В краеведческой литературе о Мозжухе не раз писали, что деревня упоминается уже в «Хорографической чертёжной книге» тобольского архитектора и картографа Семёна Ремезова, составленной в 1697 году. Однако на доступных копиях карты Ремезова есть заимка Щеглова, но Мозжухи нет: есть только одноимённая река и «Можжухины горы». Существование деревни впервые документально подтверждается в воспоминаниях Степана Крашенинникова, участника Второй Камчатской экспедиции, который лично спускался по Томи из Кузнецка в 1734 году. Историк Игорь Усков в книге «Кемерово: рождение города» приводит его записи после прибытия в Верхотомский острог: «Кучюковы юрты, на левой стороне, от Кемеровой в 2 верстах, в них живут крещёные татары; Можжухина деревня, на той же стороне, от Кучюковых юрт в 2 верстах, стоит над устьем Можжухиной речки, которая вышла из степи верстах в 60».

Из документа ясно, что деревня получила название от реки. Ближе к середине века Кучюковы юрты регулярно называют «Мозжухины юрты», а о деревне пишут «улус Мозжуха», «Можжухинский улус» — видимо, заимка на реке Мозжухе постепенно слилась с близкими Кучюковыми юртами. По мнению этнографа Валерия Кимеева, на которого ссылается Игорь Усков, в Кучюковых юртах проживали тюльберы или близкие к ним, обрусевшие к концу XIX века кумышцы и камлары. В Мозжухе жили русские: «ревизские сказки», то есть налоговые отчёты третьей четверти XVIII века основателем деревни со слов потомков называют человека по имени Егор Козловский.

Любопытно, что в самой Мозжухе установлен памятный камень, на котором указано, что деревня основана в 1600 году. Усков указывает, что эта и другие удревняющие даты попали в краеведческую литературу из материалов первой Всесоюзной переписи населения 1926 года. Переписчики опирались на опросы старожилов, по мнению которых деревни якобы возникли ещё до начала освоения Среднего Притомья, а некоторые даже до похода Ермака в Сибирь. Верить на слово крестьянам двадцатого века, которые рассуждают о событиях, происходивших больше трёхсот лет назад, по меньшей мере странно, а иного научного обоснования у даты «1600 год» нет.

Мозжуха росла медленно: к началу XX века в улусе было 25 дворов, в которых проживали 132 человека. Когда Щегловск стал городом, именно до границы улуса доходили сенокосы сельчан-щегловцев. В списке Щегловского района 1929 года значатся деревни, посёлки, станции и пригороды, и только Мозжуха в строке «род населённого пункта» обозначена как «улус». Неясно, в какой момент деревня официально разделилась на две: на карте Щегловского уезда 1919 года и в списке 1929 года это всё ещё один населённый пункт, а в 1950-е уже существуют отдельно посёлок Улус и деревня Мозжуха. В 1997 году посёлок Улус вошёл в состав Заводского района города Кемерово, а вот Мозжуха остаётся сельской территорией до сих пор.

В начале века в Мозжухе работали три мельницы и пимокатная мастерская, в тридцатые рядом с деревней заработал каменный карьер, на котором в основном силами заключённых добывали стройматериалы для бурно растущего города. В годы коллективизации советская власть собирает крестьян в колхоз имени Карла Маркса — начинается новая эпоха.

В Великую Отечественную войну из Мозжухи ушли на фронт без малого 300 человек. Не вернулся каждый третий, в том числе директор сельской школы Пётр Дежуров. Об истории деревни времён войны известно много: материалы тщательно собирала в школьном музее учительница Валентина Тетёркина.

Валентина переехала в Мозжуху в 1967 году. У неё 56 лет педагогического стажа, из них 15 лет — директором школы. В 2000 году, уже оставив директорское кресло и вернувшись к учительской работе, Валентина Ивановна начала собирать материалы для комнаты боевой и трудовой славы, которая в 2005 году официально получила статус музея. К тому времени в деревне вряд ли был хоть один человек, который не знал бы Тетёркину — у неё учились уже внуки первых учеников. Поэтому доверяли самое ценное, что было в семье — память. Приносили предметы быта, книги, памятные монеты, сдавали в музей ордена умерших ветеранов и рассказывали истории. Четыре стены школьного музея рассказывают о четырёх темах: истории Мозжухи, старинных предметах быта, школьном лесничестве и Великой Отечественной войне.

Около школы в Мозжухе стоит макет самолёта Як-3. Учительница объясняет, что модель выбрана не случайно — именно на такой самолёт мозжухинцы собрали деньги в годы войны.

— Когда в 1942 году в «Правде» вышел очерк о гибели Зои Космодемьянской, он очень задел сельчан за живое, — рассказывает Валентина Тетёркина. — На сходе решили собрать деньги и купить для фронта самолёт. Денег, правда, почти ни у кого не было: в колхозе работали за трудодни. Средства собирали всем миром, отдавали овощи с огорода, скотину. Когда собрали, скопили нужную сумму, председатель колхоза Егор Проняхин и ещё три человека поехали в Новосибирск, на завод имени Чкалова. Самолёт отправился на фронт в 1942 году, на борту написали: «Мозжухинский колхозник».

После войны деревня развивается и растёт: вернувшиеся ветераны выводят хозяйство в передовики, совхоз становится миллионером. В 1967 году недалеко от посёлка строят завод по производству щебня и переработке строительного камня из карьера. Открывается автобусное сообщение, исправительная колония, воинская часть. Ради них построили котельную и — руками самих зэков — несколько многоэтажек для персонала, провели центральное отопление, получился благоустроенный микрорайон. Местные до сих пор называют его «почтухой», потому что в Советском Союзе у секретных объектов не было физического адреса — только номер почтового ящика.

Валентина Тетёркина вспоминает семидесятые как время расцвета деревни: хозяйство развивается, работает небольшой молокозавод, в местный магазин приезжают за сметаной, мясом и овощами даже жители соседних деревень. При школе работает лесничество, которое присматривает за зелёным поясом Кемерова: взрослые и школьники на участке площадью более 700 гектар убирают валежник, поддерживают просеки, благоустраивают родники, заготавливают семена и высаживают новые деревья. Память об этих временах — награды, письма, грамоты, фотографии — тоже хранится в музее.

Сейчас Валентине Тетёркиной 81 год, она давно на пенсии и уже не работает в школе, но без неё здесь по-прежнему не обходятся: регулярно приглашают проводить экскурсии по музею для детей и взрослых. Дело ещё и в том, что к официальному статусу музея не прилагаются ни деньги на содержание, ни ставки для сотрудников, и потому его существование держится на энтузиазме коллектива и безвозмездной помощи уже пожилой основательницы.

«Градообразующими предприятиями» Мозжухи наряду с колхозом долго были воинская часть и исправительная колония. В колонии жили заключённые разных режимов содержания, в том числе осуждённые за тяжкие насильственные преступления — их отличала особая полосатая роба. Деревенские жители припоминают несколько побегов «полосатых»: их искали с воинскими командами по домам и вдоль дорог.

— У меня мать была на зоне дубачкой, — вспоминает жительница Мозжухи Ольга, — она рассказывала: сбежал один «полосатый». Всех подняли на уши, вэвэшники повсюду его ищут, робу нашли в кустах на берегу. А потом дальше по кромке воды стали ходить, вдруг он уплыл, — а он на гальке загорает! Хотел, говорить, на свободе побыть хоть несколько часов. А убегать и не собирался.

При Советском Союзе в колонии содержали и расконвоированных заключённых, которые свободно передвигались по деревне. Многие после освобождения осели в деревне, но колонии-поселения, вопреки популярному у кемеровчан убеждению, в Мозжухе нет.

В конце восьмидесятых рядом с деревней планировали построить крупный свиноводческий комплекс, однако времена настали сложные, и проект остался незавершённым. Тогда же за Улусом возвели дамбы для очистных сооружений «Азота». По словам жителей Улуса, карьер и очистные отравили подземные воды, брать из скважин воду для питья стало опасно. Действительно ли это так, а если да, то виновата ли дамба, проверить сложно. Жителей Мозжухи очистные не смущают: большинство семей в той части, где нет водопровода, берут воду именно из скважин.

До начала нулевых на Томи рядом с деревней добывали гравий при помощи земснарядов — платформ с ковшами. Работал небольшой завод по очистке гравия, жители называли его «рассевом». С тех времён на речном дне остались перепады и глубокие ямы, купаться в этих местах небезопасно до сих пор.

В девяностые совхоз закрылся, и сельское хозяйство в Мозжухе сейчас существует только в виде огородов и подсобных хозяйств. Жители работают на заводе и в исправительной колонии, но в основном — в ставшем близким городе.

Хотя Улус ближе к городу, а с 1997 года и вовсе его часть, в Мозжухе лучше ситуация с коммунальным хозяйством — дорогами, водой и светом. В отличие от Улуса, в Мозжухе есть водопровод, игровые площадки для детей, фельдшерский пункт, церковь, школа и даже аналог детского сада — дошкольные группы.

Это не значит, что проблем вовсе нет. Водоснабжение значительной части деревни организовано через водонапорные башни, которые некому обслуживать — пять лет назад в СМИ сообщали, что этим занимались сами жители: наваривали заплаты в местах протечек. При этом воду в башни закачивало всё-таки муниципальное предприятие, которому потребители не платили годами. В итоге дошло до отключения воды, вмешательства жилинспекции, штрафов и изрядного скандала.

В минувшем мае жители тех самых многоэтажек, построенных для персонала исправительной колонии, стали заложниками смены управляющей компании: одна от работы со стареющими домами отказалась, а новой не нашлось. Ольга, которая живёт в одной из многоэтажек, рассказывает, что организовывать ремонт или, например, откачивать отходы жизнедеятельности стало просто некому. Новую управляющую компанию удалось найти лишь спустя два месяца, и по словам жителей, работает она по более высокому, чем раньше, тарифу.

Всё это не отпугивает новосёлов: в отличие от большинства пригородных деревень, Мозжуха сейчас растёт. Строить дачи в северной части кемеровчане начали ещё в девяностые, часто самовольно, без каких-либо документов. Потом кто-то стал в этих дачах постоянно жить. А в 2010-е власти официально начали выделять здесь участки под индивидуальное жилищное строительство для льготных категорий горожан.

— Моя мама работала в больнице и бесплатно получила здесь 15 соток земли, — рассказывает житель Мозжухи Виктор Карманов. — Мы построили дом и в итоге переехали, чтобы жить постоянно. Я с детства много времени проводил в деревне у бабушки, любил природу, любил работать руками. Большой дом для семьи был нашей давней мечтой.

Виктор работает удалённо — он программист, поддерживает большие базы данных. Его доходы позволили отстроить и содержать трёхэтажный дом.

Тогда же, в 2010-е, в посёлке расширили уличное освещение, отремонтировали и оснастили знаками и разметкой трассу Р384, которая проходит сквозь деревню. Сейчас в деревне живут сотни новосёлов, которые заработали деньги в городе и решили построить дома здесь, среди них и бюджетники, и предприниматели. Чистый воздух, река и лес, при этом до центра Кемерова двадцать минут на автомобиле — Мозжуху в этом смысле уже сравнивают с Лесной поляной. Пока, наверное, авансом.

— К новоприбывшим здесь относятся хорошо, не замечаю какого-то разделения на местных и приезжих, — рассказывает учительница химии и физики Алёна Рязанова. — Они покупают участки со старыми домами, строят на их месте новые, и это идёт на пользу всем и меняет вид деревни.

По её словам, в деревне нет проблем с транспортом — летом ходит пять автобусов. В будущем, когда проведут газ, жить здесь станет ещё комфортнее. Информация о том, что Мозжуху включили в план газификации и ждать осталось два-три года, упорно циркулирует по деревне. Хотя на сайте «Газпрома» — единого оператора газификации РФ — указано, что в программу догазификации до 2021–2025 года Мозжуха не входит.

В 2015 году в Мозжухе построили дом культуры и стадион, а затем отремонтировали гордость деревни — основную общеобразовательную школу. Сейчас она блестит современным фасадом, рядом новенькая детская площадка и мемориальный комплекс.

Директор школы Ирина Ковалёва рассказывает, что у них нет проблем с нехваткой педагогического состава: учителей достаточно, многие работают в школе всю жизнь, есть учительские династии. Кроме того, действует программа «Земский учитель», по которой привлекают кадры из города, работают группы дополнительного образования, кружки. Учеников больше двухсот, и это количество растёт. Добираться до школы им комфортней и безопасней, чем их ровесникам в городе, потому что всех собирает школьный автобус — и из дальних деревень, и с удалённых мозжухинских улиц.

Большинство выпускников остаются жить в Мозжухе, потому что город близко: можно быть рядом с родителями и при этом иметь те же возможности, что и горожане.

— Я думаю, лет через десять здесь будут стоять солидные коттеджи, — подчёркивает Ирина Ковалёва. — У нас и деревенские жители уже не строят простые домики, а всё больше двух- и трёхэтажные.

Ирина Ковалёва работала в управлении образования, потом стала заместителем директора школы, в основном — чтобы получить необходимый для административной работы опыт и педагогический стаж. Но со временем прикипела душой к Мозжухе и осталась работать в школе.

— Я люблю Мозжуху. Здесь спокойно, нет городской суеты, живут замечательные люди и очень красиво. Я не сменила бы нашу школу на место в крупном городском проекте, даже если бы предложили, — признаётся директор.

Цены на земельные участки в Мозжухе пока существенно ниже, чем в черте города и ближних посёлках. Если коммунальные проблемы будут решены, деревню ждёт большое будущее — но теперь не сельскохозяйственного или индустриального пункта, а зелёного пригорода для комфортной жизни.

Фото: Елена Царегородцева / A42.RU