25 января в России отмечают День студента. Самое время вспомнить те времена, когда успеваешь всё – учиться, влюбляться, попадать в истории, устраивать розыгрыши, переживать разочарования и мечтать.
Многие кузбассовцы живут и работают в других городах России после учёбы в наших вузах. Другие же, наоборот, получают образование и возвращаются домой, чтобы найти себя в родном городе.
И каждому есть что рассказать: экзамены и любимые преподаватели, необыкновенные встречи и путешествия на край света. К празднику «Газета Кемерова» собрала смешные и трогательные истории из студенческой жизни от историков, филологов, биологов и инженеров.
Апельсины, добытые «русским способом»
– На пятом курсе истфака НГУ я поехал в Америку по студенческому обмену. Год учился в Стэнфорде и писал диплом «Антивоенное движение студентов США против агрессии во Вьетнаме».
Это была целая жизнь. Со студентами 60–70-х годов я встречался, разговаривал. Тогда это были уже солидные люди – мэры небольших городков, белые воротнички. Но в студенчестве они были хипарями, той самой системой. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Стоило им заговорить про это время, они менялись – вспоминали про Вудсток и концерты Дженис Джоплин.
Случались и смешные истории. В Стэнфорде я жил в общежитии, в студгородке. У меня было два соседа по комнате. Одного паренька звали Бенджамин, второго – Энди. Они были второкурсниками.
Прихожу как-то с лекции, а парни смотрят карту штата Калифорния. Спросил, не собрались ли они в поход. Оказалось, все намного прозаичнее. Подсовывают мне номер университетской газеты «Стэнфорд Дейли»:
– Одна пиццерия обязуется доставить пиццу из любого уголка штата Калифорния в наш студгородок в течение 10 минут. Если хоть на секунду опоздают, то пицца уже бесплатная. Это же челлендж! Надо пробовать.
Находим все вместе самую дальнюю пиццерию в горах на границе с Невадой. И сбрасываемся по три доллара – на всякий случай. Энди звонит:
– Мы в Стэнфорде, хотим заказать пиццу.
– Окей, мы вам её доставим.
– А если опоздаете, всё будет бесплатно?
– Да.
Сидим, ждём, молчим. Пять минут прошло, шесть, семь... На восьмой парни пошли руки мыть перед едой, радостные. И в девять с копейками минут раздаётся треск мотора. Смотрим в окно – мотоцикл под окнами. Счастливый пиццабой нам пиццу несёт. Отдали деньги, зря скидывались, что ли.
Едим, и тут парни говорят:
– Слушайте, может, нам вообще из Висконсина заказать пиццу? Ну, не успеют!
Азарт взял. Энди опять звонит:
– А мы вот в Калифорнии, в Стэнфорде, вы можете нам пиццу доставить?
– Да, диктуйте адрес.
– Если не успеете, бесплатно будет?
– Конечно.
Мы пальцем у виска покрутили, но на всякий случай опять скинулись. Ждем. Я ребятам говорю:
– Сейчас можно вообще расслабиться. Висконсин этот – чёрт знает где. Они не успеют.
Проходит девять минут. И слышим сверху шум. Энди в окно выглянул – и аж застыл. Нам пиццу доставили вертолётом!
Потом к нам долго в комнату приходили соседи и спрашивали: «Зачем к вам вертолёт прилетал?». А у нас были кислые лица. Мы по шесть баксов отдали, когда за полтора доллара можно было съесть нормальную пиццу в студгородке! Охочий до халявы платит дважды, а иногда и трижды.
Второй случай был в мой день рождения. Мы вернулись с товарищами со студенческого спектакля. Время было восемь вечера – пора и праздник отмечать. А все кафе и магазины в студгородке уже в такой час закрываются. Ничего мы купить не успели. Даже воды в кранах не было – её там на ночь всегда отключают, берегут. В комнате оставались только две бутылки водки, которые я привез из Новосибирска как сувенир.
Мои соседи – люди интеллигентные, просто так пить водку не могли. Воду мы нашли в стиральной машине. В прачечной самообслуживания на ночь заполняли баки. Так что три ковшика мы организовали.
Подумали, что нужны ещё и фрукты. Где они могут быть в Стэнфорде? Только на деревьях. Там огромные апельсиновые рощи, и никто ничего не срывает.
И тут я своим друзьям рассказываю про Аркадия Петровича Гайдара. Энди и Бен слушают, затаив дыхание, про Тимура, его команду и двух злодеев – Фигуру и Квакина, которые трясли яблони. Предложил им также потрясти апельсины. Им так понравилась эта идея! Это было в темноте и выглядело очень подозрительно: три студента, уже выпившие водки с водой из стиральной машинки, идут с фонарём в рощу.
Потом парни ходили по общаге и угощали всех этими апельсинами. И говорили, что собрали их «русским способом».
Через неделю после моего дня рождения все апельсиновые деревья стояли ободранные, как липки – так всех впечатлили Фигура и Квакин! Энди учился на режиссёра и после этого случая загорелся – решил снять фильм «Тимур и его команда». Всё время расспрашивал меня про Гайдара, и я ему даже что-то переводил.
Эффект неожиданности
– Обычно процедура сдачи экзамена в КузПИ (сейчас КузГТУ – прим. ред.) была такая: заводили в кабинет сразу по пять человек, а потом по мере того, как кто-то сдавал, заходили по одному. Ну, и ещё иногда некоторые преподаватели, если кто-то не претендовал на хорошую оценку, тройки ставили практически за так:ходил на лекции – получи. Но из этой традиционной схемы нашлось исключение.
Один оригинальный преподаватель завёл в кабинет всех сразу. Спрашивает:
– Кто собрался сдать экзамен на оценку «5»?
Робко подняли руки три человека.
– Давайте сюда зачётки, – сказал преподаватель и сложил их в отдельную стопочку.
– А кто на «четвёрку»? – был второй вопрос.
Там горка образовалась более внушительная.
Претендентов на «тройку» было намного больше, они все были в предвкушении халявной «удачной» оценки, как тогда называлась «удовлетворительная».
– Ну что, – с определённой долей театральности начал преподаватель, указывая на маленькую первую стопочку, – вот эти люди дерзнули претендовать на отличную оценку! Это значит, они усердно готовились и уверены в своих силах. А потому они получают «пятёрки», не сдавая экзамена! Те, кто претендует на оценку «4», тоже учили, но не до конца уверены в своих силах. У них присутствует элемент удачи или даже лотереи. Вот им мы лотерею и организуем!
Преподаватель перетасовал зачётки и, вытащив одну наугад, объявил:
– Если этот человек сдаст на «4», то все остальные получат эту же оценку. А вот с троечниками... С троечниками буду разбираться с каждым персонально и по жёсткой схеме! Никто на халяву не проскочит!
Кстати, у этой истории есть продолжение. Когда я работал главным инженером строительного управления, одним из заказчиков на постройку коттеджа в районе ФПК оказался этот преподаватель. При встрече я у него поинтересовался:
– Как будем строить: оригинально, как вы преподавали, или традиционными способами?
Он выбрал почему-то второй, невесёлый вариант.
Танго со звездой
– Моё студенчество было прекрасным – очень насыщенным, интересным, весёлым. Я успевала и учиться на филфаке КемГУ, и работать, и тусоваться в «Творческой гостиной» университета, и много ещё чего. Например, по ночам была оператором, а днём – корреспондентом студенческой газеты «Статус-Во». Участвовала в «Студенческой весне» и даже танцевала один раз на «Грации университета».
Одно из самых ярких событий произошло именно в День студента. В 2002 году всех студентов-отличников и активистов области собрали на праздничный концерт. В цирке выступали артисты ОСП-Студии, тогда это были суперзвезды – Михаил Шац, Татьяна Лазарева, Сергей Белоголовцев, Павел Кабанов, Андрей Бочаров. Концерт был отличный! После него мы с друзьями пошли в театр «Ложа» КузГТУ отмечать мой день рождения – он у меня 26 января.
И вдруг в «Ложу» заходят те самые суперзвёзды! Их привели сюда политеховские КВНщики. Через какое-то время Сергей Белоголовцев уже сидел за нашим столиком, и было в этом что-то невероятное. Ну а потом мы пошли танцевать!
Мы с Сергеем станцевали очень экспрессивное танго. Вообще вечеринка тогда удалась, это был один из самых задорных и веселых моих дней рождения. Фотографии с того вечера остались и у меня, и у моих друзей, правда, плёнка в фотоаппарате закончилась в самый разгар веселья.
В той же «Ложе» я познакомилась с Евгением Гришковцом, он тогда только-только стал всероссийской звездой.
Через несколько лет мы пересеклись после его спектакля в Театре драмы. Я ему сказала, что плакала на «Дредноутах». Он этому умилился. Мы были с подругой – Настей Цепелевой, рассказали ему про дела на филфаке и преподавателей, с которыми он был знаком.
Интересных знакомств было много! К нам в «Гостинку» приезжал актёр Анатолий Кузнецов, который играл в «Белом солнце пустыни», у него было что-то вроде пресс-конференции со студентами. Это было интересно, автограф остался. Ещё я ходила на подобное мероприятие с Александром Карелиным, меня тогда поразили огромные размеры этого человека. Мне показалось, что я ему примерно по пояс.
Раскопки, череп и любовь
– Каждые каникулы исторический факультет КемГУ отправлялся в археологические экспедиции. На протяжении четырёх лет студенчества – с первого по четвертый курс – я всё лето проводила в полях.
В то время мы копали поселения и курганы в районе озера Танай. Там по выходным собирались рыбаки, рядом были пастбища – к нам почти каждый день подходили погонщики. И все спрашивали: «А что вы тут копаете, золото Колчака?». Все знали, что там отступала Белая гвардия, и верили, что именно в этих местах адмирал закопал своё золото. Только услышав о древних людях и бронзовом веке, аборигены теряли к нам интерес.
Мы подшучивали над первокурсниками. Приедут вчерашние школьники, слабо представляют, что за поселения мы откапываем. И мы отрывались по полной.
Находишь череп в захоронении, а внутри – земля с перепутанными корнями. Показываешь и говоришь:
– Ты знаешь, что это такое?
– Нет, а что?
– Это мозги. После засыхания они вот так выглядят. Посмотри, вот это извилины…
И ведь верили! Эта история мне вернулась, когда моя дочь училась всё на том же истфаке. К ней подошёл тот самый парень, с которым я шутила про мозги. И говорит: «А вот мама-то твоя…» И давай рассказывать про мои розыгрыши. Дочь тогда посмеялась и сказала мне: «Мам, да ты легенда!»
Была и вторая шутка, на которую мы ловили новичков. После долгих лет в земле от тела кроме костей ничего не остаётся. Но студенты-то об этом поначалу не знают. Раскопают захоронение, к ним сразу старший товарищ подходит, смотрит и с многозначительным видом говорит:
– Так, а ногти где? Значит, вы весь отвал с землёй выкинули…
Студент подрывается, бежит искать ногти на отвалах высотой в человеческий рост. И мы в своё время тоже это прошли – и ногти в отвалах искали, и удивлялись тому, как усыхают мозги.
Запомнился мне курган шаманки в Ваганово. Там были самые интересные находки, датированные эпохой поздней бронзы. Красивые накладки на ремни, серебряные пряжки, бронзовые зеркала, небольшие украшения в виде птиц… Достаточно интересный был комплекс. Хоть он был небольшой, копали мы его целую неделю. И решили, что шаманка какой-то обряд провела защитный.
Как только мы приходили на курган, начинался дождь. А во время него копать нельзя – земля тяжёлая, грязная и ничего не видно. Мы отходили – небо тут же прояснялось. Сидели, ждали, пока высохнет, собирались обратно. Дойти – метров 100. Но дождь шёл снова… Мы провозились там больше недели, даже кончился провиант. После этого я перестала курганы копать, попросилась на поселения.
С мужем мы тоже познакомилась в экспедиции. Это моя главная археологическая находка. Я уже три года как работала на раскопках, а он был практикантом первого курса – после армии уже в университет поступил. Сессию затянул немножко и позже всех приехал. Помню, мы как раз ужинали. Смотрю, какой-то парень идет – красивый, в лучах заходящего солнца. И что-то произошло со мной. Я так и поняла, что это мой человек. И с тех пор мы вместе, уже 24 года. У нас двое детей.
Французский ужин и ленинградский рок
– Студенчество – хорошее время. Мне его посчастливилось пережить два раза – в конце 80-х и в конце 90-х. Я оканчивала биологический факультет КемГУ.
Эпоха коротких юбок, ватных плеч, невообразимых начёсов на голове, бритых висков и интеллектуальных споров. Биологи зарубались с филологами на тему, считать ли роман Набокова «Лолита» историей настоящей любви или просто скабрезной книжкой. Как-то легко тогда было – день сидишь на лекциях, препарируешь лягушек и тараканов, ночью поёшь под гитару песни Цоя и Гребенщикова. Расскажу две короткие истории из тех времён.
История первая. 1991 год. Делаем лабораторную работу по земноводным. Само собой, ночью. Есть хочется ужасно. В банке – заспиртованные лягушки. Парни предлагают их промыть и пожарить лапки, девчонки морщатся и пищат. Но в конце концов решили приготовить. Промыли, разделали, пожарили на сковородке… С тех пор я не люблю французскую кухню и обожаю лягушек.
История вторая. После сдачи сессии собрались большой компанией. Пели, пили, разговаривали о рок-музыке и о том, что ленинградскому рок-клубу исполняется 10 лет. И что рок – это единственно правильная музыка. И что вообще было бы неплохо съездить в Питер. Я спросила: «Кто готов рвануть?» Вызвались человек 10.
Утром половина пошла в отказ. После обеда мы впятером купили пять билетов на поезд. И поехали в Ленинград. Провели там неделю и как раз попали на этот юбилейный концерт. Было много впечатлений, но это уже другая история. Вернулись и получили от преподавателей за пропуски. Но разве это имело значение, если мы слушали рок вживую?
Крепость из парт и другие «изюминки»
– Исторический факультет КемГУ – это как служба в армии: кто был, тот не забудет, кто не был – не поймёт. Так же, как армию делают офицеры, истфак – это преподаватели. Каждый вкладывает в предмет свою личную «особинку», «изюминку».
Декан Юрий Говоров, читая лекции по истории стран Азии и Африки, мог выдавать тонны занимательных историй про личностей вроде Хо Ши Мина и Пол Пота, а на экзамене спросить совсем другое. То, что студент сам должен был изучить. Лекции были скорее для погружения в предмет.
Алексей Адаменко, строго спрашивавший на семинарах по новой отечественной истории, в конце концов никому не выдал «автоматы», ибо он убедился, что все настолько хорошо готовы, что сдадут и без оных.
Самым примечательным учителем был и остаётся для меня Юрий Михайлович Трибицов. Злые языки называли его чудаком, но он, на мой взгляд, обладает живым умом и способностью нестандартно решать задачи. Самое интересное, что за пять лет работы со мной в качестве научного руководителя Юрий Михайлович не выкинул никакого «чуда», зато «отрывался» на лекциях. Он мог запросто вместе со студентами построить крепость из парт, чтобы водрузить на неё здоровенную карту. Или на экзамене попросить неважно отвечавшую студентку вооружиться карандашом и, на манер художников из американского суда, зарисовать происходящее.
Предмет «История славян» он знал хорошо, но, как мне кажется, ни с одним годом не вычитывал свои лекции полностью. Ему было важнее установить контакт с аудиторией, прийти со своей философией к каждому, кто захочет слушать. Отсюда и рисование карт, и выдача книг славянских авторов, и добрый взгляд, и неизменное – «Друзья!», с которого начиналась каждая лекция.
Когда Фет заканчивается Тютчевым
-288x176.webp)
– Я никогда не был отличником, зубрить не любил, поэтому каждый экзамен для меня был практически плутовским романом. Собственно, я непроста про романы, потому что я учился на филфаке КемГУ.
Литературы было много разной. Вот, например, случай на экзамене по русской литературе. Нужно было привести пример стихотворения заданного периода и на заданную тему. Я вспоминаю что-то из Фета, подходящее под задание, читаю одну строчку, другую, третью, четвёртую. И тут вижу, что преподаватель меняется в лице.
– Вы читали Фета, всё правильно, но почему-то резко перескочили на Тютчева.
Теперь уже в лице меняюсь я, ведь у меня всё было складно и ладно, декламирую, уверен в себе, а тут такой провал!
– Так, давайте, что там дальше у Фета? – направляет преподаватель.
А я не помню. Вообще. Говорю:
– Не знаю, что дальше у Фета. У меня у Фета дальше, видимо, Тютчев.
Так я привнёс немного постмодернизма в Золотой век русской литературы.
Кстати, про постмодернизм. В другой раз, сдавая экзамен уже по зарубежной литературе, я анализировал одно из произведений. Но так как я начисто забыл, что же говорили про это произведение критики и какова вообще была концепция у автора, я придумал свою. Сам придумывал, что значат все эти образы, смыслы, выдавал толкования написанного классиком. Но всё равно получил по этому экзамену «пятёрку». Потому что сдавал я эпоху постмодернизма, а там это можно.
«У тебя ресницы, как лапки пчелы»
– В 1970-м отправили нашу группу из ТИСИ (Томский инженеро-строительный институт) в колхоз, в деревню Варгатёр. Мы плыли туда на теплоходе по Оби, потом 2,5 часа добирались на автобусе из райцентра. Казалось, что это край света и другого мира за его пределами просто нет.
Деревня оказалась маленькая, домов 20. Колхоз, начальная школа и сельсовет — точно такой, как показывали в чёрно-белых фильмах 30-х годов. Вообще всё там напоминало старое кино. Все вокруг в ватниках — в Кемерове таких давно не носили.
Поселили нас, девчонок, в недостроенном доме. В одной из комнат даже пола не было. Мы жили в той, где стояла печка и грубо сколоченный стол, а вдоль стен тянулись щербатые полати. Уснуть на голом дереве было невозможно, спина по утрам болела немилосердно. Удобства — во дворе, а помыться можно было в бане. Да по-чёрному! В ней не было трубы и окон, стены пожирнели, всё освещение — маленькая свечка. Помню, вымылась я там, вышла — вся в саже! Долго меня потом подружки оттереть не могли.
Работалось тяжело. Раньше я думала, что кидать зерно лопатой – легко. В кино колхозницы справлялись с этим за шутками и разговорами. Но в реальности уже через 10 минут плечи сводит, пшеница очень тяжёлая. Говорить сил нет, кидаешь и думаешь: когда же это кончится.
В маленький деревянный клуб раз в неделю привозили кино — старинное, чёрно-белое. И это в 70-м году! Может, распоряжение было какое-то не показывать ничего другого. Может, экономили. Кино смотреть приходили абсолютно все.
В Варгатёре было два главных жениха — председатель колхоза и главный энергетик. Председатель, уже немолодой, сошёлся с девчонкой из другой группы ТИСИ. Помню, все обсуждали потом эту историю. За мной пытался ухаживать энергетик. Как сейчас помню: рыжий, в очках, в розовой рубашке и галстуке, брюках и кирзовых сапогах! Первый парень на деревне. Девушки местные все от него млели.
Сказал он мне при первой встрече:
– Я тебя сразу заметил, когда вы в клуб пришли. У тебя ресницы — синие, и как лапки у пчелы…
Тушь тогда была модная – синяя. Но при чём тут пчела, я долго не понимала. А потом глаза красила и догадалась: тушь тогдашняя ложилась неровно, с ворсинками — ресница каждая была пушистой.
В клубе мы разговаривали пару раз. Он спрашивал, художница ли я — видел мои рисунки у девчонок. Я объясняла, что нет, и рассказывала про своего любимого художника — Гойю. Он говорит: «Не знаю такого». А я: «Как же, а "Обнажённая Маха"?» Ещё удивленнее на меня глядит и головой мотает.
Свиданий у нас не было — я его боялась, встреч избегала. Было мне 19 лет, а ему 26. Он жениться хотел, а я как подумаю — всю жизнь в Варгатёре! Ужас. Помню, пришёл как-то он к нам, а девчонки говорят, что нет меня. А я с подругой — за дом, и ныряю в картошку. Она высокая была, по пояс почти нам, можно спрятаться. Так там и сидели, пока не ушёл.
Три недели я от него бегала и пряталась. Потом наконец-то вернулась в Томск.
Через полгода на вокзале я встретила этого энергетика с другом. Он посмотрел на меня растерянно и сказал:
– А «Маху» я всё-таки видел...
«Я – рыцарь Тевтонского ордена!»
-288x176.webp)
– Учился я в новокузнецком филиале Санкт-Петербургского института внешнеэкономических связей, экономики и права. Как-то так вышло, что уже на третьем курсе начал работать журналистом, и студенческая жизнь протекала мимо – зашёл на пары несколько раз, потом ночи подготовки к экзаменам, сдача и скорее опять на работу. Я даже на выпускной не ходил, потому что был на каком-то очередном редакционном задании.
Но всё же пару историй вспомнить могу. Так, например, однажды после бурной подготовки к экзамену по истории я на спор надел на голову ведро, представился рыцарем Тевтонского ордена и вытянул билет. Сдал. Вроде, даже на «отлично». Суть пари была в том, что пахло от меня с ведром на голове гораздо меньше.
Как-то раз я получил «четвёрку» по философии за кресло. Преподаватель сказал: кто будет участвовать в постановке по мифам Древней Греции – получит оценку автоматом. Учить было лень, все эти мифы не любил никогда. И тогда я выдумал план – убедить преподавателя в том, что я необходим в постановке в качестве звукорежиссёра, а без моего кресла из дома оформить Древнюю Грецию на сцене не получится. В итоге – хорошая оценка в зачётке, никаких репетиций и мифов в моей голове, и все довольны.
Репетиция с ОМОНом
– Расскажу вам историю преподавательскую, о моих студентах КемГИКа. Это был мой самый первый курс, а у них – самый первый семестр и показ. Мы, конечно, делали ещё много лишних движений, репетировали по полночи.
Однажды так задержались, что мне пришлось поговорить по телефону с мамой каждой девочки, что дочь не шляется в ночи, а репетирует. А ночной сторож уже раз 10 поднимался на наш пятый этаж.
И вот, когда мы закончили, а студенты стали переодеваться, открывается дверь и входят двое мужчин в камуфляже и с автоматами. Надо сказать, что они растерялись не меньше, чем мы –видимо, не ожидали такой мирной картины.
Я пришла в себя первая.
– Добрый вечер, – говорю, – мы уйдём через пять минут.
И тут один из них стал прямо быковать. Было очевидно, что человек ожидал каких-нибудь распивающих спиртные напитки хулиганов, теперь не знает, как себя вести, и сам себя же накручивает.
– Вы в камеру захотели? – говорит. И матом ругнулся.
Мне стало смешно, но тут… Мои мальчишки вдруг встали передо мной полукругом и дрожащими голосами:
– Вы как с преподавателем разговариваете?! Перед вами в первую очередь женщина!
Девочки напугались и притихли, омоновец смутился, я растрогалась, и всё закончилось хорошо. И эти мои первые мальчишки, такие храбрые, хоть и признались потом, что было страшно, до сих пор, наверное, самые дорогие.
