Вадим Махоров: я видел Кемерово лишь с высоты

"Так же, как юных натуралистов тянет бежать в лес собирать паучков и бабочек, меня тянет путешествовать по городам, проникать на высотные и индустриальные объекты, будь то тоннель, большая ГРЭС, завод или небольшая и атмосферная заброшка", – пишет Вадим Махоров в своем блоге.

Ему 23 года, в сети известен, как новосибирский фотограф "Дед Махорка". Профессионалом в фотографии себя не считает. Говорит, ему есть куда расти. Хотя со стороны кажется, что выше уже некуда – на его счету в сумме могут получиться километры индустриальных высот и не только...

Не так давно Вадим опубликовал фотографии Кемерова, сделанные на одной из труб местной электростанции.

– Вадим, я знаю, что все твои снимки сделаны без страховок и даже без специальных разрешений. Со службами договориться нереально, поэтому высотные объекты берешь на таран. Так это обычно происходит?

– По большей части так и есть. В Красноярске, например, мы прямо по фасаду забирались на десятый этаж. Снимаю без страховок, потому что веревки элементарно мешают, путаются постоянно. Если говорить про съемку с крыш, то без разрешений чаще всего обхожусь, так как бесполезно тратить время на то, чтобы договориться со всякими ТСЖ. Хотя сделать это возможно в принципе, но проблемно. Я отбросил все свои попытки после первого раза, когда услышал в ответ: "Ты кто такой? Давай, до свидания!" Ну и нельзя забывать про азарт – делать все по разрешению скучно.

– С кемеровской ГРЭС тоже нелегально снимал? Я смотрю, эти фотографии сейчас популярны не только среди кемеровчан...

– Я специально не делал привязку по времени, когда они были сняты. Пусть это останется тайной. Но там, на самом деле, было круто. Обалденный вид открывается на Кемерово. С одной стороны город смотрится как промышленная зона, а с другой – открывается вид на невысокие дома центрального района. Все ровно и нет каких-то явных высотных доминант. Вообще в Кемерове я был всего два раза и те ночью, поэтому город видел лишь с высоты. Он меня впечатлил.

– В твоем блоге много снимков российских городов. Чем Кемерово отличается от всех остальных?

– У каждого города неповторимый облик. Я бы назвал Кемерово очень индустриальным сибирским городом. Это мне по душе, на самом деле. Чувствуется масштабность, в отличие от маленьких типичных городов.

Например, Красноярск, Екатеринбург, Москва и Питер нравятся мне не своим видом даже, а воспоминаниями о тех событиях, что происходили в каждом из них со мной и моими друзьями. Вряд ли это можно будет когда-нибудь повторить и испытать те же эмоции…

– Да, в Екатеринбурге вы покоряли заброшенную телебашню зимой. Это же страшно, скользко, опасно, в конце концов!

– Любой город зимой красивее смотрится. Он становится более светлым и чистым что ли. А насчет погоды… Все зависит от объекта. Мы с другом, москвичом Виталием Раскаловым, наоборот, каждую зиму раньше специально ездили в какой-нибудь город. И каждый раз попадали в лютые морозы. В Екатеринбурге тогда температура была почти минус 30. Самое холодное время – на рассвете. Когда поднялись на башню, я говорить толком не мог, настолько сильный и обжигающий ветер был. Зато ощущение того, что вот ты на самом верху и выше рядом ничего нет, непередаваемое просто. Фотографировать было сложно, конечно. Руки начинали костенеть, а перчатки, как назло, были разодраны об леса и от мороза почти не спасали. Дикий холод. В какой-то момент в голове мелькнула мысль: "А спустимся ли?" (улыбается).

– Тебя и твоих друзей сложно напугать. Может поэтому, глядя на твои работы, голова кружится? Вадим, назови, пожалуйста, максимальную высоту, куда ты забирался.

– (Смеется. Делает паузу) Я не помню… В столице международном деловом центре "Москва-Сити" есть башня высотой 302 метра. Наверное, эта.

– Самый высокий объект – обязательно самый сложный и самый желанный?

– Нет, не обязательно. Самый сложный – куда я не залез. Хотя… На протяжении нескольких лет была мечта у меня попасть на звезду МГУ. Высота здания с учетом шпиля 240 метров. И мы это сделали!

– Многим ваше достижение кажется невероятным. Как вам это удалось?

– Что и говорить, это место для многих было самым желанным. Мы на всякие сталинки лазили, а туда не могли попасть даже москвичи. Там охрана серьезная. А нам повезло. Правда, с третьего раза. Охранник, видимо, куда-то отлучился, мы быстро прошмыгнули и все. Почему-то все думают, что мы по самой звезде лазили, а внутри звезды ходки есть и даже бортики снаружи (говорит так, будто устал всем объяснять). Хотели на пять минут заскочить, а остались на полтора часа. Началось режимное время, то есть когда не сильно темно, но освещение уже включилось. В такие моменты яркость неба совпадает с яркостью земли.

– С высотой немного разобрались. А вот с глубиной? Ты же увлекаешься еще и диггерством. Где интересней на высоте или под землей?

– Крыша – ты ее видишь, знаешь, как можно забраться, какой вид примерно откроется с высоты. А подземка – это совсем другое. Во-первых, ты должен узнать, есть ли что-то под землей. А, во-вторых, если ты узнал, нужно туда как-то еще и попасть. Нет никаких входов-выходов. Таинственность очень увлекает. Бункер, шахта, туннели метрополитена… Ходишь и думаешь: почему тут так, а здесь так? Это очень интересно. Получается настоящее городское исследование. И при всем при этом нужно оставаться незамеченным: мало ли кто из рабочих может увидеть, например. Лишний раз светиться не хочется.

– О тебе, кстати, упоминает на своем сайте известный британский фотограф Тимоти Аллен, который работал над сериалом BBC "Планета Людей". Ссылка на твой блог у него в фаворитах.

– Да, я думал сначала надо мной в твиттере поглумились. А потом я даже ему написал. Он сказал, что хочет снять фильм про руферов (крышелазов – прим. ред.). Не знаю, получится или нет. Но если он приедет в Россию, обещал написать.

– В продолжение темы. Тимоти Аллен пишет: "К несчастью для меня, я слишком хорошо знаю пределы своих возможностей и смирился с тем, что никогда не смог бы следовать за этими парнями даже до половины. К счастью для всех остальных, dedmaxopka и его товарищи делают большую работу, фотографируя свои подвиги". Люди так и воспринимают твое дело, как подвиг?

– Кто-то смотрит на фото, а кто-то смотрит на поступок. Ну а поступок расценить можно по-разному. Просто некоторые говорят, что если по моей вине уволили охранника, как он тогда будет кормить свою семью? Думаю, если он меня пропустил, значит, он плохо выполнил свою работу. Он сам виноват, когда сидит и ничего не делает. В Кузбассе я однажды побывал на одной из шахт, и меня тогда поразило, что там все охранники – женщины. Мужчина, как мне кажется, должен работать на производстве, а не в охране.

– Но ведь опасные моменты наверняка бывали? Когда кровь, например, стыла в жилах. Есть какой-то предел?

– Если не экстремальничать, не выпендриваться, то опасных моментов не будет никогда. Просто я слежу за своими движениями, понимаю что и как… Не делаю каких-то необдуманных поступков. Я чувствую себя ровно так же, как сейчас, разговаривая с тобой.

– Значит – высоты совсем не боишься?

– Я, конечно, боялся сначала, но не так сильно – панического страха у меня не было. Поэтому и боязнь получилось легко перебороть. Любой страх возникает, когда чего-то не понимаешь или не знаешь. Очень много людей, глядя на мои высотные фотографии, говорили мне, что я сумасшедший. Они не понимали, как я могу стоять на краю крыши без головокружения. Для меня, в свою очередь, быть на высоте – это ощущать весь мир вокруг, чувствовать свободу и какое-то спокойствие. Есть еще такой момент, что один я никогда не полезу. Мне удобно с кем-то в паре находится на высоте, максимум втроем. В этом деле всегда нужен напарник, который, если что, подстрахует.

– Вадим, ощущаешь ли ты свою популярность?

– Даже не знаю, как на этот вопрос ответить…(пауза). Когда попадаю в незнакомую компанию, многие меня уже знают. Но я не стремлюсь к этому. Свой блог я начал вести для себя, для друзей. Даже не думал, что он будет еще кому-то интересен. Как обычно говорят? Широко известен в узких кругах. Просто круг становится все шире и шире. К примеру, сейчас сотрудничаю с зарубежным информационным агентством. Различных предложений стало больше поступать. Вот, наверное, и вся популярность.

– У тебя запоминающийся ник. Специально его придумывал?

– Вообще это было давно, лет шесть назад. Играми компьютерными увлекался и выдумал себе ник отдаленно созвучный с моей фамилией. А потом уже и менять не стал. Он уникальный в каком-то смысле. Нет больше "Дедов Махорок" (смеется).

– Сейчас многие увлекаются роупджампингом. Я так понимаю, прыгая с веревкой, ты и стал делать высотные фотографии.

– Купил фотоаппарат и захотелось снимать что-то такое необычное, из ряда вон выходящее. Познакомился с ребятами, которые прыгают с домов, мостов и вышек. Сам попробовал и заодно просто фотографировал. Появилась тяга к экстриму и к красивым видам, которые открываются с высоты. От роупджампинга отошел, а вот любовь к экстремальной фотосъемке пейзажей осталась.

– Часто с тобой просятся те, кто еще ни разу не поднимался выше девятого этажа?

– Да, бывает и такое. У кого это впервые, им очень интересно. Я уже не могу испытывать те же эмоции и тешусь тем, что вижу на их лицах восхищение (улыбается)!

– А ты их в этот момент фотографируешь?

– Зачем смущать человека? Пусть он радуется.

– То есть ты людей принципиально не снимаешь?

– Снимаю, приходится иногда. Но если я сам хочу сфотографировать человека, то обычно он стоит на высоте, на фоне пейзажа для масштаба. Чтобы было видно передний и задний планы, чтобы потом зритель видел насколько все эпично. А портреты я лишь учусь снимать. Может, когда начнет получаться, тогда и будет нравиться их фотографировать. Вообще люблю большие пространства, а не детали.

– По твоим работам видно: мыслишь ты масштабно. Что привлекает в индустриальных пейзажах?

– В природе все так хаотично и случайно… Я фанат урбанизма, потому что всё, что создает человек, имеет смысл и является плодом чьего-то разума. Интересно посмотреть, что и как построили, для чего это было сделано и так далее. Если я иду или еду туда, где будет происходить что-то интересное, всегда беру с собой камеру. Если я это не сниму, то буду потом очень сильно жалеть. Сам увидел, а другим не показал. Взять хотя бы недавнюю поездку в Европу, например. Две недели мы с товарищами ездили по горным районам Франции, Швейцарии, Италии, Греции. Хоть и выматывались сильно, зато теперь столько воспоминаний в каждом снимке. Тем более, я всегда хотел поснимать прыжки бейсеров (экстремалы, прыгающие с парашютом с малых высот – прим. ред.).

– Твоя любовь к путешествиям началась с прошлогоднего автостопа по стране или гораздо раньше?

– Началось это с поездки в Питер, когда мне было, кажется, 19 лет. Мы поехали тогда работать археологами. До этого я не был нигде, кроме Новосибирской области. Когда увидел Петербург, вдруг понял, сколько я времени зря потерял. И с тех пор я как ужаленный везде ношусь, снимаю. А вот автостоп – это был мой личный эксперимент, он подарил мне много знакомств с интересными людьми. Не зря же мы за 2,5 месяца проехали больше 13 тысяч километров и сменили в дороге 60 водителей. Есть что вспомнить. Мне уже мой город, хоть он и третий в стране по численности населения, кажется маленьким, и мне здесь нечего делать. Да и вообще, дома я редко нахожусь.

– Однажды просматривала с друзьями твой фотоблог, и кто-то из них спросил: "Интересно, где эти фотографы деньги на всякие поездки и аппаратуру берут?" У всех видимо сложился стереотип: если ты фотограф, значит, обязательно занимаешься коммерческой съемкой – снимаешь свадьбы, корпоративы. Что скажешь по этому поводу?

– Да, зарабатываю деньги фотографией. На данный момент я индустриальный фотограф, но не ограничиваюсь только заводами. Снимаю также архитектуру, интерьеры, и надеюсь, что творческая часть меня не погибнет. Много знаю людей, которые, почувствовав запах денег, стали в конечном итоге делать товар только на продажу, тем самым, стали мыслить узко. Обычному пользователю такой товар может быть и не интересен вовсе. Как фотограф такой человек просто умирает, хотя это как-то слишком пафосно, наверное, звучит.

– Виртуальные туры – это очередной этап твоего творчества или способ зарабатывания денег?

– У меня нет каких-то этапов точно так же, как я не могу сказать, что я определенно руфер или диггер. Если мне это интересно делать, то я этим буду заниматься. По крайней мере, это лучше, чем свадьбы снимать. С каждой съемкой можно многое увидеть и узнать. В Кузбассе, например, угольные разрезы фотографировал. Приглашают снимать на разные объекты, география которых уже скоро выйдет за пределы нашей необъятной родины.

– Трудоемкая это, наверное, работа, ведь во все нужно вникнуть. А есть ли тур, которым ты гордишься?

– Мне самому больше нравится мой тур по Новосибирской ГЭС. Если постараться, качественно можно сделать за неделю. Съемка, склейка – все зависит от количества локаций, то есть панорам. На одну локацию уходит порядка 30 фотографий.

– Вадим, можешь поделиться с нами планами на будущее?

– Кто знает, может, начну кино снимать (улыбается). Все меняется: что-то надоедает, и в то же время что-то новое и интересное находишь для себя. В общем, не загадываю, что будет дальше. Решил быть пока просто "гражданином мира"…

От редакции: Когда интервью готовили к публикации, стало известно, что Вадим Махоров в очередной раз стал победителем одного из ежегодных всероссийских конкурсов. Он стал лучшим блогером по версии РусГидро. Коллектив редакции "Газеты Кемерова" поздравляет Вадима и желает ему достижения желанных высот в его любимом деле!