Чумайская пленница

В селе Чумай живет особая девочка Аня, которая очень хочет учиться, но не может вместе со сверстниками осваивать школьную программу. Специалисты рекомендуют отдать ребенка в интернат, но родители против этого. Права девочки взялась отстаивать одна из кузбасских общественных организаций...

Дорога из Кемерова длиною 190 километров выдалась сложной: порывистый ветер и снег то и дело затрудняли движение на трассе, часто погружая автомобили в белую мглу. В день нашего приезда припорошенные снегом и размытые местами улицы села Чумай солнце все-таки без внимания не оставило.

Сказка про репку

Руководитель кузбасской общественной организации "Служба лечебной педагогики" дефектолог-логопед Мария Головина, моя коллега Анастасия и я проделали такой путь, чтобы навестить особого ребенка. По дороге Мария рассказала о том, как она познакомилась с Аней:

"Дело было в прошлом году в огороде нашей дачи. Девочка лет шести и ее отец развозили навоз на запряженной лошадью телеге. Я наблюдала и удивлялась – целый день ребенок ходит и ни есть, ни пить не просит, и предложила маме: "Давай их покормим, ребенка жалко же". Они пошли кушать, а я осталась в огороде. Когда мама вышла из дома – сказала, что ничего не понимает из речи девочки. Я решила завязать с ней разговор. Аня очень стеснялась говорить, молчала и кивала головой. Я стала "пытать" ее на сказках. Когда перешла к сказке "Репка", Аня оживилась: глаза заблестели, появилась улыбка. Я остановилась и стала ждать продолжения от Ани. Оказалось, речь девочки имеет серьезное нарушение: многие звуки она заменяет, пропускает слоги. Например, вместо "огурец" звучит "одурец".

В августе родители Ани позвонили Марии и рассказали, что были на заседании районной психолого-медико-педагогическая комиссии, где им  сказали, что с такой речью девочке будет трудно в общеобразовательной школе, она не усвоит программу первого класса. Дефектолог-логопед из Кемерова начала заниматься с ребенком, переговорила с учителем о трудностях будущего ученика, и Аня поступила в первый класс. Всю осень Головина ездила по выходным в Чумай и бесплатно занималась с Аней. Зимой из-за морозов поездки пришлось прекратить. Кроме того, дорога обходилась для педагога в 1000 рублей, постоянно ездить за свой счет Мария не могла.

Пять бабочек

Местная школа была для села довольно большой – в три с половиной этажа. Внутри она выглядела как, наверное, выглядят все сельские школы: вышарканный дощатый пол, видавшие виды деревянные скамейки и двери, стены покрыты известкой и повсюду – горшки с комнатными растениями.

Учителя встретили нас радушно – все хорошо знали Марию, ее родители раньше работали в этой школе. Когда мы зашли в класс, дети рисовали в альбомах. Аня сидела одна на первой парте и старательно выводила линии карандашом. Девочка корпела над изображением бабочек: у ее бабочек были длинные закручивающиеся усики,  большие тела и маленькие крылышки.

– Это – Настя, а это – Кирилл, – представила нас детям Мария. – Мы приехали из Кемерова к вам в гости, в основном, к Ане. Она такая особенная. Да, Анют?

– Угу, – не поднимая головы, кивает девочка.

– Ты здесь всегда сидишь? Где твое место? – спрашивает она у Ани.

– На последней парте, – громогласно вставляет один из двух ее одноклассников.

– Кто с Аней дружит?

– Полинка, – хором отвечают дети.

– Ее сейчас нет?

– Она дома. Она самая худшая в школе, – кричат дети. – Она даже писать не умеет. Она даже читать не умет.

 – А у Ани плохо получается писать?

– Да, мы всегда пишем тексты письменными, а она – печатными буквами, –  взахлеб рассказывает девочка в красной кофточке.

Еще одноклассники рассказали, что Аня, по возможности, помогает Полинке, например, записывать числа. На этих словах первоклассница заскромничала и ничего не сказала.

Дети, оставленные учителем в классе на время рисования, наперебой рассказывали Марии о школьных занятиях и своей семье, носили ей на показ свои работы со смешариками, солдатами и домами.

Пока педагог со стажем общалась с наиболее активными и непоседливыми ребятами, я не очень умело пытался наладить контакт с Аней: сначала подавал карандаши нужного цвета, затем помогал раскрашивать нарисованный домик. Она не отвлекалась от своей работы, рисовала и рисовала, время от времени поднимая голову, когда Мария или кто-нибудь из одноклассников говорил что-нибудь забавное. Тогда мы могли видели ее широкую улыбку во весь рот.

Девочка почти не разговаривала со мной, наверное, стеснялась. Единственное, что я смог от не услышать, что ее любимый предмет – математика и что она собирается нарисовать пять бабочек.

После урока рисования Вера Александровна, учитель, отвела детей в соседний класс, выдала тряпки и, насыпав на парты порошок, оставила их отмывать кабинет. В этот момент мы смогли поговорить с ней об Ане.

– Мне кажется, родители могут настоять на своем, чтобы из вспомогательной школы к ним приезжал педагог, – говорит учитель. – Но для общеобразовательной школы у нее умений  не хватает.

– Например? ­– спрашиваю я.

– Мы уже и под диктовку пишем, значит, печатные буквы переводим в письменные.

– Она даже названия всех букв не знает, – добавляет Мария. – У нее очень плохая память.

– Да, она и цвета долго вспоминает, – соглашается Вера Александровна.

– Все, что связано со словесным воспроизведением, со звуком и речью, ей очень тяжело дается. Она математику любит – потому что посчитать ей попроще. Сейчас вопрос, как оставить Аню в школе, при этом дать ей другую программу обучения, и чтобы специалисты ее обучали.

Мария рассказала, что школьному коллективу, чтобы оставить Аню в этой школе, нужно будет составлять специальные нормативные документы по инклюзивной практике и утрясать многие официальные вопросы с управлением образования. Тогда есть шанс, что право ребенка на обучение по месту жительства будет реализовано, и она останется учиться в родном селе.

Непослушный язык

Подъезжаем к Аниному дому. Возле калитки нас встречает мама девочки Татьяна и проводит в дом. Миновав сени и небольшую кухню, располагаемся в самой просторной комнате: в ней стоит диван, два кресла, стол и детская кроватка. На полу – цветастый ковер. Пластиковые окна до половины скрывают белые занавески.

Аня по-хозяйски садится на табурет, занимая место за столом, и включает ноутбук. Экран компьютера светится очень тускло, постоянно всплывают и моргают какие-то "окна", подвисает система. Как оказалось, аппарат купили недавно и с рук. Мария просит запустить "ворд", чтобы Аня потренировалась писать свое имя. С горем пополам программа запускается.

–Так, правильно букву "а" нашла, вторая какая должна быть? – спрашивает Мария.

– "Б", – тихо отвечает Аня.

– Имя скажи свое.

– Аня!

– Ну, после "а" какая буковка должна быть? Аааа…, – тянет педагог.

– Та…

– Смотри, я тебе показываю: "Нн-Нн".  Мария широко открывает рот, показывая, как должен двигаться язык. Аня старательно повторяет. – Где эта буква?

Сначала ошибочно показав на букву "л", девочка находит нужную клавишу. 

– Вот, молодец. А какая у тебя последняя буковка?

Молчит.

 – Аняяяя… Буква "я". Она внизу и слева, теперь делай пробел, и начинаем писать фамилию.

Через минут пять с подсказками первоклассница написала фамилию. После этого занятие продолжилось с букварем в соседней комнате. Большие проблемы были с произношением букв. "Плохо слушается язычок", – говорила девочке Мария.

Пока Аня усердно выполняла задания, пытаясь совладать со своим языком, из школы вернулась ее старшая сестра Галина. Четвероклассница запросто согласилась рассказать о сестре.

– А она вообще разговорчивая? – спрашиваю я у Галины.

– Вас бы не было – ее бы было не остановить, – отвечает девочка. – Она как из пулемета: говорит и говорит. Даже отец, бывает, на нее ругается.

– О чем она обычно болтает?

– Да, обо всем. Какое-нибудь кино посмотрит, потом обсуждает. Если кино хорошее она его хорошо запоминает.

– А ты ей помогаешь учиться?

– Да, мы примеры решаем по пальцам или по карандашам, или по календарю. Я ей цифры показываю, а она отвечает, сколько это.

– А что Аня больше всего любит?

– Очень она с лошадьми любит возиться. Я вот ненавижу убирать за ними. А она – и запрягает, и ездит.

Восемь лет в интернате

До декретного отпуска Татьяна работала техничкой в чумайской школе. Сейчас их семья живет на детские пособия и пособие по уходу за младшей дочерью. Всего выходит восемь тысяч рублей. Домашнее хозяйство, которым преимущественно занимается Иван, отец семейства, значительного и, тем более, постоянного дохода не приносит. Но, как ни крути, имея  корову, овец, кур и лошадей, голодной семья никогда не оставалась.

Не так давно Мария Головина договаривалась о том, чтобы родители отвезли дочку в Кемерово, где бы ее осмотрели специалисты и направили на медико-социальную экспертизу для назначения пенсионных выплат по состоянию здоровья. Тогда бы семья смогла получать пенсию от государства. Но, как мне сказала Татьяна, им пока некогда везти Аню – не с кем оставить младшего ребенка.

Ни мать, ни особенно отец не хотят отдавать дочь в интернат. Иван, который с детства сильно заикается, восемь лет проучился в этом заведении. Теперь мужчина не хочет вспоминать о той поре и даже жене ничего не рассказывает о времени, проведенном в интернате.

По словам Марии, человек, закончивший вспомогательную школу, обречен на безработицу: его никто никуда не возьмет. Может, отчасти потому у Ивана и нет другой работы, кроме хозяйства.

– Она хорошая, просто разговаривает плохо, и память у нас плохая, а так все нормально, – говорит мне Татьяна о дочери.

– А дома это никак не мешает?

– Никак. Она, наоборот, еще лучше Гали: соображает она быстрее намного, пазлы собирает очень быстро.

– Аня знает ведь, что может попасть в интернат?

– Мы когда на комиссию ездили, сказали ей: вот школа – здесь учиться будешь. Так она со слезами туда заходила, и потом сидела обиженная. Нам тогда сказали, что позже еще комиссия будет: посмотрят до конца года, сможет ли она с этой программой справиться или нет.  Но пока она не сильно справляется. Тяжеловато ей.

После этого разговора мы всей компанией оказались во дворе, где весело бегал белый пушистый щенок по кличке Белка, которого Аня тут же схватила на руки. Вскоре к нам вышел Иван. Мужчина оказался высоким, с правильными чертами лица и уже тронутыми сединой волосами. Проводить экскурсию по своему хозяйству он отказался, сказав, что везде полно воды. На вопрос о переводе Ани в интернат он дал однозначный ответ: "Нет! Ничего хорошего там не будет". Фотографироваться Иван не захотел и, избегая объектива камеры, быстро ушел.

Тогда Татьяна показала нам трех овечек, ютившихся в небольшом загоне, и корову, расхаживающую по небольшому пяточку среди хозяйских построек. На улице Аня стала намного разговорчивей и рассказала мне, что очень любить поить корову вместе с мамой и папой, а еще, оказывается, девочка мечтает стать доктором и лечить животных.

Затем Аня побежала показывать нам лошадей, которые находились через улицу. Три жеребца понуро стояли возле стога сена и никак не отреагировали на наше появление. Я попытался как-то привлечь внимание лошадок, но им было все равно. Аня же перегнулась через бревно забора, взяла в руки сено и протянула одной из них. Животное развернулось и опустило голову к детской ладошке.

Права особого ребенка

Следующая комиссия, которая рекомендует подходящую для ребенка программу обучения, ждет Аню уже в мае. Там ей должны дать заключение  с рекомендацией обучения по  программе "восьмого" вида, при которой необходим дефектолог. Кроме того, Ане необходим логопед, но в обычной школе таких специалистов нет.

По закону "Об образовании", учебное учреждение обязано создать для ребенка необходимые условия. Но, по словам председателя "Службы лечебной педагогики", как правило, управлению образования  проще решить проблему обучения "особого" ребенка в спецучреждении без привлечения дополнительных средств в общеобразовательное.

Таким образом, сегодня складывается ситуация, при которой исключить или перевести особого ребенка из родной школы никто не вправе, но и учить его там – некому. Работа же со специалистом-тьютором (наставник в обучении – прим. ред.) возможна только на платной основе, что не по силам родителям Ани.

Мария Головина намерена добиваться реализации права ребенка с ограниченными возможностями на проживание в семье и обучение по месту жительства. В течение лета она будет решать вопрос об организации инклюзивного обучения Ани в Чумайской школе. Сейчас председатель общественной организации ищет неравнодушных людей, готовых оказать финансовую помощь.

"Газета Кемерова" будет следить за развитием событий и судьбой Ани.