Удивительный и совершенно непонятный для нашей производственной культуры случай произошел недавно на одном из угольных разрезов в Беловском районе. Туда с деловой поездкой приехал гость из Австралии, чтобы посмотреть на работу кузбасских горняков-открытчиков и на условия их труда. Посадили гостя в легковушку, повезли в сторону «ямы». По пути решили показать то ли панораму разреза, то ли местные природные красоты, но австралиец из машины наотрез отказался выходить. Объяснил свой поступок просто: «У меня нет специальных ботинок, каски и одежды».
— Я ему объясняю, что мы еще не на разрезе, до него далеко, а он ни в какую, — рассказывает главный инженер предприятия Михаил Будулёв, — упорно талдычит мне про то, что это уже горный отвод предприятия, а раз так, то без спецодежды он даже на землю не ступит.
Рассказ этот прозвучал на экспертной дискуссия «Управление рисками и формирование культуры безопасности в сфере угледобычи», которая прошла в Кузбасской торгово-промышленной палате, и вызвал у одних смех, а на других напустил задумчивости.
— В Австралии с охраной труда очень строго, — сказала руководитель информационно-технического отдела новокузнецкого филиала КемГУ Людмила Петухова, — знаю об этом не понаслышке. У тамошних производственников есть жесткие стандарты безопасности. Менеджмент риска там не может рассматриваться отдельно от общей культуры работы на предприятии.
— Вот поэтому-то у них последний взрыв метана на шахте произошел в 1982 году, а у нас до сих пор шахтер идет в шахту как в последний бой,— добавил кто-то из участников дискуссии.
— Не скажите! У нас показатели производственного травматизма тоже улучшаются, — возразил заместитель начальника отдела охраны труда, департамента труда и занятости населения Кемеровской области Виктор Владимиров, — правда пока травматизм и смертность на производстве остаются высокими. В прошлом году общее число получивших травму составило 2300 человек, из которых 116 человек пострадали смертельно, это в два с лишним раза меньше, чем в 2007 году.
Заметим, что как раз в 2007 году в Кузбассе произошли страшные аварии на шахтах «Ульяновская» и «Юбилейная», где за один месяц погибло полторы сотни человек. Так что о тенденции к снижению смертельных случаях на шахтах можно будет отчитываться до тех пор, пока в Кузбассе не поставят новый рекорд смертности шахтеров.
Кроме того, на промышленных предприятиях Кузбасса в 2008 году у 1158 человек выявлено профессиональное заболевание. Лидером по производству инвалидов остается угольная промышленность. По этому показателю наша область превышает средний показатель по России в 6-7 раз.
Почему так происходит? Многие склонны приписывать русским людям некую генетическую склонность к смертельному риску. Особой любовью это объяснение пользуется у начальников: мол, так уж бесшабашно устроен русский человек, ты его хлебом не корми, а дай что-нибудь нарушить! Однако ученые не согласны с таким однобоким обвинением.
— Мы провели серьезное исследование по организации труда на шахтах, — рассказывает старший научный сотрудник Института угля и углехимии СО РАН Василий Федоров, — и лишний раз убедились, что наши шахтеры нормальные и вменяемые люди. А вот наладить нормальную работу этих людей управленцы не умеют. Организация работ на добыче угля соответствует середине прошлого века. Даже форма наряда-путевки на подземные работы осталась той же, какой пользовался я, когда почти три десятка лет назад работал мастером на шахте. Сейчас техника в шахте на порядок выше и по энергоемкости, и по скорости, а система выдачи заданий на работы, отчетность и контроль застряли в 50-х годах. Поэтому в половине случаев шахтер работает не по наряду, а выполняет другие необходимые работы. Ритмичность добычи резко меняется: в одну смену добыли 1,5 тысячи, а в другую нагоняют и выдают 6 тысяч тонн! При высокой газообильности пластов это очень опасно, но зарплату шахтеры получают не за соблюдение техники безопасности, а с добытого угля.Что надо делать? Надо менять систему управления предприятием. Однако высшие менеджеры угольных компаний послушали нас и сказали: нам этого не нужно, все и так нормально идет. Прибыль у нас высокая. Да, гибнут люди, печально, но нам проще компенсировать затраты на это…
Похожую точку зрения высказал директор сертификационного центра в Новокузнецке Владислав Никитенко:
— Думаю, что ситуация может исправиться только тогда, когда человеку выгодно будет не нарушать ТБ. Власть часто думает, что может научить или приказать менеджмент предприятия, как надо работать. На самом деле менеджмент хитрит, делает вид, что исполняет предписания проверяющих, но работает так, как ему удобно и выгодно. Однако уверен, что никакой управленец не будет хитрить и станет обеспечивать безопасность, если жизнь работника будет дорогой — несколько миллионов рублей. Сейчас бизнесу выгодно иметь низкую цену на жизнь работника, поэтому ее и не ценят.
К сожалению, те, кто высказывает такую или похожую точку зрения, не принимают законов, однако, написать для облеченных такой властью людей рекомендации им никто пока не запрещал. На этой оптимистической ноте и завершилась дискуссия о жизни и смерти людей в самом проблемном по безопасности труда регионе.
