Cамыми сильными и одновременно слабыми можно признать онкобольных. Они становятся героями фильмов, книг, публицистических статей и даже соцсетей. Право на жизнь, данное каждому человеку с рождения, а также желание бороться не покидают их изо дня в день. И большинство заболевших раком признаются, что все это не только благодаря достижениям медицины, но и поддержке близких людей.
Дочь одной из больных, которой диагностировали онкологическое заболевание, анонимно поделилась с «Газетой Кемерова» своими воспоминаниями и переживаниями. О том, можно ли преодолеть страх и боль, почему важно строить планы на будущее и как справиться с болезнью близкого человека, читайте в статье.
День Икс
О том, что у моей мамы рак, я узнала еще до того, как врач произнес слово «опухоль». Она вышла из кабинета с серым лицом и ушла со слезами на глазах. А ведь в тот момент она только сдала анализы и даже не слышала диагноз. Мама сказала, что все поняла и без этого, и попросила меня сходить к врачу, когда будут готовы результаты.
С ужасом я слушала, что говорит онколог, и не понимала и половины слов. Очнулась только, когда врач с доброй улыбкой на лице гладила меня по спине и приговаривала: «Это ведь не конец, у вас еще долгий путь борьбы».
В солнечном свете я с трудом узнала маму на улице. Наверное, ей было понятно по моему лицу все так же, как и мне пару часов назад. Банально, но в тот день мы пролили немало слез, впрочем, как и в последующий год. Но большинство из них мама так и не увидела, потому что, во-первых, мы живем в разных городах, во-вторых, при каждой встрече мы обсуждали только позитивные вещи.
Именно тогда я почувствовала, что есть боль. Не физическая, а когда насквозь прожжено сердце. Слезы матери — самая большая боль в моей жизни. И я совершенно не знала, как помочь родному человеку, ведь этому нигде не учат, об этом предпочитают молчать, и теперь я знаю, почему: говорить о раке неимоверно тяжело даже спустя много лет.
Мама шептала: «Я не буду бороться. Я не смогу. У меня не хватит сил. Я лучше умру». Стыдно признаться, но первое, что я представила еще сидя у врача в кабинете, — как хороню маму, молодую и красивую. «Это неправильно!» — кричало все внутри меня, но вслух я произнесла лишь, что она должна жить хотя бы ради меня и что мы покажем всем, где раки зимуют. Пускай эгоистично, но, как оказалось, это было единственно правильное решение в тот момент.
Лечение — свет
В тот же день мы поехали в онкологический центр. Нас приняли, несмотря на то, что до конца рабочего дня оставалось каких-то десять минут. Маме назначили день приема, и из кабинета она вышла уже не хмурой и растерзанной чувствами, а скорее озабоченной будущим лечением.
Мама всегда мне доверяла, поэтому всех родственников обзванивала именно я и сообщала эту новость. И каждый раз меня безумно это злило — сколько можно уже плакать и вздыхать? Нужно же что-то делать!
Несколько месяцев мы жили звонками и редкими встречами. Каждый раз говорили о болезни, но уже совершенно в другом ключе — все для нас было ново, необычно, ведь это не то же самое, что лечить простуду. Я старалась больше отвлекать маму рассказами о своей жизни, работе, учебе, новых знакомствах, показывая, что жизнь не стоит на месте и есть другие аспекты существования кроме рака. Порой мне кажется, что я проявляла мало интереса, но сейчас мама говорит, что много говорить о раке было бы чересчур. Ее, кстати, тем и раздражал онкологический центр, где пациенты в очереди постоянно говорят о своих болячках, жалуются и хотят, чтобы их жалели.
Перед операцией у матери было четыре сеанса химиотерапии. Однажды она стала чувствовать себя плохо, а мне оставалось только догадываться, что с ней происходило, ведь она даже не брала трубку телефона, равно как и отец. Сейчас я жалею, что не бросила тогда все, только чтобы быть рядом. Мной руководили страх и нежелание видеть маму слабой, болезненной, не такой, какой я ее знала всегда. Да и кому из нас хочется осознавать, что родитель болен?
В тот период ей помогали папа и подруга. Я не знаю, что чувствовал мой отец, чья мама умерла от аналогичной болезни. Обсуждать чувства не в его, как, впрочем, и не в моих, привычках.
У химиотерапии были свои последствия: тошнота, слабость, но это не так сильно волновало маму, как облысение! Она так боялась этого, удивлялась, а я старалась при встречах смешить ее этим фактом. Когда на голове осталось буквально три волосинки, она побрилась и приехала ко мне в гости. Святые угодники, как ей шло быть лысой! Это было чертовски непривычно, но мне нравился тот период благодаря только этому факту. Косые взгляды раздражали, поэтому мамочка скоро купила парик и никогда не появлялась на людях в платке, как это делают другие онкологические больные.
Лечение длилось около полугода. Потом маме сделали операцию. И на следующий день мне удалось ее навестить — первый раз за это время я снова увидела ее слезы и еле могла сдерживать свои. Ведь операция, можно сказать, это и был итог лечения. Она была бодрой и жаловалась не на свое состояние, а больше на бабушку, которая храпит на соседней койке.
Это не конец
Сейчас болезнь мамы находится в состоянии ремиссии. На восстановление понадобилось еще около полугода. Ей приходится регулярно сдавать анализы, пить таблетки, заглушающие повторное проявление опухоли. Мама говорит, что жить ей удается благодаря моей поддержке. Хотя я этого до конца и не осознаю — как я могла помочь, если в самые трудные по состоянию здоровья моменты меня не было рядом, если мы говорили о болезни так мало?
Наверное, нет единого плана действий, мыслей, реакции и отношения у родственников, равно как и у онкологических больных, к недугу. Многие моменты моя память сейчас блокирует, и я помню только положительные эмоции: как мы смеялись над лысиной, как разглядывали появившиеся за пару дней морщинки, как «радовались» первой стадии и как были угнетены, когда выяснилось, что на самом деле была четвертая. А самое главное, как мама постоянно улыбалась и боролась за любой шанс сделать свою жизнь лучше.
Отрицать или ублажать?
Психологи отмечают, что не только онкологический больной нуждается в помощи, но и его родственники. Наша героиня призналась, что не знала, как поступить, и даже не хотела видеть родного человека во время химиотерапии. Реакция родных может быть разной, но чаще всего она подчиняется двум определенным моделям: либо человек отстраняется, либо начинает сдувать пылинки с ракового больного. На то, чтобы осознать происходящее, каждому в семье требуется время.
Неважно когда, но человек начинает понимать происходящее и думать уже головой, а не эмоциями. Поддержка, которая движет онкобольного к выздоровлению, жизненно необходима, отмечает психолог Ольга Крючкова.
«От положительного настроя зависит и результат лечения. Любая тайна, если человек решает скрыть свое положение от окружающих, сильно отягощает как самого хранителя, так и его окружение. Близкие в любом случае почувствуют, что что-то происходит. Хотя право не говорить о болезни есть у каждого человека. А вот поддержать близкого в период болезни — это, скорее, обязанность семьи», — рассказывает психолог.
В момент болезни близкие испытывают целую бурю эмоций: желание помочь и чувство беспомощности, боль, страх, надежду и безнадежность одновременно. Поэтому думать нужно также и о своем психологическом комфорте. Ольга Крючкова дает следующие советы родственникам онкобольных:
• Найдите человека, с которым можете поделиться (друзья, соседи, партнеры в жизни, психологи), и периодически отдыхайте от нахлынувших на вас проблем.
• Позаботьтесь о том, чтобы больной член семьи чувствовал себя полноценным. В зависимости от состояния нужно позволить ему работать, делать уборку в доме, готовить, гулять с собакой и другие бытовые хлопоты. С ним нужно, как и прежде, советоваться в принятии каких-то важных для семьи решений, спрашивать его мнение.
• Не стоит умалять серьезности произошедшего и говорить: «Да ничего страшного!». Столкнувшись с болезнью, возможно, даже смертельной, человек становится уязвимым и может легко поверить вашим словам и даже забросить лечение.
• Больному тоже нужно выговариваться. Тайны тревожат и отягощают жизнь, поэтому, внимательно слушая ракового больного, вы снизите уровень его стресса. Не обязательно давать советы или отвечать на вопросы — зачастую их задают не с целью получения ответа.
• Избежать разговоров о смерти не получится, к этому нужно быть готовыми. Не будет лишним в подобных беседах искренне поделиться своими чувствами по этому поводу. Фразы: «Я не знаю, что тебе на это сказать…», «Мне больно это слышать…» — вполне уместны.
• Если онкобольной живет один и у вас нет возможности всегда быть рядом, то оставьте ответственность за собой. Вместо: «Позвони, если что-то будет нужно» — лучше скажите: «Я сегодня зайду в шесть часов, и вместе сделаем все, что нужно».
И не забывайте, что заболевшему человеку важно знать о ваших настоящих чувствах. Скрывать слезы, прятать лицо за маской — не всегда самое правильное решение. Главное, соблюдайте баланс в отношении с родственником, считает психолог, чтобы ваше поведение наталкивало больного на мысли о скорейшем выздоровлении.
