9-10 июня Кемерово принимал EdCrunch Kuzbass — локальную версию международной конференции о новых технологиях в образовании. На неё собрались более 3000 участников (в основном преподавателей – от детсадовских до вузовских) и более 100 спикеров. В Кемерово прилетели телеведущая Тутта Ларсен, замминистра просвещения Татьяна Васильева, директор школы «Летово» Михаил Мокринский и другие эксперты в области работы с детьми.
Среди множества тем и дискуссий конференции корреспондент A42.RU выбрал ту, что касается гаджетов, их пользы и связанных с ними угроз. По опросу АППСИМ, 68% детей сталкивались в интернете с опасностями, при этом почти половина из них пострадали — морально, физически или финансово. Чаще всего подростки 11-18 лет вовлекались в противозаконные акции и организации, становились жертвами опасных челленджей, пытаясь повторить рискованные флешмобы, а также теряли деньги.
Нужно ли ограничивать время, которое ребёнок проводит со смартфоном? Допустимо ли следить за тем, какие сайты посещают дети? Как научить школьника защищаться от опасностей в интернете — киберунижения, шантажа, сексуальной эксплуатации, наркотиков? Корреспондент A42.RU пересказывает ответы экспертов.
Евгения Шамис, специалист по теории поколений:
Встать между ребёнком и гаджетом — плохая позиция. Быть судьёй, рефери в своей семье — это сложно, не хочется быть в этой роли. А что нужно делать? Разговаривать о правилах взаимодействия с этим техномиром. Правила не сформированы, и подростки с интересом включаются, когда мы начинаем разговаривать с ними об этом.
Наши дети увидели очень сложный мир. И мы им не дали лёгких правил игры. Посмотрите хотя бы на телепередачи: «Голос. Дети», «Супершеф. Дети», — ни в какой степени это не детские правила игры. Притом поколение Z хочет участвовать в создании правил. Как со мной должен взаимодействовать учитель, как должна работать школа и так далее.
Как родителям не проиграть в конкурентной борьбе за внимание и авторитет с виртуальностью? Разговаривать. Когда я так говорю, люди возмущаются: «Банально, Капитан Очевидность, мы и так разговариваем, это не помогает». Но дети прекрасно видят, когда вы задаёте банальные вопросы и лишь делаете вид, что вам интересно. А вы спросите их о том, что вам реально интересно, что вы не знаете. Например: «Какие компьютерные игры — это фастфуд, а какие — высокая кухня?». Или: «Ты видишь кибертравлю, как будешь действовать?». Вот вам лайфхак: скиньте им ссылку на видео с нашего мероприятия. Они будут смотреть, серьёзно.
Многие сидящие в зале — поколение Х, у который не было в детстве гаджета. Был другой супергаджет — улица. Мы готовы были сделать всё, чтобы быть на улице. Если ты сделал уроки и убрался дома — попробуй тут родители сказать, что ты на улицу не пойдёшь.
Почему детей так тянет к гаджетам? Мы спросили самих детей. Они отвечают, мол, вы пришли с работы, устали — читаете книжку или смотрите сериалы. А мы устали — и мы хотим поиграть. Кстати, дети много говорят об усталости. В пять-шесть лет они формулируют такое: «Нам, чтобы справиться с усталостью, нужен антистресс».
Подростки сейчас живут во времена беспрецедентного разнообразия. И они изначально принимают, что существует мнение, с которым они не согласны. Не согласны, но они его допускают, допускают для него право существовать.
Тутта Ларсен, телеведущая:
У нас в детстве были другие запреты: нам нельзя было много читать — а мы читали под одеялом с фонариком. Нам нельзя было долго смотреть телевизор, 15 минут мультиков и всё. Сегодня мы считаем главным врагом в наших отношениях с детьми интернет и гаджеты, а через 20 лет у наших детей, ставших родителями, будут какие-то другие вызовы. Надо ли с этим бороться? Может, это ветряные мельницы — такие же, как запрет наших родителей смотреть телевизор?
В интернете масса интересного и полезного, это просто инструмент, которым можно эффективно пользоваться.
Мы не успеваем за техническим прогрессом, появляются новые и новые вещи, с которыми мы и наши дети взаимодействуем каждый день. Но для них пока нет этики использования, нет правил и норм. Речь не только о технике безопасности и не только в социальных сетях. Среди опасностей — кибербуллинг, кража личных данных, шантаж, порнография. Челленджи и суицидальные группы могут не только испортить ребёнку настроение или украсть деньги его семьи, но буквально опасны для жизни.
В вопросе обучения цифровой грамотности у родительского сообщества масса расхождений и несогласия. Одни разрешают детям сидеть в социальных сетях, другие категорически запрещают. Одни считают TikTok отличным способом самовыражения, развития талантов и даже заработка, другие говорят, что это ад и зло. Поэтому сначала предстоит разговаривать со взрослыми, и лишь потом с детьми. Некоторые из взрослых до сих пор полагают, что безопасность в интернете — это об антивирусах.
Блогер, инфлюэнсер — это профессия сегодняшнего дня. Они лишь выглядят легкомысленно, но не только зарабатывают деньги, но и овладевают умами. Кроме того, дети смотрят, и им кажется, что это лёгкий заработок, плёвое дело: вышел, покривлялся — и вот у тебя миллион подписчиков и рекламные контракты. На деле это настоящий труд.
Гаджеты, соцсети и интернет — уже здесь, и бороться с ними бессмысленно. Но они могут стать классной площадкой, на которой мы можем найти новые форматы взаимоотношений с нашими детьми. Очень важно вырабатывать доверительные отношения, общаться. И не только рассказывать что-то своё, но и слышать детей, друг у друга развивать критическое мышление и взаимное доверие.
Антон Горелкин, депутат Государственной Думы:
Да, есть статистика — почти 70% детей сталкиваются с опасностями в интернете. Но послушайте, у нас 100% детей сталкиваются каждый день с опасностями в жизни, потому что опасности — обратная сторона возможностей. Чтобы правильно переходить дорогу, дети изучают ПДД, чтобы окунуться в бассейн — учатся плавать. И когда коллеги из министерства образования предлагают создать некий «белый», очищенный, специальный интернет для детей — я этого не понимаю. Программных продуктов, которые позволяют это делать, много и сейчас, но использовать их — всё равно что учиться плавать в бассейне без воды.
С цифровой грамотностью очень неоднородная ситуация. Есть дети, которые торгуют криптовалютой, пишут программы и верстают сайты, а есть такие, которые не знают, как забанить опасную личность в соцсетях. Мы боремся за то, чтобы курсы цифровой грамотности ввели в школах, дополнили образовательные стандарты. Но тут появляется ещё одна проблема: кто будет преподавать?
Исследование ВЦИОМ показывает, что до 20% процентов взрослых научили пользоваться интернетом дети, а не наоборот. Как в такой ситуации привлекать к обучению цифровой грамотности родителей, не совсем понятно. По сути, дети в сети предоставлены сами себе.
Мы должны контролировать содержание интернета. Подчёркиваю, это не цензура, а именно оперативное удаление противоправного контента — рекламы наркотиков, экстремистского и порнографического контента. Раньше соцсети, например, Facebook[*] реагировали медленно, опасные материалы удаляли месяцами. Поэтому мы приняли закон о «приземлении» национальных платформ.
Моей дочери 13 лет, она столкнулась и с кибербуллингом, и с шантажом. Слава богу, она сразу мне об этом сказала. Мы вышли на шантажиста, объяснили, что пишем заявление в полицию — и он удалил аккаунт и ушёл. Важно говорить с ребёнком, чтобы он не замалчивал проблемы, рассказывал о них старшим. Важно иметь контакт, важно, чтобы ребёнок не замыкался. Ребёнок замыкается, попадается на удочки, отправляет деньги — много таких историй.
Анна Кулик, судебный эксперт, специалист по корпоративной безопасности:
Дети оказываются в опасности, потому что простой, яркий, эмоциональный контент действует на эмоциональные импульсы ребёнка, которые очень сложно контролировать. Государство, родители, производители обучающего контента должны учиться упрощать, делать такие же ассоциативные и простые учебные материалы. Для чего в древности детям рассказывали страшные сказки? Через развлечения и простые примеры им передавали важные смыслы.
В возрасте постарше нужно учить детей фактчекингу — умению находить и перепроверять информацию. Подросткам свойственно очаровываться. Что делать, если ребёнок попал под влияние инфлюэнсера-антигероя, который стал для него большим авторитетом, чем родители? Найдите аналогичный ролик с, например, доктором, который объясняет, как на самом деле обстоит дело, найдите картинки с опровержениями, такие же яркие. Интернет — не зло, однако важно научить ребёнка находить ответы и первоисточники, а не только впечатляться.
Исак Фрумин, научный руководитель института образования НИУ ВШЭ:
В период пандемии, когда самостоятельная работа школьника и доступ к цифровым технологиям имеют особо значение, оказалось, что разрыв между более успешными и менее успешными детьми увеличивается. Мы — исследователи и разработчики — долго говорили, что цифровые технологии будут помогать неуспешным. Но надо признать, что пока это не получилось. Цифровыми технологиями более эффективно пользуются успешные и самостоятельные дети.
Михаил Мокринский, директор школы «Летово»:
Поворот учебной жизни в период пандемии дал понимание, что нам нужны новые универсальные решения, новые типовые решения и новые уникальные решения. Все они строятся вокруг растущей доли самостоятельности в работе ребёнка. Ключ к успеху — обучение в традициях отечественной педагоги, самостоятельное учение и, наконец, сетевое образование, которое стало нервом текущего развития образовательной системы.
Нурлан Киясов, директор EdCrunch University в МИСиС:
Лет десять назад проведено исследование ОЭСР, которое показало, что применение цифровых технологий никак не влияет на результаты обучения. Вопрос: зачем тратить учителю — время, а школе — ресурсы на применение этих технологий в учебном процессе? Ответ: затем, что это параллельное движение в трёх направлениях. Первое — изменение отношения педагогов к информационным технологиям, изменение образовательное политики. Второе — развитие инфраструктуры, сюда входит и контент, и скоростной интернет, и гаджеты. Третье направление — это профессиональное развитие педагогов.
Интернет и гаджеты дают образованию три вещи. Первая — возможность учиться в любом месте и в любое время. Вторая — возможность индивидуализации, создания вариативности для детей. Третья — эффект сети, краудсорсинга, как в соцсетях. Ребёнок, реализовывая научный проект, мгновенно, за секунды находит единомышленников по всей стране, общается с ними, находит команду для себя.
Если мы не будем использовать все три возможности цифровых технологий, то получим лишь электронную кальку старой системы, которую часто ругаем. Если интегрировать в урок технологии, но в самом уроке ничего не менять — мы не получим никакого нового результата.
Материал является сокращённым пересказом прямой речи экспертов конференции EdCrunch Kuzbass. Приведённые высказывания не являются дословными цитатами.
