Рекультивация угольных разрезов. Врачуя израненную землю

Угольные разрезы Кузбасса дают работу десяткам тысяч людей и платят многие миллионы рублей налогов в бюджет области. А ещё оставляют после себя израненную землю — безжизненные серые котлованы, покрытые раздробленной горной породой. Площадь нарушенных земель к 2017 году точно не известна, по экспертным оценкам — от 120 до 150 тысяч гектаров,  достигая в наиболее густонаселенной Кузнецкой котловине 12-15% всей территории. Здесь не растут трава и деревья, нельзя сеять хлеб и строить дома, пока не проведут сложную и дорогостоящую рекультивацию. Как это делают на самом деле, почему теория часто расходится с практикой, и как добиться подлинного восстановления, корреспонденту A42.RU рассказала кандидат сельскохозяйственных наук, руководитель компании «ЭкоКем» Татьяна Трофимова.

Организаций, которые проводят биологический этап рекультивации, в Кузбассе по пальцам пересчитать. Кроме ООО «ЭкоКем» и ещё двух-трёх частных компаний, это восемь лесхозов Комитета лесного хозяйства и Кемеровский сельскохозяйственный институт. 

— Теоретическую поддержку также обеспечивает Кузбасский ботанический сад Федерального исследовательского центра угля и углехимии СО РАН, — рассказывает Татьяна. Коллектив ботанического сада занимается научными изысканиями в области рекультивации — проводятся исследования структуры формирующихся на отвалах агрофитоценозов*, разрабатываются технологии реставрации природоподобных экосистем и другие темы.

Зачем рекультивируют 

В Земельном кодексе РФ перечислены 7 категорий земель: сельхозназначения, населённых пунктов, промышленности, особо охраняемых территорий, лесного фонда, водного фонда и запаса. Чтобы начать угледобычу, компания получает лицензию, а после исчерпания запасов угля должна восстановить землю до состояния «как было». Если был лес — должны снова расти деревья. Была пашня — значит, после рекультивации должна взойти пшеница. Это в теории. На практике всё сложнее.

Как рекультивируют

Этапы рекультивации от начала до конца прописаны в плане развития горных работ (ПРГР) и в рабочих проектах предприятия. Это всеобъемлющий документ, который регламентирует на угольных предприятиях практически всё. Проект составляется специальными проектными организациями и обязательно проходит независимую экологическую экспертизу.

— Мы поддерживаем контакты с проектными организациями в части описания биологического этапа рекультивации, — говорит Татьяна. — Объединяем усилия, чтобы описание было актуальным и выполнимым, соответствовало современным рекомендациям и новому ГОСТ 57446 2017 «Рекультивация нарушенных земель и земельных участков. Восстановление биологического разнообразия». Например, облепиха крушиновидная, ранее широко используемая в рекультивации, признана инвазивным видом, и её применение без ведения хозяйства по садовому типу недопустимо.

Первый этап рекультивации — технический — чаще проводят сами угледобывающие компании, иногда подрядные организации. Он крайне дорогостоящий и начинается ещё на этапе отвалообразования. Затем, после отсыпки, с помощью тяжёлой техники исправляют форму рельефа, выполаживают склоны, а на поверхность наносят слой плодородной почвы. Эту работу не откладывают на потом, а производят ежегодно на тех участках разреза, где угледобыча завершилась.

Через два года приступают к биологическому этапу: рыхление сельхозтехникой, внесение удобрений, механизированный посев трав, высадку деревьев.

В том виде, в каком эти пункты обычно прописывают в проектах, их выполнить нельзя. 

— Начиная со слоя плодородной почвы. В результате неселективного отвалообразования её в Кузбассе часто взять негде, хотя Кузнецкая котловина достаточно обеспечена этим ресурсом, — отмечает Татьяна. — Предприятия обходятся суглинком, формируют так называемый потенциально плодородный слой, ППС. Качество зачастую оставляет желать лучшего: ППС вперемешку с породой. Настоящий чёрный плодородный слой укладывают только на будущих землях сельхозназначения, но это происходит редко и стоит дорого.

После рекультивации землю принимает рабочая комиссия по рекультивации земель. Не должно быть провалов, мусора, камней. Проверяют агрохимические показатели почвы, баланс гумуса, видовой состав многолетних трав, количество сорняков и другие параметры. Что до земель лесного фонда — выполаживание если и проводится, то всё равно не настолько, чтобы на отвал заехала механизированная техника.

— В рабочем проекте даже марки сцепок сельхозтехники указаны, только зря, — грустно улыбается Татьяна. — Боронование, посев трав и посадку деревьев нам приходится производить вручную. Это большой, тяжёлый труд. Но я не знаю организаций, которые на крутых откосах делают иначе.

Сеют траву специалисты «ЭкоКема» даже на пологих склонах вручную. 

— Прежние нормативы по сельскохозяйственной рекультивации устанавливали как минимум пятикомпонентную бобово-злаковую смесь, — объясняет Татьяна. — Эти семена — разной фракции. У тех же донника и люцерны зёрнышко покрупнее, у тимофеевки и костреца поменьше и другой формы. Через зерновую сеялку лёгкие и тяжёлые семена вылетают на разное расстояние, и не получается главного: равномерного смешанного распространения.

Требование выждать два года перед началом посева трав или посадки деревьев после проведения технического этапа у Татьяны Трофимовой вызывает вопрос. 

— За два года земли зарастут злостными сорняками, — говорит она. — А вот свежеспланированная земля без сорняков, и мы результативно засеиваем её вручную. Причём лучше всего это делать не весной, а поздней осенью, перед тем, как на зиму ляжет снег. Потом весной, когда снег тает, и мы ещё даже не можем проехать к отвалу, посеянные осенью семена опускаются в наполненную влагой землю, хорошо прорастают, и всходы прекрасно себя чувствуют. Такой подход результативен, мы это наблюдаем на практике

Как сажать деревья

Татьяна Трофимова выделяет два фактора, напрямую влияющих на приживаемость деревьев: сроки посадки саженцев и качество посадочного материала, связанного с типом корневой системы.

— Весной у нас есть буквально две недели, чтобы посадить деревья, — говорит Татьяна. — Отвалы находятся в основном на юге Кузбасса, там снег тает раньше. Климат в Кемерове и Новокузнецке отличается — и запас влаги, и таяние снегов, и летний период вегетации. Пока вокруг лежит снег, на высоких насыпях отвалов он уже сходит. С 20 апреля мы в строю. Запас влаги быстро истощается. А посадочный материал из питомника областного значения, что на севере, в Ленинск-Кузнецком районе, оттаивает только к концу мая.

«ЭкоКем» нашёл выход: компания закупает посадочный материал в соседних регионах, где питомники оттаивают быстрее, а саженцы выращены на песчаной почве, похожей по своим свойствам на бедные каменистые субстраты отвалов.

Стандартная технология рассчитана на саженцы с открытой корневой системой.

— Представьте себе узкую грядку длиной с километр, — рассказывает Татьяна. — Трактор подрезает корни, выдёргивает сеянцы. Травмированные сеянцы переживают транспортировку, ещё подсыхают в пути и попадают на наши отвалы: резко континентальный климат, ветровыдуваемые склоны, то сухо и жарко, то холодно. Очень сложно добиться приживаемости в таких условиях. На следующий год приходится проводить ремонтные посадки, причём ранней весной, когда каждый день на вес золота.

Более эффективный результат достигается применением посадочного материала с закрытой корневой системой и комом земли. Деревце выращивают в ёмкости, которую перед посадкой убирают. Корневую систему помещают в землю уже сформированной, нетронутой. Приживаемость при такой технологии приближается к 100%. 

— Мы покупали такие сеянцы в Барнауле, а теперь выращиваем сами, — рассказывает Татьяна. — Уже заготовили больше 10 000. Пересаживаем в специальные посадочные пакеты, поливаем, наблюдаем образование корневой системы. Это трудоёмко, затратно, но результат всё искупает.

Почему важен новый стандарт

К результатам рекультивации «по-старому» у специалистов много вопросов.

— Подавляющее большинство рекультивируемых земель — лесные насаждения, — говорит Татьяна. — Даже если раньше на месте разреза была степь, всё засаживали деревьями. По старому ГОСТу мы высаживали до 4 000 деревьев сосны обыкновенной на гектар.

В результате вырастает сомкнутый, очень тенистый моновидовой древостой. В нём не образуется травянистый ярус и подлесок, слабо развивается подрост, видовой состав представлен немногоми, в основном, сорными видами трав. Поскольку рубки ухода не проводятся, товарные качества древесины очень низкие и коммерческой ценности такие культуры не представляют.

Кузбасские учёные ФИЦ УУХ СО РАН много лет работали над исправлением этой ситуации. Их работа принесла плоды: в минувшем году принят новый ГОСТ Р 57446-2017 «Наилучшие доступные технологии. Рекультивация нарушенных земель. Восстановление биоразнообразия» и новые методические рекомендации к нему.

Узловые точки нового ГОСТа: применять саженцы с закрытой корневой системой, вдвое снизить плотность посадок, высаживать именно те виды растений, которые произрастают на близлежащих территориях, создавать многокомпонентные насаждения с учетом видовых экологических ниш.

— В 2014 году учёные провели эксперимент: скосили степное разнотравье, измельчили в травяно-семенную смесь, нанесли ровным слоем на опытной территории, — рассказывает Татьяна. — Через два года получили фитоценоз* из тридцати степных видов, без учета видов других экологических групп — луговых, лесных, рудеральных**. Теперь эту технологию включили в новый ГОСТ. По нему проектная организация перед тем, как составлять план биологического этапа рекультивации, проводит так называемое натурное обследование растительности близ разреза. Затем проектировщики анализируют видовой состав и именно его вносят в проект. А мы, подрядчики, скашиваем и заготавливаем травяно-семенную смесь, потом раскладываем её на отвалах вместо привычных семян.

В 2017 году «ЭкоКем» работал с Беловской ГРЭС, которая входит в «Сибирскую генерирующую компанию», компанией СУЭК, «ММК-Уголь» (ЦОФ «Беловская»),  предприятиями холдинговой компании «СДС-Уголь».

Пока массово применить новые рекомендации не успели.

— По практической реализации возникают вопросы, — объясняет Татьяна. — При выкладке травяно-семенной смеси мы не можем выдержать ту норму высева из расчета на один гектар, которая достигается при использовании семян. Всхожесть в суровых условиях отвалов тоже под вопросом. Даже фабрично заготовленные отечественные семена, например, того же клевера, — и то показывают неустойчивый результат. И мы закупаем клевер в Дании втридорога, чтобы добиться эффективного посева. Но в целом мы, конечно, рады, что принят общими усилиями новый стандарт и рекомендации. Когда утрясём детали, работа по рекультивации будет более разумной, целесообразной и результативной. Будет биоразнообразие, будет настоящее восстановление качеств земли. Это сложнее, площадь рекультивированных земель уменьшится, но появится качество. 

О перспективах рекультивации

Площадь нарушенных земель растёт с каждым годом. Организации, занимающиеся рекультивацией, не успевают восстановить даже десятой части. Компания «ЭкоКем» в 2017 году провёл биологическую рекультивацию 125 гектаров земли. Это почти 200 футбольных полей, но в общем объёме — капля в море.

— Рекультивация 150 000 гектаров — это, конечно, уже вопрос большой политики и экономики, — говорит Татьяна. — Как всегда, всё упирается в деньги. Добыча угля приносит прибыль, налоги и рабочие места, но и оставляет дыры в земле. От этого никуда не деться.

Организаций, которые занимаются биологической рекультивацией в Кузбассе, мало. Но действующие, по словам Татьяны Трофимовой, вполне удовлетворяют спрос. Вся загвоздка в техническом этапе: он дорогой. Предприятия не готовы увеличить темпы горнотехнической рекультивации.

— Если будет политическое, законодательное решение — увеличатся и темпы биологической рекультивации, и количество предприятий на этом рынке, — уверена Татьяна.

А если нет, то текущими темпами, даже если больше уголь открытым способом не добывать, рекультивация разрезов в Кузбассе закончится примерно к 2558 году. 

— Это очень грустный факт, — говорит Татьяна. — Но из-за этого я люблю свою работу и переживаю за результат. Все двенадцать лет мне нравится видеть именно результат: ожившие зелёные склоны. Если где-то на них видны прорехи, я каждый раз извлекаю из этого урок. Мы подстраиваем технологию, меняем сроки, совершенствуемся. Надеюсь, условия для нашей работы будут только улучшаться, и день, когда раны земли затянутся, наступит раньше.