Русская сауна и окрошка: что удивило пакистанца в России

До переезда в Россию 26-летний пакистанец Али Вакар думал, что в Сибири настолько холодно, что всё покрыто льдом. И очень удивился, когда узнал о жарком лете, схожем с тем, что у него на родине. Иностранец живёт в Кузбассе уже восемь месяцев: за это время он женился на кемеровчанке, начал говорить по-русски и полюбил русскую кухню. «Газете Кемерова» он рассказал о том, что его удивило в России, как относится к купанию в проруби и в какую сумму обходится стройка дома в Пакистане.

На нашу встречу экспат пришёл с женой Ириной. Они часто выбираются куда-нибудь вместе, хотя сам Али уже неплохо ориентируется в городе, знает названия улиц и не боится заблудиться, отправившись по делам на общественном транспорте. Али хорошо говорит на четырёх языках: урду, панджаби, хинди и английском. Русский же знает и понимает пока на базовом уровне.

 

Родительское разрешение. Языковой барьер. «Молодой чеснок»

 

— Али, когда и как вы познакомились с Ириной?

— В январе 2015 года я впервые приехал в Россию: наша пакистанская компания участвовала в московской выставке медоборудования, я был помощником начальника. Ирина тоже в тот момент находилась в Москве по работе. Одна случайная встреча в кафе изменила нашу жизнь. Мы общались около девяти месяцев, прежде чем я приехал первый раз в Кемерово — в сентябре 2015 года. Мы по-настоящему полюбили друг друга. Я уехал домой сообщить о своём намерении жениться на русской девушке и уже в конце октября окончательно переехал жить к моей невесте. 7 января 2016 года мы поженились. Знаете, это просто удача, что я приехал в Россию, познакомился с Ириной, узнал русскую самобытность.

— Ваши родители легко дали своё благословение?

— Моя семья сказала: «Если ты считаешь, что это будет хорошо, значит делай, как хочешь!» Они ценят мой выбор. Никто не возразил против моего решения. Кроме того, думаю, пара создаётся богом — этому нельзя препятствовать. В Пакистане много смешанных браков: с американцами, европейцами, иногда — с русскими. Я считаю, что мир — это глобальная деревня, в хорошем смысле, в которой все люди уже давно как единый народ.

— Сейчас иностранцы — уже не редкость для российских городов, приезжих быстро принимают за своих. Но всё же есть ли у вас какие-то трудности в обустройстве жизни здесь, в общении с местными?

— Люди везде одинаковые, не считая разной одежды и цвета кожи. Никакой агрессии или удивления от кемеровчан не увидел. Я записался в тренажёрный зал — никто на тренировках на меня не обращает какого-то особого внимания. Кажется, как будто я уже свой. Проблем с документами тоже нет: разрешение на временное проживание на три года я оформил. Пока есть только две трудности. Первая — незнание русского языка на должном уровне, из-за этого меня даже не берут на работу. Но я занимаюсь с преподавателем, стараюсь быстро осваивать новые выражения. Вторая — нет работы по специальности. Моё первое образование — управление в сфере бизнеса, работа в компании по производству хирургических инструментов, второе — тренерская деятельность по бодибилдингу. Производства медицинского инструментария в Кемерове нет, потому первое время я хотел бы поработать тренером в тренажерном зале.

— Раз уж заговорили о языке... Многие иностранцы считают, что русский — очень сложен для изучения. Вы придерживаетесь такого же мнения?

— Ваш язык очень интересный и да, нелёгкий. Первое время, когда я слышал русскую речь, мне казалось, что люди ругаются. Но, узнав смысл некоторых слов, понял, что ошибался. В урду, например, одно короткое по написанию слово имеет несколько значений, а в русском порой, чтобы сказать что-то одно, нужно использовать сразу несколько слов. Ещё мне сложно даются в произношении ж, з, ц, ш и щ — у нас нет таких в алфавите. Раньше я настолько неправильно произносил какие-то слова, что полностью менял их смысл. К примеру, как-то прочёл в московском учебнике фразу «в парке гуляет молодой чеснок». На самом деле, это был «молодой человек». Некоторые русские слова, между прочим, схожи с урду: пиала, чай, арбуз.

— Наверное, вам уже не хватает общения на родном языке?

— Я привык. Однажды удалось в Кемерове поговорить на хинди с индусами на их торговой выставке. Это было приятной отдушиной для меня. О, а хотите скажу без акцента одно выражение на русском? ВЫСОКОКВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ ТРЕНЕР! (очень чисто).

 

Бриани и кхир. Пакистанское жилье. Шесть рабочих дней

 

— Али, к чему в России пришлось долго привыкать?

— Я не сразу приобщился, например, к русской кухне. У нас в Пакистане в пищу добавляют много разных специй. Здесь же вся еда долгое время казалась мне пресной. Родители Ирины и сама жена стали со временем больше приправлять её, ну и я стал привыкать к более лёгкому вкусу. Первое время вообще не ел окрошку: не нравится вкус кваса. Но, попробовав её с кефиром, полюбил. Мне очень полюбились голубцы, шашлык, салат Цезарь, рыбные котлеты и солёная рыба.

— Своими национальными блюдами тоже балуете супругу?

—Да. Иногда готовлю бриани — это тушёная курица с помидорами, рисом и разными приправами, ещё люблю делать тушёную картошку с зелёным болгарским перцем. Из сладких блюд как-то приготовил кхир — в составе немного риса, молоко, выпаренное до определённой густоты, сахар, орехи кешью или миндаль и изюм. Получается то-то вроде жидкого мороженого. У нас есть одна особенность — пакистанцы много чего едят руками: лепёшкой захватывают что-то из приготовленного на столе и потом отправляют в рот.

— А цены... По вашим меркам в Сибири они высокие или, может, наоборот, ниже, чем у вас дома?

— На самом деле, у рубля и рупии не слишком огромная разница. Конечно, овощи и фрукты в Пакистане дешевле, чем в России, но только потому, что манго и гранат, к примеру, в наших краях растёт, а у вас нет. Зато в вашей стране есть бесплатное высшее образование, а у нас его можно получить только за деньги. Вот, допустим, учёба в медицинском университете в Пакистане обойдётся примерно в 100 тысяч рублей в год. Благо, в школе все учатся бесплатно. У нас, к слову, школьное обучение длится 10, а не 11 лет. Что касается жилья, то в Пакистане многоквартирные дома есть только в больших городах, во всех остальных — свои дома. Если кто-то и берёт кредит, то часто лишь для того, чтобы купить землю, построить там одноэтажный дом, потом достроить по необходимости другие этажи. Внутри у нас всегда много пространства — по три комнаты, одна столовая и кухня, ванная и туалет. Чтобы самому всё это возвести, понадобится примерно 800 тысяч рублей.

— Интересно, а с социальными гарантиями всё ли хорошо и стабильно?

— У нас есть бесплатная медицинская помощь для всех жителей. Но не у всех есть пенсия: её получают только бывшие госслужащие, учителя, врачи. Остальных стариков содержат их дети и внуки. В частных компаниях сотрудникам после выхода на пенсию единожды выплачивают определённую сумму и всё. У нас в основном шестидневная рабочая неделя и нет отпусков. Мы отдыхаем несколько дней только после наших национальных фестивалей.

— А большие семьи всё же сохранились, как и в былые времена?

— По правде говоря, сейчас всё зависит от материального положения каждой конкретной семьи. Если финансы позволяют, то рожают трёх и более ребятишек, если нет, то одного-двух. Ведь каждого нужно одеть-обуть, накормить, дать высшее образование. У нас в семье — пять сыновей, я средний. Мама раньше работала в школе учителем, но потом стала домохозяйкой, а папа всё время трудится инженером.

— С домашними делами в вашей семье управляется только мама или мужчины тоже принимают в этом участие?

— У нас все равны. Семья — это ведь как велосипед: без одного колеса он не поедет, нужна помощь второго. Папа и братья также могут приготовить, помыть посуду, убраться в доме.

 

Гора Чогори. Сдержанная реклама. Куличи на Пасху

 

—Али, ваша республика на западе граничит с Афганистаном, в котором постоянно проходят военные действия. Это как-то отражается на безопасности в Пакистане?

— У нас какое-то время не охраняли границы страны, не проверяли документы у мигрантов, из-за чего к нам мог приехать кто угодно. Это нарушало безопасность. Сейчас же это всё взято под контроль, что улучшает ситуацию. Но даже при этом нельзя говорить о полной безопасности: в Пакистане есть некая напряжённость из-за терроризма. Никогда не знаешь, где он «стукнет». В России, к сожалению, тоже случаются теракты, но почему-то в Кемерове я чувствую себя в полной безопасности. Кстати, в Пакистане нет обязательной воинской службы: в армию идут лишь те, кто устроился работать в полицию.

— Именно по этой причине вы не хотите с Ириной переезжать в Пакистан?

— Нет. Думаю, жене будет просто очень сложно там адаптироваться к нашей жизни. Да и финансово это очень затратное дело. К примеру, чтобы слетать туда в гости, одному человеку на дорогу туда и обратно нужно порядка 80 тысяч рублей.

— Расскажите о том, чем славна ваша страна?

— У нас очень развито различного рода производство. Так, в Пакистане обрабатывают кожу и делают из неё спортинвентарь: груши для бокса, перчатки, мячи для баскетбола, волейбола, футбола, крикета. Ещё, в некоторых торговых центрах Кемерова можно встретить в продаже инструменты для маникюра и педикюра, которые сделали наши мастера. Также на Родине шьют одежду, в том числе у нас отшиваются и многие спортивные бренды: труд пакистанцев дешевле, чем европейцев. Кроме того, у нас добывают уголь, железную руду, золото, нефть, газ, минералы, горную соль — она более йодированная, чем морская. И, конечно, у нас в стране очень красивая природа.

— Вы говорите о второй в мире по высоте горе Чогори и ваших национальных парках?

— И о них тоже. У нас в стране есть как очень тёплые регионы, так и холодные. В Сиялкоте, откуда я родом, температура колеблется от +40 ... +55 градусов жары летом до —3 холода зимой. Правда, эта низкая температура ощущается как —10 ... —15, потому что стоят туманы, высокая влажность. Времена года несколько размыты: зима начинается в октябре и длится где-то три месяца, а весна наступает уже в январе-феврале. В зависимости от такого распределения времён года, у нас есть два периода для выращивания овощей и фруктов: зимний и летний.

— Вам пришлось привыкать к тёплым вещам в сибирскую зиму?

— Я всё время жил в тёплом регионе. Поэтому испытывал неудобства, когда первый раз надел зимние ботинки, пуховик и шапку. Думал, выгляжу очень-очень большим.

— Какие ещё, на ваш взгляд, есть существенные различия с Россией? В традициях, менталитете, социальном устройстве...

— В Пакистане на дорогах правостороннее движение. Ещё у нас все соседи по дому знают друг друга, помогают по необходимости. Очень уважительное отношение к старшим. Мужчины здороваются друг с другом за руку и приобнимают друг друга — в России так делают только с очень близкими друзьями. Также наши рекламы более сдержаны по содержанию. В фильмах и клипах не встретишь раздетых девушек.

— Ещё любопытно узнать о вашем приобщении к русским праздникам. Какие уже удалось отметить и, может, полюбить?

—Мне понравилось празднование Пасхи: я пробовал кулич и крашеные яйца. Глубоко проникся я и 9 Мая: смотрел на то, как народ любит свою страну, помнит о своих героях. Испытал какую-то внутреннюю боль вместе с русскими. О своих национальных праздниках я жене тоже рассказал. На родине мы очень широко празднуем 14 августа — День независимости Пакистана. Также я придерживаюсь поста в Рамадан.

— Какие развлечения в России вам показались увлекательными?

— Признаться, я ещё мало где был и что делал. Но могу сказать о своём походе в сауну: как только зашёл, сразу же вышел. С непривычки очень жарко. В русской бане, наверное, ещё суровее. Ирина рассказывала, что здесь популярен курорт Шерегеш — очень хочу попробовать покататься на лыжах и сноуборде. А что касается окунания в прорубь, то почему бы и нет?! Я люблю приключения. Мне не хватает здесь лишь одного — игры в крикет. В Пакистане это любимый вид спорта.

— Али, за восемь месяцев жизни в России вы уже начали считать себя россиянином?

— Потихоньку ощущаю это. Хотя я был лишь в Москве, Томске, Новосибирске, Новокузнецке и Кемерове, могу сказать, что люблю вашу страну. Она дала мне новые знания о культуре, народе. Я как-то поменялся внутренне. Россия для меня сейчас — это мой новый дом, семья и будущее!