Одни кемеровчане говорят так: Кировский — это царство шпаны в спортивках «Абибас» и с полторашкой пива в руке. Место, где в сумерках лучше не передвигаться по одному, да и днём не стоит выделяться из толпы внешним видом. А если выделяешься — будь готов ответить за причёску и шмот, держи при себе отвёртку или газовый баллончик. Ещё это разрушенные заводы, плохие дороги, осыпающиеся фасады, колючка вокруг зоны, огромный частный сектор, фуфайки и лай собак. Короче, шёл бы ты отсюда, тебе здесь не рады.
Другие говорят так: Кировский — это тихие парки, новая набережная, зелёная зона, много детских садов и школ, в которых всем хватает мест. Заброшки разобраны, фасады отремонтированы, на улицах пенсионеры и дети — комфортный почти пригород, только вот ехать на работу далеко.
Кто из них прав? Это вопрос не только сегодняшнего дня. Двойственность восприятия присуща Кировскому со дня основания: социальная утопия в мечтах и производственная необходимость в жизни порождали контраст на каждом шагу. Монументальные заводские комплексы строили лопатами и тачками, дома в стиле ампир соседствовали с землянками, коммунисты-идеалисты жили через дорогу от урок и пьяниц.
Героическая стройка, порох, ракетное топливо в 1960-х, авария на «Прогрессе», рост преступности в 1990-е, восстановление набережной и скверов последних лет — давайте посмотрим на Кировский со дня основания до сегодняшнего дня и поймём, каков он сейчас.
От землянок к сталинскому ампиру
Кировский район — это ударная предвоенная стройка, затем героический послевоенный труд, какое-никакое благополучие, почти мгновенная деградация в девяностых и постепенная нормализация сейчас.
В 1931 году на месте будущего Кировского района ещё растят курочек и копают огороды жители деревни Евсеево, но по плану второй пятилетки уже принято решение строить рядом пороховой комбинат. Для создания и обеспечения работы индустриального гиганта понадобится труд десятков тысяч человек. Другие кемеровские районы тоже были тесно связаны с промышленными предприятиями, но всё же не только с ними. А вот Кировский — это именно моногород в моногороде: поначалу запроектированный под 50 тысяч человек, он имел одну цель — обеспечить рабочей силой оборонные заводы.
Сначала проект предполагал, что строители и работники взрывоопасного производства должны жить на другом берегу, но жизнь быстро расставила приоритеты — рядом со стройкой почти сразу выросли целые улицы землянок и домов.
Официально история Кировского района начинается 5 декабря 1934 года, когда посёлку строителей на Химплощадке присвоили имя убитого накануне первого секретаря Ленинградского обкома Сергея Кирова.
Все довоенные годы новый Кировский район — сплошная стройка. Когда из Кемерова отправляли делегатов на съезд стахановцев в Новосибирске в 1936 году, их даже упоминали в газетах как «делегатов от Правобережного строительства». Крупной техники у строителей не было, огромные котлованы рыли лопатами, землю вывозили тачками, стройматериалы подвозили на лошадях. На камень пустили скалы над Томью в том месте, где сейчас мемориал погибшим шахтёрам Эрнста Неизвестного. По реке камни сплавляли к месту стройки на плотах.
За пять лет в Кировском построили жильё, дороги, больницу, школу, техникум, стадион. Затем в 1939 году запустили теплоэлектроцентраль — в районе появилось электричество. В 1940 году открыли Дом культуры. При этом пересекать Томь по-прежнему приходилось на лодках, плотах и понтонах, ведь моста не было. Жители Кировского и сейчас говорят про поездку на левый берег «поехал в город» — а тогда это разделение было гораздо более явным.
В 1940-е — 1950-е застраиваются главные ныне улицы района. Центральная улица — 40 лет Октября — пересекается с Инициативной, Севастопольской, Ушакова и Назарова. Строгие конструктивистские формы там сменяет неоклассика и помпезный сталинский ампир. Конечно, селится в многоэтажках лишь небольшая доля населения района. Большинство заводчан десятилетиями будут жить в бараках и частных домах.
Всё ради завода
Комбинат № 392, он же почтовый ящик 120, он же позднее завод «Прогресс» был принят в эксплуатацию в 1939 году. Первую партию пороха выдал в 1940-м. Планировалось постепенное строительство цехов по производству гексогена и тротила, цехов по денитрации и регенерации отработанных кислот и так далее, но война перепутала и ускорила планы. В Кемерово прибыли уже готовые оборонные заводы, эвакуированные из Сталинской (Донецкой) области — так появились анилино-красочный завод и завод «Коммунар».
Ради работы этой большой тройки и существовал весь Кировский район.
Пятьдесят лет — с 1940 по 1990 годы — это история появления, постепенной конверсии и разрушения мощного оборонного производства. К 1943 году завод производил более трети объёма порохов страны — более важное, охраняемое и секретное производство сложно представить.
При этом уже в 1944 году, когда миновал перелом войны, будущий «Прогресс» начинает и мирное производство — в первую очередь запчастей для тракторов. После окончания войны конверсия будет расширяться из года в год: завод будет выпускать столы и табуретки, кровельный материал, кожезаменители, большую линейку бытовой химии, детали для сельхозмашин, электропечи, клеёнку и много чего ещё. Печи «Томь», к слову, до сих пор работают в квартирах у некоторых пожилых кемеровчан. При этом оборонный заказ всегда будет, конечно, основным.
Ключевой переход произойдёт в 1960-е, когда завод освоит ракетное топливо. Передовая технология даст импульс развития ещё на два десятилетия.
Опаснейшее производство не обходилось без аварий. Все они засекречивались, как, впрочем, и любой аспект работы заводов. Информация стала публичной только после открытия архивов в 1990-х. Десятки человек погибли при пожарах и взрывах в 1943, 1944 и 1955 годах.
В 1983 году из-за аварии с железнодорожной цистерной произошёл выброс хлора. Машинист нарушил технику безопасности: пытался прицепить пустую цистерну, толкнув её на малой скорости. Это была обычная практика, но в тот роковой день цистерна от толчка поехала, перескочила стрелку и пробила другую цистерну, наполненную хлором. Через 20-сантиметровое отверстие утекло более 40 тонн хлора, огромное облако поплыло по заводу. Кто успевал среагировать – забирался на верхние этажи. Погибли 26 человек, пострадало более 200.
С 1994 года оборонзаказ прекратился. «Прогресс» и «Коммунар» в их прежнем виде остановили работы. Дробление, постепенное закрытие и серия банкротств растянулись на пятнадцать лет. Одноимённое государственное унитарное предприятие много лет занималось ликвидацией производств — объекты пропитались пироксилиновым порохом, даже стены были взрывоопасны. Часть развалин остались, уцелели несколько маленьких зданий и ТЭЦ, которая по-прежнему снабжает теплом весь Кировский. В остальном же вся площадка бывших заводов-гигантов — это просто около 800 гектаров земли, загрязнённой в сотни тысяч раз выше нормы. По сути, в 1990-е Кировский утратил цель своего существования.
Образ рабочей окраины постепенно перерос в тот стереотипный облик депрессивного района с безработицей, запойным населением и уличной преступностью.
Последнее ОПГ
В 2017 году Центральный районный суд города Кемерово вынес обвинительный приговор шести участникам ОПГ «Кировские». Преступники базировались на автосервисе, вымогали деньги у предпринимателей и грабили прохожих. Это, кажется, было последнее громкое дело по поводу Кировского — притом что местные жители и до того называли проблему преступности частью стереотипа об их любимом районе.
Ситуация начала исправляться к 2010-м. Это не только бытовое наблюдение, но и статистика МВД. Конкретно в 2010 году в Кемеровском УВД даже составили карту преступлений по районам и микрорайонам — специально чтобы горожане о них знали и обходили стороной. Хотя несколько очагов уличных ограблений действительно находились в Кировском (в том числе, как ни иронично, у Дома культуры), по общему количество преступлений район уже тогда уступал тому же Ленинскому примерно вдвое.
С тех пор количество преступлений только снижалось — как и во всём Кузбассе.
Набережная, скверы и электричка
Экономика эволюционировала в сторону обычного городского района: автосервисы, мелкое производство (переработка леса, изготовление мебели и стройматериалов, производство пластмасс), услуги — образование, медицина, общественное питание. Обширный частный сектор поступательно газифицируют.
В 2018 году стартовал нацпроект «Жильё и городская среда» — и в Кировском начались ежегодные ремонты десятков дворов и общественных пространств. В первый год отремонтировали набережную Томи — так, что она стала современнее главной набережной на левом берегу за Парком Чудес. В соцсетях тогда постили две фотографии с очевидным контрастом не в пользу центра и насмешливо комментировали, мол, «ну и где теперь живут гопники?».
К 2020 году в Кировском снесли сотни ветхих домов и десятки крупных заброшек, в том числе огромное здание медакадемии. В 2022 году отремонтировали аллею на улице Кирова, в 2023-м — сквер «Берёзовая роща». В 2024 году на время закрытия Кузбасского моста городские власти и РЖД восстановили городскую электричку, которая ходит через Кировский к вокзалу. Для тех, кто живёт неподалёку от двух остановок электрички, путь в центр города сократился по времени минимум вдвое, а то и втрое.
Сложно сказать, плюс это или минус, но в Кировском до сих пор нет проката самокатов — ни одна кикшеринговая компания туда пока не зашла.
С момента прекращения военных заказов прошло ровно тридцать лет, выросло целое поколение людей, которые заводов не застали вообще, а к концу девяностых ходили в детский сад. Для них Кировский — тихая зелёная окраина, а его плохая репутация — чистой воды стереотип. С другой стороны, нынешние пенсионеры помнят ещё тот старый Кировский шестидесятых — живущий вокруг суперсовременного производства, с хорошими школами, клубом и стадионом, с магазинами, в которые к ним ездили отовариваться жители левого берега.
Родившимся в восьмидесятые казалось, что Кировский был мрачным раньше, остался таким сейчас и будет всегда. Но, возможно, это был короткий — всего лишь 20-летний — сон. На фоне истории — лишь две чёрные страницы среди десятков других, теперь перевёрнутые.
Фото: Александр Денисов / A42.RU
