Мира — немецкий боксёр. Эти крупные собаки с мощными челюстями часто «служили» в армии и полиции. Сантиметровые клыки позволяют боксёрам удерживать крупного зверя или преступника – но у Миры иной профиль. Она учит детей с инвалидностью ходить, говорить и уверенно себя чувствовать с другими людьми. Это называется «канистерапия» — лечение с помощью собаки.
Доктор Мира
Скованными врождённым спазмом руками Паша медленно застёгивает одну пуговицу за другой на костюме Миры – собака наряжена в яркую попону с множеством лоскутков на разноцветных пуговицах. Мальчик плохо видит и делает это скорее наощупь: у него детский церебральный паралич и атрофия зрительного нерва, сохранилось всего 30% зрения.
— А куда мы наденем резиночки? — спрашивает его канистерапевт Юлия Печорина, хозяйка Миры.
— На уши! На уши! — доволен Паша.
Пока ей украшают уши и хвост, Мира стоит неподвижно. Выражение на морде (если на морде бывает выражение) стоическое: собака обожает играть с человеческими детёнышами и готова терпеть их безобразия. Юля помогает Паше подняться со стула, он берёт Миру на поводок и ведёт её гулять по тропинке из пластиковых кочек и кругов. На третьем круге Паша выдыхается: на природную слабость мышц накладывается действие медикаментов, которые он принимает постоянно. Впрочем, и два круга — большой прогресс.
После Паши приходит целая группа детей. Вот Лёша: у него ДЦП, он с трудом говорит и не может разогнуть руку. Несмотря на это, сегодня Лёша — настоящий дрессировщик.
— Сидеть, — говорит Лёша, и Мира послушно садится. — Лежать. Дай лапу!
Мальчик говорит неразборчиво, команды сложно понять. Но Мира чётко их выполняет, потому что Юлия немного хитрит: одновременно с мальчиком незаметно подаёт жестовую команду. Лёша в восторге: он управляет огромным зверем, он почти всесилен в эту минуту!
Эмоции — мощный мотиватор. День ото дня у Лёши всё лучше получается поднимать руку и выговаривать команды.
У маленькой Саши эпилепсия в резистентной форме, количество приступов раньше доходило до сорока в час. Почти год она лежала в больнице, а когда ситуация стала улучшаться, канистерапию ей прописал врач, — так очевиден оказался эффект от первых занятий. Саша заново научилась ходить и теперь вспоминает забытую речь. После занятия просто лежит на Мире, обняв её: собака мерно дышит, и девочка тоже успокаивается.
— Она так торопится к Мире, что научилась сама надевать колготки и шапку, — улыбается Наталья, мама Саши. — Законченными предложениями она не разговаривала, а сегодня выдала: «Мама, быстрее, а то я опоздаю в школу!». Здесь она учится общаться с другими детьми, ждать своей очереди, считать до десяти.
Канистерапия известна с древности, а в современную научную практику вошла после Второй мировой — сначала в США, где обученных псов использовали для реабилитации в военных госпиталях. Взаимодействие с собаками способствует улучшению двигательных функций и моторики, развитию умственных и эмоциональных способностей, социальной адаптации.
Сейчас канистерапию применяют по всему миру для реабилитации ветеранов войн, слабовидящих и детей с особенностями развития: расстройствами аутистического спектра, детским церебральным параличом, синдромом Дауна, психосоматическими и другими нарушениями.
Доктор Лена
Занятия с собаками проходят в «Службе лечебной педагогики». Это кемеровская общественная организация, в 2008 году созданная родителями особенных детей и специалистами по их реабилитации. Здесь с ребятами занимаются психолог, дефектолог, олигофренопедагог и логопед. Поддержки профильных ведомств организация не имеет, за исключением льготной аренды помещения. Из членских взносов оплачивает аренду и коммунальные услуги, а в остальном держится на энтузиазме родителей, волонтёров и неравнодушных людей, готовых помочь материалами, услугами или пожертвованиями.
Создатели «Службы» проводят в жизнь ряд необычных проектов. Например, здесь работает группа кратковременного пребывания «Нескучные выходные», в рамках проекта «Дорога в жизнь» есть «тренировочная квартира» для молодых людей с ментальными нарушениями, а летом волонтёры помогают провести выездные курсы «Семейный лагерь». «Доктор пёс» — один из таких проектов.
Юлия Печорина и Ольга Коломоец пришли в «Службу лечебной педагогики» в 2016 году. Перед этим они учились на канистерапевтов по собственной инициативе и за собственные деньги. Название «Доктор пёс» появилось позднее — его дали родители особенных детей.
В 2018 году Елена Дронова привела сюда трёхлетнего сына Даню с диагнозом «общая недоразвитость речи»: мальчик заговорил в год, а затем вдруг надолго замолк. Это очень напугало мать.
— Когда у ребёнка есть задержка речи — часто следом подтягиваются нарушения психики, — объясняет Елена. — Это нехороший момент: если вовремя не среагировать, упустим время. Неврологи не торопятся ставить диагнозы в три года, но и что делать — не говорят. И лишь потом, годам к пяти, когда какое-то серьёзное нарушение проявит себя явно — ставят диагноз окончательно и бесповоротно. Я не хотела ждать этого, сложа руки. Велик страх матери никогда не услышать слова «мама». Так мы попали к собакам. Данилу они дали толчок, а мне вернули надежду.
Поначалу Елена отнеслась к идее лечения с помощью собаки со скепсисом. К тому времени Даня прошёл несколько разных дефектологов, психолога, биотерапию, курсы микрополяризации головного мозга и биоакустической коррекции, медикаментозный курс ноотропов.
— Я думала: если уж средства и специалисты не смогли разговорить моего ребёнка, вряд ли это смогут сделать собаки. Меня поразило, как быстро и часто стали появляться первые слова, наладилось произношение.
Чувство благодарности подтолкнуло Елену Дронову включиться в работу и возглавить проект «Доктор пёс».
— В целом такие ситуации помогают расставить приоритеты, — объясняет она. — Ты понимаешь, что главное в жизни. Это не какие-то там деньги, не карьера. Я работала в хорошей компании, занимала определённую должность и так далее. Важно другое — быть рядом со своими детьми, быть им полезными, быть полезными другим детям, которые тоже нуждаются в твоей поддержке и помощи.
У Елены принципиальная позиция: для особенных детей все занятия с собаками бесплатны. Обучение людей, транспортировка животных, расходные материалы, коммунальные платежи и многое-многое другое лежат на плечах команды проекта и волонтёров. Под руководством Елены Дроновой «Доктор пёс» последовательно прошёл акселератор городских креативных событий от Good Line, вышел в финал конкурса «Добровольцы России», прошёл акселерацию Ассоциации волонтёрских центров и выиграл конкурс Фонда президентских грантов. Средства гранта — более миллиона рублей — позволили закупить оборудование для реабилитации и организовать игровую комнату для развития сенсорики и моторики.
Доктор Юля
Юлия Печорина — инженер-проектировщик. На работе она проекирует здания и заводы, чертит и просчитывает, а после работы садит Миру в машину и едет к детям.
Важно понимать, что канистерапия — это не просто «обнимашки». И люди, и собаки проходят специальную подготовку в Сибирской ассоциации поддержки канистерапии в Барнауле.
— В курс входит изучение заболеваний детей, методики реабилитации, элементы психологии и зоопсихологии, — рассказывает Юлия.
Для животных же достаточно общего курса дрессировки. Кроме чёткого выполнения основных команд, собака должна быть психологически устойчива и тотально неагрессивна — это ежегодно проверяют на специальном экзамене, который принимает комиссия из трёх человек.
— Экзамен принимают по специальному стандарту, проверяя реакцию на людей, животных, шум, прикосновения, — рассказывает Юлия. — Трогают живот и хвост, сильно сжимают лапы, неожиданно роняют поднос у собаки за спиной, раскрывают большой зонтик. Пёс может испугаться и вздрогнуть, но не должен поджимать хвост, убегать и особенно — проявлять агрессию. Если у экзаменаторов появится хоть малейшее сомнение, с детьми эта собака работать не будет. Мы несём ответственность за них вплоть до уголовной.
Сейчас в проекте «Доктор пёс» пять собак — немецкий боксер Мира, лабрадор Ника, самоед Спартак и золотистые ретриверы Лаки и Умка. Чем их больше, тем разнообразнее ощущения у детей — а это влияет на результат.
Все дети перед курсом проходят диагностику у психолога, который даёт заключение и рекомендации на каждого ребёнка. На основании этих рекомендаций Елена Дронова разрабатывает программу – для каждого ребёнка свою – и затем корректирует её в ходе занятий. Прийти может почти любой, противопоказаний немного: аллергия на шерсть и слюну, фобия собак, открытое проявление агрессии к животным и людям.
Желающих попасть на канистерапию много, прямо сейчас у Елены ожидают очереди в группу более десяти малышей. Ограничения связаны с количеством специалистов: на занятии должны присутствовать канистерапевт, психолог и хозяин собаки, при этом группа детей не может быть большой. Поэтому ближайшая задача — привлечь новых собак и новых специалистов, готовых бесплатно работать с детьми.
К слову, чтобы аттестовать собаку, необязательно ехать в Барнаул: с недавних пор команда проекта «Доктор пёс» получила право проводить экзамены самостоятельно. А хозяин аттестованной собаки необязательно должен быть канистерапевтом. Если ему некогда проходить обучение, занятие проводит один из канистерапевтов проекта, владелец собаки просто присутствует как вожатый. Именно так в проект попал самоед Спартак.
«Уберите ваших больных»
«Служба лечебной педагогики» работает в помещении, переделанном из обычной квартиры в многоэтажном доме на ФПК. Многие жители не рады такому соседству и требуют сделать отдельный вход.
— Ходят и ходят сюда без конца, — с неодобрением говорит корреспонденту мужчина на лавочке. — Эти дети порой повыше вас ростом будут! Да ещё и собаки тут. Пусть им делают отдельный вход. Положено же так, что раз организация — должен быть свой вход.
— Парковка вечно занята из-за них, — добавляет сидящая рядом пожилая женщина.
Елена Дронова только пожимает плечами. К ним в самом деле многие относятся плохо. Дело, по её словам, вовсе не в парковке: люди просто пока не готовы к соседству с особенными детьми.
— Такое отношение некоторых местных жителей — это на самом деле отношение всего нашего общества, — качает головой Елена. — Мы вроде много говорим о принятии людей с особенностями, но на практике его нет. Мы начали летом гулять с детьми на общей площадке, но через неделю перестали. «Что вы тут со своими больными ходите, уберите их, сделайте так, чтобы их не было видно».
А вот собакам нет до этого никакого дела. Завтра Мира снова будет обнимать детей, виляя обрубком хвоста, а дети — кидать ей мяч. Не замечая, как всё лучше и лучше разгибается бросающая рука.
