Дикий книжный Запад

Электронные продажи книг растут, бумажные – падают. Книжные магазины спасаются подарочными изданиями и канцелярским блоком. В Кузбассе устраивают распродажи, с полок пропадает классика. Сложнее всего приходится издательствам, авторам и библиотекам: они напрямую зависят от бумажной книги. 

Еще в августе 2011 года, согласно исследованию Левада-Центра, подавляющее большинство опрошенных – 84% – ответили, что никогда не скачивали книги из Интернета. Еще 83% респондентов заявили, что не читают с электронных носителей. Однако, как отмечают эксперты, рост продаж электронных книг очень стремительный. И он еще более усугубляет и без того бедственное положение "бумажного" рынка.

Директор издательства "Кузбассвузиздат" Вера Дятлова с теплом вспоминает время госзаказов на книги, когда можно было выпускать гораздо больше художественной литературы, в том числе классической. "Помню, у нас была тоненькая и очень красивая книжечка Сапфо, которую мы издавали еще под брендом "Кемеровского книжного издательства". А сейчас у меня просто нет таких оборотных средств, чтобы что-то переиздавать и продавать. Мы текущие-то заказы выполняем с трудом, потому что все в долг: мне должны здесь, я – там. Художественной литературы идет очень мало, в основном, люди издают ее за свой счет, а централизованных заказов на это практически нет. Если бы существовал госзаказ, распределение, то тогда другое дело. Тогда бы мы точно выжили. В этом отношении плановая экономика все-таки очень выгодная штука. Сейчас получается так, что практически все деньги крутятся в Москве, а Москва работает для Москвы", – говорит Дятлова.

"Я боюсь, что библиотеки теперь уже никакие. По крайней мере, деревенские – точно, – добавила директор издательства. – Книга просто-напросто исчезает. За рубежом это начинают понимать, поэтому у них книги теперь – золотые, дорогие. А наши тиражи уменьшились донельзя, 100 экземпляров – это же безобразно нерентабельно. И при таких тиражах еще торгуются, как лавочники. Это же печатный труд! А печатный труд – это не все то, что слеплено в книжечку. Это ISBN (Международный стандартный книжный номер – прим. ред.), художественное оформление, верстка, читка, редактирование, корректура. Убыточные цены, я не знаю, как выжить. Мы существуем благодаря вузам. Издаем вузовскую литературу, монографии, авторефераты, учебники и учебные пособия, научные труды, сборники конференций. Все, что можно делать для образования, я стараюсь делать".

Библиотекари замечают, что последние несколько лет сотрудничество библиотечной сети с местными издательствами практически сошло на "нет" и объясняют это коммерческими факторами. "Мы продолжаем работать с несколькими кузбасскими издательствами, но их продукции теперь очень мало: процент настолько маленький, что я бы даже единичку не поставила. В основном, это пособия по профориентации, познавательная литература и художественная детская, – рассказывает Людмила Миронова, заведующая единым центром каталогизации муниципальной информационно-библиотечной системы Кемерова. – Кузбасская художественная литература, как правило, поступает к нам напрямую от авторов, которые сами приходят и предлагают.  А так, чтобы книги по библиотекам распространяли издательства, – такого сейчас нет. Я подозреваю, что вообще не вся литература, которая у нас сейчас издается, попадает в библиотеки. С этим стало сложно: все на личной инициативе. Нужно автору издаться – он приходит и платит. Коммерция".

У кемеровчан была возможность убедиться в том, что книжное дело зачастую убыточно, когда прошлым летом город остался буквально без книг из-за тяжелого финансового положения новосибирской компании "Топ-книга" – владельца нескольких кемеровских книжных магазинов. Будучи на грани банкротства, "Топ-книга" была вынуждена объявить распродажи, и через некоторое время книжные светили пустыми полками.

По мнению Андрея Правды, выпускающего редактора православного издательства "Глагол", сейчас мы живем в условиях абсолютно дикого книжного рынка. "Он дикий потому, что там сейчас, как на Диком Западе, идет война. Никаких правил нет, никто ничего не регулирует. Книги продаются как попало и где угодно, поэтому реализовать в собственном городе то, что ты производишь, – невозможно: те, кто продает, подчиняются людям в Москве, в Новосибирске или где-то еще. Вот была "Топ-Книга" – крупный монополист, целая империя. А сейчас идет передел рынка, жуткие перепродажи магазинов. Парадоксальная ситуация: издательство рядом с магазином, но магазин не берет от издательства ничего! У них долг еще за то, что было взято раньше. Книга была бы куплена и точно принесла бы прибыль, но из-за того, что начальство где-то там и все решается на огромных расстояниях, играть роль начинают совершенно другие факторы. В Кемерове книжных магазинов, где было бы кемеровское начальство, практически не осталось", – рассказывает редактор.

Он тоже считает, что нормализовать ситуацию может только соответствующая государственная политика, прежде всего – поощрение чтения: "Если говорить о той же краеведческой книге, то она нужна. Вот мы издали, например, рабочую тетрадь по географии, она выдержала уже несколько изданий. Потому что есть несколько часов в школьной программе, люди ищут и раскупают. Контурные карты тоже раскупаются, по истории мы выпустили пять книг. Да, они продавались медленно, и сделать на них чисто финансовый успех не получилось, но они все распроданы. Без поддержки государства, без программ и целенаправленного развития этого направления повысить спрос на краеведческую продукцию, на мой взгляд, невозможно".

Сложное положение издательств напрямую сказывается еще на одной социальной группе – на авторах. Издать книгу самостоятельно большинству не по карману, а спонсорская помощь – вообще дело случая. Несколько лет назад в поисках большей издательской свободы из Кемерова уехала писатель Юлия Лавряшина. Теперь она живет в Московской области, а издается в Москве.  

"Я не имею ни малейшего представления, в каком состоянии издательское дело Кузбасса сейчас. Одной из причин, почему мы уехали, было как раз отсутствие этого самого издательского дела как такового. И тогда все издавалось только за счет автора или спонсора. Знаменитое "Кемеровское книжное издательство" закрылось, когда у меня печатались еще первые рассказы. Моя первая книга – "Страсти по неведомому" – вышла как раз там, и после этого все кончилось, к моему великому сожалению. После него настоящих издательств в Кемерове не было", – говорит Лавряшина.

Если именитые авторы ищут более широких издательских возможностей в столице, то литературное творчество начинающих часто уходит в Интернет или самиздат.

"Как печатать у нас сборник рассказов, не имея в кармане как минимум 50 тысяч рублей, я не представляю. В оперативной полиграфии выходит немного дешевле, но я сейчас не заморачиваюсь, денег на это у меня все равно нет", – рассказывает начинающий автор Павел Колесников. "Если говорить о стихах, то здесь для меня выход – это публикации на различных поэтических сайтах: "ТЫ – поэт", "Самиздат", "Чашка горячего кофе" и других", – добавляет Павел.

У молодого поэта Константина Стафиевского издано два сборника, тиражами 50 и 100 экземпляров. Оба увидели свет благодаря спонсорской помощи. Был еще третий, который вышел самиздатом, а сейчас Костя набирает материал для четвертого. Каким образом он будет издан, автор пока не знает.   

"Хотелось бы, чтобы все было через серьезное издательство, чтобы с защитой авторских прав и так далее. Но не всегда получается так, как хочешь. Думаю, что, скорее всего, пойду в оперативную полиграфию. Можно публиковаться и в Интернете, но ему вряд ли можно доверять. Я, например, не доверяю всем этим "свидетельствам о публикации". Это как-то несерьезно и юридически неграмотно", – рассуждает Костя.

По мнению Веры Дятловой, обнародовать свое творчество теперь нужно крайне осторожно: "Ко мне недавно пришла женщина из Ленинска-Кузнецкого, она работает там в библиотеке и пишет хорошую литературу. Так вот она говорит, что свои неизданные вещи уже в Интернете находит. Здесь принцип такой: кто первый издал – того и права. Воруют друг у друга материалы и переиздают. Вот это жутко, такого раньше не было. Я не хочу сказать, что ностальгирую по советскому времени, но просто ценю то, что был порядок, который нельзя было нарушать".  

То, что бумажной книге стало так трудно находить читателя, связывают обычно с кризисом чтения в целом. У этой версии есть как сторонники, так и противники. Согласно опросу Левада-Центра, проведенному в 2011 году, 45% респондентов ответили, что практически никогда не читают книг. Хотя этот показатель на 3% меньше, чем в 2010 году, но он все равно печалит. Учитывая, что в аналогичном опросе за 2008 год людей, не читающих книги, было всего 20%.