Откровенный разговор состоялся у премьер-министра России Дмитрия Медведева с кузбасскими угольщиками. В присутствии профильных министров они выложили главе правительства самые острые проблемы, стоящие перед отраслью. Обсуждалось увеличение рабочего дня горняка, ценовая политика, тарифы на перевозку топлива и даже "сортиры" и медпункты, которые заставляет оборудовать под землей главсанврач Геннадий Онищенко.
Темы возможного введения восьмичасового рабочего дня для шахтеров (сейчас это шесть часов) подняли сами горняки – в забое "Листвяжной", когда Медведев вместе с министрами спускался в шахту. Позже на совещании такое предложение прозвучало и от главы ОАО "СУЭК" Владимира Рашевского. Он объяснил это тем, что со всеми обязательными процедурами по допуску в шахту, с дорогой до предприятия горняки все одно теряют по 12-14 часов своего дня.
"Сегодня одной из ключевых проблем угольной отрасли является низкая производительность труда. В реальности мы имеем в три-четыре раза более низкую производительность труда, чем страны – наши основные конкуренты. Частью этой проблемы является трудовое законодательство, которое устарело, оно корнями уходит в 1930 годы, – сказал Рашевский. – Сегодня у нас 30-часовая рабочая неделя. При этом жестко, гвоздями прибито, что подземная смена может быть шесть часов и ни часом больше. Вот сегодня в Кузбассе, например, типичная ситуация: шахты открываются далеко от городов и поселков, полтора-два часа человек на автобусе едет до шахты, потом – Дмитрий Анатольевич, вы только что ходили в забой – двигается до забоя час, потом еще час возвращается, потом еще моется, потом полтора-два часа возвращается. Работает шесть часов – 12-14 часов он вне дома, пять раз в неделю он должен сходить на работу. Если удлинить смену хотя бы до восьми часов!.. Мировая практика предполагает и восьми-, и 10-, и 12-часовые смены в зависимости от того, какая нагрузка на конкретные профессии".
"Я просьбу услышал, мы обязательно этот вопрос поставим перед Минздравом", – пообещал Медведев. На заседании он уточнил, что не принимает никакого принципиального решения по этому вопросу, но даст поручение его изучить.
Отметим, что инициатива Рашевского вызвала протест у лидера профсоюза шахтеров. Председатель Российского независимого профсоюза работников угольной промышленности Иван Мохначук выразил опасение, что это приведет к "потогонной системе" и сыграет против самих горняков. "Насчет потогонной системы я, конечно, понимаю, что очень часто работники говорят в унисон с хозяевами, но ко мне обратились, действительно, с этим предложением", – отметил на это премьер, передает "Взгляд".
"Здесь много говорилось о трудовых отношениях. К сожалению, я здесь не услышал позиции о том, что есть указ президента, по которому рост реальной заработной платы должен увеличиться в 1,5 раза, – взял отдельное слово Мохначук. – Почему-то собственники об этом молчат, и никто не говорит. На сегодняшний день средняя заработная плата в угольной отрасли 34 328 рублей за полугодие, у рабочих – 29 260 рублей, при том, что средняя зарплата по России 24 755 рублей. Вот где зарыта мотивация к труду, к кадрам, ко всему остальному. Согласитесь, что за 29 260 рублей в среднем по угольной отрасли (в лучшем случае в забое доходит до 50-60 тысяч рублей) мало кто из молодых захочет идти туда работать. Сегодня 24% работает у нас пенсионеров в угольной отрасли, которые получают льготные пенсии. Если они завтра уволятся либо уйдут из шахты, то, считайте, половина шахт, многие шахты остановятся, потому что на основных рабочих местах работают они в том числе. Поэтому, мне кажется, что вот здесь необходимо тоже думать".
Эмоционально глава Росуглепрофа выступил также с критикой главного санитарного врача России Геннадия Онищенко, ведомство которого выпустило ряд непонятных угольщикам предписаний.
"Онищенко выпускает постановление, по которому необходимо строить медицинские пункты под землей. Никогда в жизни шахтеры медпункты под землей не строили. Сегодня прокуратура горная у нас есть, она и должна следить за соблюдением законодательства. Она приходит и говорит: почему у вас в шахте нет подземного медпункта? Чему он должен соответствовать, кто там должен быть, как там должен работать, непонятно. В связи с этим происходит остановка работы, возникают сложности", – заявил профлидер. "Либо, пусть меня женщины простят и здесь присутствующие, заставляют строить в шахте под землей сортиры, чего никогда в жизни не было. Отсутствие сортира – тоже нарушение сангигиены, необходимо горной прокуратуре останавливать горные работы. Так можно до непонятно чего доработаться", – добавил он.
Угольная промышленность переживает трудные годы, признают как участники рынка, так и в правительстве. Министр энергетики Александр Новак прямо назвал ситуацию критической. "С сентября 2011 года по май 2012 года на энергетический уголь цена снизилась со 119 долларов до 89, почти на 30 долларов. Соответственно, сегодня, если себестоимость добычи составляет примерно 900 рублей (это 30 долларов), плюс транспортировка на рынки сбыта (порядка 40 долларов) и перевалка в порту (от 10 до 20 долларов, по-разному) покрывает полностью 89 долларов цены, то есть действительно на сегодняшний день ситуация очень критична", – заявил он на совещании. По его мнению, нужно менять политику тарифообразования и решать транспортные проблемы угольщиков.
"Пять-шесть лет назад мы думали, что мы вот-вот сейчас купим вагоны, и весь уголь свой вывезем, – поддержал тему президент "Сибирского делового союза" Михаил Федяев. – К сожалению, сегодня мы уже имеем 26 тысяч вагонов, а оборот вагонов в это время снизился практически в два раза. До порта Риги мы едем 29 дней, вагон идет со скоростью 7,5 километра в час, чуть-чуть быстрее, чем движется пешеход. Уже не имеет значения, сколько у кого вагонов: вагоны просто-напросто не едут по железной дороге. У нас каждый день 2,5-3 тысячи брошенных вагонов, которые стоят и не передвигаются по железной дороге".
"Мы сегодня находимся на хорошей, современной шахте, эта шахта сегодня работает в убыток, – продолжил глава "СДС". – Мы ничего сделать не можем, потому что те цены, которые складываются на внешнем рынке, сегодня не покрывают тех затрат, которые у нас существуют: больше 50%, естественно, это занимают тарифы, железнодорожные тарифы, плюс еще порт, то есть это практически уже 55–60% от стоимости – это, конечно, затраты на перевозку". Он также посетовал на невозможность получения разрешительных документов на строительство морских портов, которые могли бы обеспечить дополнительный путь экспорта угля: "У нас такая громадная страна, столько морей, ни к одному морю близко к берегу не подойди, куда ни подошел – уже чье-то".
Глава правительства обещал все предложения, прозвучавшие на совещании, учесть. В 2011 году в угольную отрасль, костяк которой составляют успешные частные компании, было инвестировано около 90 миллиардов рублей, отметил руководитель кабинета министров. Эти деньги направлены на развитие предприятий. "Тем не менее, при всех результатах, которые уже достигнуты, развитие угольной промышленности сдерживается целым рядом проблем, – отметил премьер. – Они вам тоже всем известны, я их назову коротко: это, конечно, изношенность основных фондов, при этом есть и проблема разведанных запасов, значительно ухудшились условия разработки месторождений. Естественно, по целому ряду объектов в силу понятных причин до сих пор используются устаревшие технологии, хотя опять же на многих предприятиях идет их замена и, собственно, это очень важно и очень приятно. Кроме того, это, наверное, сейчас главный вопрос […] – железнодорожная структура не способна обеспечить в полном объеме потребности угольной отрасли".
Вместе с этим Дмитрий Медведев в очередной раз подтвердил, что у угольной промышленности есть перспективы для развития. За 13 лет объем добычи угля в России увеличился с 232 миллионов тонн до 336 миллионов, указал премьер-министр. "Производительность труда тоже изменилась радикально – то, за что в советское время давали Героя Социалистического труда, сейчас происходит практически повсеместно. И это не предел. В принципе к 2030 году есть возможность увеличить этот показатель практически в пять раз", – цитирует его сайт правительства России.
"Мы просто обязаны увеличивать и добычу, и обогащение угля за счет внедрения современных технологий, инвестиционных разработок и инновационных разработок, укрепить обязаны наши позиции на мировом рынке, что весьма и весьма непросто с учетом того, что нас, скажем откровенно, во многих местах не ждут. С отдельных рынков (мы сегодня об этом говорили) нас просто вытесняют, а на других рынках мы обязаны конкурировать и можем конкурировать. Но в то же время очевидно, что для того, чтобы конкурировать на этих международных рынках, мы обязаны договориться внутри страны между собой, обязаны принять необходимые правительственные решения и решения, которые связывали бы основных участников производства и транспортировки", – сказал премьер.
