Когда я училась в первом классе, одноклассники бегали за мной по школе, загоняли в угол и били, а потом просто шли на урок. Долгое время я думала, что проблема во мне. И только через десять лет в кресле психолога узнала, что это был буллинг.
По данным ВЦИОМ, жертвой травли становился каждый пятый россиянин, чаще всего – во время учёбы в школе. Я рассказала свою историю и поговорила с людьми, которые столкнулись с такой же проблемой. И обсудила с психологом, что делать, если «каждый пятый» – это ты сам.
Воспоминания, которые хочется забыть
Это время я вспоминаю без улыбки на лице. В памяти всплывает длинный тёмный коридор, много поворотов и закрытые двери. Я только пошла в первый класс, совсем маленькая и беззащитная. Светловолосая девочка в клетчатой юбке, белой блузке и с большим рюкзаком.
Не знаю, чем я не понравилась одноклассникам. Вела себя как обычная первоклашка: на переменах обсуждала с подружками куклы, после школы бегала в магазин за шоколадкой, а по выходным каталась с папой на велосипеде. Была весёлой и любила физкультуру, но поводов для издёвок не давала.
В классе почти никого не обижали, но почему-то именно меня — систематически. Образы обидчиков так и стоят перед глазами: их искривлённая улыбка во все 32 и звонкий голос, полный злости: «Куда собралась, дура малолетняя?». А после — кадры, словно в плохом фильме: меня догоняют и бьют, а я не могу ничего не сделать.
Тогда я не понимала, что происходит, и думала, это нормально. Всё закончилось, когда меня перевели в другую школу. Но само осознание произошедшего пришло только через десять лет — в кабинете у специалиста. Она сказала, что это был буллинг.
Вера Давыдова уже 20 лет занимается нейропсихологией и семейной терапией. Запрос на то, как пережить последствия школьной травли — к сожалению, не такой редкий, как хотелось бы.
— Буллинг — это насилие, но необязательно физическое, — объясняет Вера. — Это может быть и эмоциональное притеснение. Чаще всего история с его проявлением идёт из семьи. Как правило, буллеры — это несчастные дети. Когда человек воодушевлён, ему есть чем заняться, у него есть цели — он не будет оскорблять и унижать другого. И тут мы встречаемся с «неправильными» целями такого поведения: борьбой, местью, привлечением внимания и уклонением. Агрессоры как раз пребывают в состоянии борьбы и мести.
Снова вспомнилась школа. Мне мстили за всё: обидчикам не нравилось, когда я проходила мимо, улыбалась в компании подруг или проводила разминку на физкультуре. На уроках не трогали, доставалось на перемене. Только компания из трёх парней и я. Они бегали за мной по коридорам, пытаясь догнать. Загоняли в угол, чтобы не могла сбежать, и выплёскивали всю злость. Били по голове, спине, лицу — везде, куда могли дотянуться. Я вела себя смело, даже старалась дать отпор, но становилось только хуже. Я была слабее любого мальчика. Так продолжалось от звонка до звонка. Потом одноклассники шли на урок, а я, растрёпанная, босиком и со слезами на глазах, бежала следом.
— В буллинге кроме агрессора и жертвы есть ещё третьи лица, которые занимают ту или иную сторону конфликта, — говорит Вера. — Чаще всего они на стороне пострадавшего: им его жалко. Бывает и обратная ситуация, когда начинают поддерживать буллера.
В моём случае «третьих лиц» не было, или я просто их не помню, но меня всегда поддерживали родители. Мама почти каждый день ходила в школу, чтобы чем-то помочь. Она разговаривала с классным руководителем, пыталась перевести меня в другой класс, общалась с директором, устраивала разборки с родителями мальчиков, но это так ни к чему и не привело.
Когда наступило лето, родители хотели подождать следующего учебного года в надежде, что мальчики одумаются. Но в эту школу я больше не вернулась. 1 сентября позвонили из гимназии и сказали, что во втором классе появилось место. Мы привезли нужные документы за полчаса — и остальные десять лет я проучилась там.
Со мной что-то не так
Травля не прошла бесследно — я начала думать, что со мной что-то не так. Поиски несовершенства длились долго. В 9 классе, наконец, поняла: дело в весе. Нужно похудеть, тогда всё будет как надо. И я перестала есть. В конце учебного года весы остановились на отметке в 35 килограммов. Родители забили тревогу, а через время мой вес вернулся в норму — но страх кому-то не понравиться так и остался.
Психолог говорит, что это может быть одним из последствий буллинга. Человек сталкивается с повышенной тревожностью и болезненным перфекционизмом, появляются проблемы со здоровьем, специфические страхи и фобии.
— Есть два варианта: либо ты стараешься работать с травмой, либо живёшь с её последствиями, — уверена Вера Давыдова. — Для первого нужна смелость и ответвенность, иначе проблемы начинают нарастать, как снежный ком. В первую очередь, человеку, который столкнулся с буллингом, необходимо найти поддержку в ком-то, чтобы не чувствовать себя одиноким. Это могут быть родители, друзья, наставники.
Учителя тоже буллят
Но поддержку получается найти не всегда. Марина оказалась в кабинете психолога случайно. Она поняла, что вроде бы пережитая детская травма по-прежнему сидит глубоко внутри — и накладывает отпечаток на её уже взрослую жизнь.
— Мою стеснительность и скромность учителя воспринимали как тупость, — делится Марина. — Когда я выходила к доске, то краснела. Педагоги на этом акцентировали внимание, одноклассники начинали смеяться, а я просто плакала. Естественным для преподавателей было назвать учеников «дебилами» или «идиотами». Меня же постоянно называли «красным помидором».
Психолог отмечает, что не всегда в качестве буллеров выступают дети, это бывают и учителя. Чаще всего они являются для ребёнка большим авторитетом, поэтому рассказать другому взрослому о травле со стороны педагога — и испытание, и наказание для детской психики. Он выбирает единственно возможный вариант: молчать и никому ни о чём не говорить.
Марина росла с чётким убеждением, что она «никчёмная», «тупая» и «в жизни ничего не добьётся». Школу окончила неуверенным человеком, а со своими проблемами справлялась сама, без психолога. К родителям обращаться боялась. Это привело к тому, что выступать на публике и в принципе общаться с людьми ей сложно до сих пор.
— Приходя на родительское собрание в школу к своим детям, я не могу задать вопрос при всех, а подхожу тихо после собрания. Мне страшно покраснеть, я боюсь выделяться, привлекать внимание. Кажется, что учителя убили во мне всяческое самовыражение. Страшно, что окружающие будут меня осуждать и смеяться, – говорит женщина.
По словам психолога, это ещё одно из последствий пережитого в детстве эмоционального насилия. Быть всегда и для всех хорошим, пытаться понравиться и бояться осуждения значит жить в постоянном стрессе. Человек переключается на внешнее: «Что обо мне подумают люди?», и забывает обращать внимание на внутреннее психическое состояние.
Один шаг, чтобы уйти от травли
Попытка сменить место или окружение — это не бегство от проблемы, а осознанный выбор, который может её решить. В средних классах у меня появилась хорошая подруга, с которой мы через многое прошли — и совместные поездки в лагерь, и участие в конкурсах, и постановку школьного вальса, а потом и выпускной. В своё время Алина так же, как и я, перевелась в другую школу из-за травли.
Но, в отличие от меня, с буллингом столкнулась позже — в 7 классе. Она рассказывает, что на тот момент крутыми считались те, кто пьёт и курит. Если не делаешь этого, то ты не в тусовке и автоматически становишься изгоем.
— На прогулки с классом проход мне был закрыт, — вспоминает Алина. — Одноклассники говорили: «Мама же тебя всё равно не отпустит». Позже добавились оскорбления в адрес моей фигуры: «Ты как бревно. Чего худая такая?». Не нравилось им и то, как я училась, причём независимо от того, отвечала я плохо или хорошо.
Агрессором, по словам Алины, стал самый крутой и красивый мальчик в классе. Они вместе с друзьями смеялись, подкалывали её, толкали в сугроб, выбрасывали вещи, разливали на обувь краску. Даже создали группу в социальных сетях — «Хейт Алины».
— Родители меня поддерживали, говорили: «Да не обращай внимания на дураков». А я не могла. Мама ходила в школу, разговаривала с одноклассниками, но потом мне говорили ещё больше гадостей. Я стала менее весёлой и более замкнутой. Начала стесняться своей фигуры, бояться мнения окружающих, мне было страшно идти на уроки.
Алина поняла, что единственный способ всё это прекратить — сменить класс, а лучше школу. Поэтому при первой же возможности перевелась в гимназию. Там исполнилась её мечта — поездка в «Артек». Девушка говорит, что для достижения желаемого ей не хватало веры в себя, а отзывчивые учителя и добрый коллектив открыли новые возможности. А ещё она научилась игнорировать подколы в свой адрес или просто переводить их в шутку.
Что делать, если стал жертвой буллинга
Единственно верного и правильного ответа на вопрос, как вести себя, если столкнулся с буллингом, нет. Всё зависит от конкретной ситуации, окружения и самого человека. Но я спросила у Веры Давыдовой, что бы сделала она, оказавшись на месте жертвы травли.
— Сначала я постаралась бы найти для себя новое место работы. Затем обратилась бы к психологу и поработала над уверенностью в себе. Нужно найти причину, почему меня, например, задевают негативные комментарии коллег. Также научилась бы относиться к подобном высказываниям в свой адрес с юмором.
Но если взрослые могут защитить себя сами, то дети — нет. Заметить, что у ребёнка появились проблемы, можно по поведению. Когда он плохо спит, замыкается в себе, у него ухудшилась учёба — верный сигнал, что нужно что-то делать.
Наиболее эффективна семейная терапия. В таком случае специалист работает не только с ребёнком, но и с родителями: учит их поддержке и помогает создать дома «здоровую» атмосферу. Такую, чтобы ребёнок чувствововал себя в безопасности и мог поделиться всем, что его беспокоит.
— Мой ребёнок как-то подошёл ко мне и сказал: «Эти мальчики надо мной смеются». Я ответила: «Хорошо, я тебя поняла, мне уже пора вмешиваться или пока справляешься сам?» Он ответил: «Нет, не надо, пока я разбираюсь сам», — говорит Вера.
Конечно, дети не всегда могут разобраться с проблемой самостоятельно. В таком случае родителям следует вмешаться. Если ребёнка буллят, нужно собрать доказательства — например, просмотреть переписки и классные чаты, предварительно рассказав об этом самому ребёнку. Затем следует обратиться к классному руководителю, а вот идти и ругаться с родителями обидчиков не стоит.
— Если учитель не реагирует, мы обращаемся в комиссию по делам несовершеннолетних, — поясняет Вера Давыдова. — Ребёнка надо защитить. Нужно разделить его чувства: «Я вижу, тебе тяжело, и я готов тебе помочь, я твой родитель, и я буду за тебя заступаться столько, сколько тебе надо». Позиция родителя должна быть на стороне ребёнка, нельзя в этот момент отталкивать его. Но в конечном счёте есть два пути решения конфликта: общение с родителями агрессора или смена школы.
Фото: Анна Ипатова / A42.RU
