас 831. По-прежнему растет количество поданных заявлений. По сравнению с прошлым годом на 15 июля подано на 526 заявлений больше. Плюс 80 заявлений на историю, плюс 77 на математику и компьютерные технологии, плюс 82 на филологию. Положительная динамика также наблюдается по таким направлениям, как менеджмент, биология, психология, социология, физика. Чуть меньше, чем в прошлом году, пока подано заявлений на журналистику, международные отношения, политологию. Но если говорить в целом, судя по заявлениям, все направления подготовки закрыты. Правда, здесь нужно иметь в виду, что каждый абитуриент имеет право подать документы в пять вузов на три специализации. Представляете, если есть такой активный абитуриент, который на 15 мест поступает? Так что до 25 июля трудно говорить наверняка.

– Какие специализации выбирают чаще всего?

– По заявлениям можно четко сказать, что большой конкурс на математику и компьютерные науки, математическое обеспечение и администрирование, прикладную математику и информатику, на отечественную филологию. Пример простой. На филологии 39 бюджетных мест, сейчас подано 113 заявлений. Как всегда высокий конкурс на юриспруденцию, на 25 мест здесь 430 заявлений, на экономике на 40 мест 749 заявлений.

– Изменилось ли как-то положение льготников и целевиков? 

– Сиротам, лицам, оставшимся без попечения родителей, и инвалидам по новому законодательству выделяется 10% мест, предоставляется общежитие. У нас почти 25% студентов живут в общежитиях бесплатно. Другое дело, что нет денег на ремонт общежитий. Мы еще в 2004 году разрабатывали проект, как провести реконструкцию общежитий №1 и №2. Планы есть, а денег нет, чтобы их реализовать. Тем не менее все первокурсники независимо от формы обучения получат место в общежитии.

Что касается студентов, поступающих по целевым программам, сейчас каждый из них должен заключить трехстороннее соглашение с университетом и организацией, которая его направляет. Раньше таких соглашений заключалось очень мало, теперь это необходимое условие.

– Знаю, что в этом году на факультет филологии и журналистики подали документы пять молодых людей из Таджикистана. Как иностранцы станут учителями русского языка? И вообще как в целом в КемГУ обстоят дела с иностранными студентами?

– Один из критериев эффективности вузов, по которому министерство образования нас оценивает, – наличие иностранных студентов. Пороговое значение – 1%. В прошлом году мы его преодолели, но находились на грани. В этом году вуз провел большую работу в этом направлении. И уже сейчас заявления подали 26 иностранцев, в прошлом году в это время было всего пять заявлений. География разная: Кыргызстан, Казахстан, Армения, Азербайджан, Китай, Украина. Все они, если поступят, будут учиться вместе с обычными нашими студентами в тех же группах, по тем же программам, и на выходе получат такой же диплом.
Конечно, уровень знания языка у поступающих иностранцев разный. Когда к нам группами поступали молодые люди из Китая и Монголии, первый год для них был подготовительным, они изучали язык. Я сторонник того, чтобы иностранные студенты жили вместе с русскими в общежитии. Так они быстрее и лучше познакомятся с нашей культурой, освоят язык.

А насчет таджиков на филфаке скажу так: я общался с одним из парней, и он хорошо говорит по-русски. Поступают ребята достаточно подготовленные.

– Вы сказали, что в этом году в КемГУ небольшой прирост по бюджетным местам. Как тогда можете прокомментировать цифры, озвученные областным департаментом образования: в этом году в вузе сократилось 277 бюджетных мест?

– Прирост в бюджетных местах действительно есть, но только в головном вузе. В основном это увеличение за счет магистратуры. А сокращение коснулось филиалов.

– Минобрнауки рекомендовало филиалам КемГУ в Анжеро-Судженске и Прокопьевске не проводить набор в этом году. Это означает, что их закроют?

– Речь идет не о том, чтобы совсем их закрыть. Мониторингом министерство выбрало филиалы, во-первых, требующие оптимизации, в частности, новокузнецкий филиал. Во-вторых, филиалы, требующие реорганизации. Так вот последним министерство рекомендовало не проводить набор. Решение было сформировано 20 июня, в этот же день, когда начался набор, а к нам бумага пришла только 24 июня. Пришлось направить поданные документы (всего было 24 заявления) в головной вуз и новокузнецкий филиал.

– Как эти филиалы будут реорганизованы?

– Сейчас составляются программы, идет согласование с администрацией Кемеровской области. Главы этих городов тоже озаботились. Когда предприятия там закрывают, их это не беспокоит. А когда речь зашла о реорганизации филиалов вуза, они мне стали писать, что от филиалов зависит вся социально-экономическая жизнь в этих городах.

– Про мониторинг министерства образования. Почему вуз опять его провалил?

– На этот вопрос я уже устал отвечать. Даже в 2011 году шла речь о признаках неэффективности. Я всегда привожу пример с беременностью. Есть девушка, ее начинает тошнить, или "лихотить", по-русски говоря. В чем-то это признак беременности. Но значит ли, что она беременна? Признак и неэффективность – это разные вещи. Я на наших преподавателей по журналистике все время ругаюсь: не учат студентов понимать разницу между понятиями. Признаки неэффективности можно найти в любой сфере. Даже у Иисуса Христа. Иуду, змею, пригрел на груди, а он его продал. Тоже неэффективность, но он же Христос! Поэтому вопрос про неэффективность меня уже достал. Ребята, вы почему главного не понимаете? По мониторингу министерства есть пять-семь признаков эффективности. Первый показатель – качество образования. Пороговое значение – 60, у КемГУ – 66,6. Значит, мы качественно учим студентов. Важно ли им самим, сколько у них в группе иностранцев или какой их кафедра имеет объем НИОКР? Студенту важно, чтобы среда нормальная была, чтобы друзья были, общение, возможность реализации. Про это надо говорить.

Странные у нас некоторые журналисты. Вроде говорят, что с властью не дружат. А когда власть – министерство – уже три года занимается не совсем тем, все подхватили это дело, вместо того чтобы защищать свою высшую школу. Вы поймите, министерство образования сейчас делает все, чтобы поджать вузы, убрать их с государственного финансирования. Закрыть все, что можно закрыть. Ясно, университет не закроют, мы останемся в ближайшее время, но они что делают? Они постоянно играют с показателями. Например, показатель, скажем так, "общее финансирование", был по итогам 2012 года равен 1,2 миллиона рублей на одного научно-педагогического работника, а сейчас уже 1,35 миллиона. Площадь на одного студента была 11 квадратных метров, сделали 13,8. Получается, мы только подойдем к нужным показателям, они тут же возрастают.

Сейчас, заметьте, вуз не трогают совершенно. Они за филиалы вцепились. Министерство в феврале еще говорило так: в первый год мы тронули (имеется в виду мониторинг – "Газета Кемерова") государственные вузы, второй год – частные, третий год – филиалы. Ларчик открывается очень просто: все связано с финансированием.

Идет страшный процесс, идет вкачивание денег в национально-исследовательские и федеральные вузы. Это маленькое количество вузов. Их накачивают, а других сокращают. И получается какой-то головастик. Басню Дениса Давыдова помнишь "Голова и ноги", за которую на него император Александр Первый обиделся? Когда заспорили ноги с головой, поэт сказал, что ноги могут голову и уронить. Вы ноги подрываете, а головастик упадет и головой хлопнется, и голова лопнет. Не могут все учиться в Москве и Питере.

– Есть мнение, что диплом КемГУ не ценится.

– Вранье. Нормальный диплом. Наши ребята везде есть. Что значит не ценится? Все зависит от человека. Как он учится, к чему стремится. Шалопай – он везде шалопай. За границей, говорят, не признаются российские дипломы, но люди-то наши там работают! И затыкают их за пояс.

Многое и от работодателя зависит. Есть нормальные, которые сознают свое место, а есть временщики, которые в 90-е годы наворовали денег на приватизации. У них денег много, а "сообразиловки" нет, поэтому они на диплом и не смотрят. Как себя ведут, например, зарубежные предприниматели? Когда я был в Германии, меня свозили на виллу семейства Крупп. Их дом скрывают, хотя это и несколько гектаров земли. А наши что делают? Как только деньги появились, выстраивают особняк ближе к дороге, хотят показать всем свою крутость и богатство. В то время как 40% в стране нищих! Когда один шикует, а другой ничего не имеет, конечно, это раздражает людей. Надеюсь, что мы когда-нибудь вырастим нормальных соображающих предпринимателей.

– Вы говорите, что не все могут учиться в Москве и Питере, тем не менее, отток абитуриентов из региона есть. Как с этим бороться?

– Что значит бороться? Это нормальный процесс. Единственный метод так называемой борьбы – поднятие авторитета вуза. Молодых людей можно понять. В крупных городах больше возможностей. Тот же Томск называют "сибирскими Афинами". Конечно, молодым людям хочется в Афины, а не всю жизнь в Спарте спортом заниматься. Это нормальное стремление. Плохо то, что они, как правило, не возвращаются.

– Чем КемГУ лучше других вузов?

– Когда начинается приемная компания, вузы ведут себя по-разному. Мне известны случаи, когда люди просто клеветали на другие вузы. Я не сторонник этого. Я считаю, что надо бороться, в первую очередь, за то, чтобы ребята оставались в Кузбассе и поступали в кузбасские университеты, и у каждого из них есть свои преимущества. Вот про это можно говорить. В чем преимущества Кемеровского государственного университета? Он дает фундаментальную подготовку по широкому спектру направлений. Среди показателей мониторинга есть такой, как уровень остепененности преподавателей. У нас он почти в три раза больше порогового значения. В КемГУ работают достаточно квалифицированные кадры, люди, которые могут дать нужные знания, они потом пригодятся человеку на протяжении всей жизни.

Студенты не должны только учиться. Головастики нам не нужны. Вуз должен предоставить возможность студентам развиваться как личностям. У нас для этого есть все: академический хор, "Вторая параллельная", театр-студия "Встреча". К тому же, университет располагается в центре города: это тоже преимущество.

– В помянутом мониторинге есть и пункт, касающийся научной деятельности вуза.

– У нас есть 22 научные школы, где преподаватели активно занимаются исследовательской деятельностью. У нас работает член-корреспондент РАН, 70 докторов наук профессоров, пять диссертационных советов из 12, которые есть в области. Если человек хочет развиваться как ученый, университет дает такую возможность.

При университете создано 21 малое инновационное предприятие. Здесь сотрудники и студенты, скажем так, пытаются внедрить свои научные достижения в реальную жизнь. Университет как соучредитель МИПов настаивает на том, чтобы в них работали студенты, и предоставляет необходимое оборудование.

– Назовите наиболее эффективные МИПы.
– Об эффективности МИПов можно будет говорить только тогда, когда они будут получать определенный доход. Для этого нужно обеспечить научные разработки, наладить производство, с которым выйти на рынок. А сейчас, вы знаете, на рынке по многим направлениям достаточно большая конкуренция.

Тем не менее, у нас созданы предприятия, которые занимаются интересными и уникальными разработками, полезными конкретно для нашего региона. Например, "Лиомед", занимается разработкой линз, которые будут использоваться в случае повреждения глаз. У нас же шахты, взрывы и все прочее. Сейчас предприятие получает лицензию, чтобы выйти на рынок.

– Как чувствует себя новокузнецкая педакадемия после объединения с КемГУ?

– Мы создали там два центра, чтобы было меньше изменений и ломок: центр педагогического образования (на базе педакадемии) и центр гуманитарного образования (НФИ). Сейчас вуз спокойно работает, ведет набор. Студенты как учились, так и учатся, преподаватели тоже. Единственное – пришлось сократить административный ресурс.

– Все-таки есть плюсы в этом объединении? Например, бывший ректор педакадемии Сергей Редлих никаких плюсов в слиянии вузов не увидел.

– Когда рождается ребенок, когда он еще маленький, неизвестно, что из него будет. Один плюс точно есть, который Сергей Михайлович не желает признавать. Педакадемию могли вообще закрыть, но все понимали, что это ударит по педагогическому образованию. Опять же если занять такую мещанскую точку зрения и подумать: что КемГУ от этого получил? Ничего. Только способствовал сохранению педакадемии.

– В областном центре у КемГУ скоро появится новый корпус. Что там будет располагаться?

– Сейчас мы оформляем всю необходимую документацию. Как только корпус перейдет в нашу собственность, будем заниматься ремонтом, обеспечим его оборудованием. Потом переведем туда один из факультетов. Какой именно, пока решаем.

– Про оптимизацию в вузе расскажете?

– Честно, я уже заколебался про это говорить. Есть решение правительства от декабря 2012 года, в апреле 2014 года этот документ был дополнен. По нему соотношение преподаватель – студент в 2014 году должно равняться 1:10,6. У нас в целом по вузу это соотношение равно 1:8,8. На факультете филологии и журналистики – 1:6,1. Низкое соотношение на РГФ и математическом факультете. Мы должны выполнить распоряжение правительства, отсюда и оптимизация. К 1 сентября нам нужно сократить 85 ставок. Если говорить о людях, увольнение коснется только 17 человек. Сейчас мы уточняем списки тех, кто будет сокращен.

– Были разговоры, что на ФФиЖ уволят уважаемых преподавателей – Ольгу Пичугину и Олега Корзухина. Это правда?

– Ольга Викторовна есть в списках, Олега Дмитриевича нет.

– Вам помогает депутатская должность в продвижении интересов вуза?

– Да, особенно раньше, когда область напрямую могла финансировать вузы. Сейчас помогаю решать социальные вопросы людей.

– А членство в оппозиционной партии не мешает?

– Из 46 депутатов Совета народных депутатов Кемеровской области только двое не принадлежат к партии "Единая Россия". Я в партии "Справедливая Россия". Я убежден, что областной парламент должен быть многопартийным. Все политические силы, которые работают в парламенте, должны брать на себя ответственность, иначе получится, как с КПСС в конце 80-х годов.

После распада Советского Союза я был членом КПРФ, потом всех сторонников Амана Тулеева стали выгонять из партии, и я вышел. Совершенно осознанно. Я всегда был в команде Тулеева.

Я – человек левых взглядов, и в основе своих взглядов не меняю. Я не понимаю, когда человек был коммунистом, а через полгода стал либералом. Безусловно, человек может эволюционировать политически. Это вполне нормальный процесс. Кто-то из французов как-то сказал: у того нет сердца, кто в юности не был радикалом, у того нет разума, кто в зрелые годы не стал консерватором. Но когда эволюция проходит резко, мне смешно: значит, люди не имели каких-то коренных политических убеждений. Социалистическая партия "Справедливая Россия" – совершенно моя партия.

– Изменилось ли к вам отношение друзей, знакомых, коллег-депутатов, когда вы стали ректором КемГУ?
– Ни со стороны депутатов, ни со стороны друзей отношение не изменилось. Другое дело, есть люди, которые в лицо тебе улыбаются, а за спиной говорят другое, никуда от этого не денешься. Когда занимаешь ответственную должность, есть сторонники и есть противники, есть и те, кому ты нафиг не нужен.