Куда исчез первый директор кемеровской школы № 24
Тайны Волленберга
Роковая любовь, арест и отречение от семьи, чтобы уберечь её
Журналисты A42.RU увидели имя Леопольда Волленберга, изучая историю здания на Бакинском, 15, в котором находится редакция. В годы войны здесь был госпиталь, а до и после – школа № 24. Волленберг был её первым директором, но в истории Кемерова от него остались две строчки: возглавлял школу, затем арестован, отправлен на спецпоселение – и больше о нём не слышали.
Сегодня эта страница истории города откроется впервые. За двумя строчками скрываются три секрета и драма, достойная экранизации. Семья, общение с АИКовцами из родной Германии, основание школы, роковая влюблённость в девчонку на 15 лет младше, внебрачный сын, внезапный арест и обрыв связей – полный, чтобы не затянуть близких в воронку репрессий. Правнучки первого директора пытались восстановить историю семьи – и с удивлением узнавали друг о друге и о том, что после спецпоселения у Волленберга была и третья семья.
Получить архивные документы потомкам помогла школа № 24. Все ниточки запутанного клубка сошлись в руках руководительницы школьного музея Светланы Боровских, благодаря которой мы узнаём историю целиком: от появления Волленберга в школе до его ареста и затем встречи с потерянным сыном 15 лет спустя. Сын стал офицером и всё-таки нашёл отца и бабушку, воспитавшую его – уже ослепшая, она плакала, руками ощупывая его лицо и погоны.
Но начнём с тайны рождения будущего директора.
Сегодня эта страница истории города откроется впервые. За двумя строчками скрываются три секрета и драма, достойная экранизации. Семья, общение с АИКовцами из родной Германии, основание школы, роковая влюблённость в девчонку на 15 лет младше, внебрачный сын, внезапный арест и обрыв связей – полный, чтобы не затянуть близких в воронку репрессий. Правнучки первого директора пытались восстановить историю семьи – и с удивлением узнавали друг о друге и о том, что после спецпоселения у Волленберга была и третья семья.
Получить архивные документы потомкам помогла школа № 24. Все ниточки запутанного клубка сошлись в руках руководительницы школьного музея Светланы Боровских, благодаря которой мы узнаём историю целиком: от появления Волленберга в школе до его ареста и затем встречи с потерянным сыном 15 лет спустя. Сын стал офицером и всё-таки нашёл отца и бабушку, воспитавшую его – уже ослепшая, она плакала, руками ощупывая его лицо и погоны.
Но начнём с тайны рождения будущего директора.
Пролог. 1899 год, Порхов
Немецкий инженер оседает в Сибири
Леопольд Волленберг, 1930-е
Будущий директор кемеровской школы №24 родился в городе Порхов Псковской губернии на излёте позапрошлого века. Место рождения, впрочем, не имеет большого значения: отец семейства Эмиль Фердинанд Волленберг был железнодорожным инженером и постоянно перемещался по стране вместе с женой Розалией Бертой Волленберг. В империи, строящей Транссибирскую магистраль, системно приглашали иностранных квалифицированных специалистов, так что в немецкой семье под Псковом не было ничего удивительного.
Эмиль крестил сына в лютеранской церкви, дав по обычаю два имени (второе – в честь крёстного): Леопольд Евгений. В 1901 году в семье появились двойняшки – Нина Аделя и Константин Роберт. Волленберги осели в Барнауле, Эмиль перешёл с железной дороги на пивоваренный завод, Розалия стала учительницей немецкого. Их сыновья учились в мужской гимназии, с детства зная четыре языка: родители сразу учили их не только русскому и немецкому, но ещё и польскому и французскому.
Эмиль крестил сына в лютеранской церкви, дав по обычаю два имени (второе – в честь крёстного): Леопольд Евгений. В 1901 году в семье появились двойняшки – Нина Аделя и Константин Роберт. Волленберги осели в Барнауле, Эмиль перешёл с железной дороги на пивоваренный завод, Розалия стала учительницей немецкого. Их сыновья учились в мужской гимназии, с детства зная четыре языка: родители сразу учили их не только русскому и немецкому, но ещё и польскому и французскому.
Брат Леопольда Волленберга
Глава 1. 1919 год, Барнаул
Братья Волленберги разделяются
Гражданская война, последовавшая за революцией, разделила семью. В 1919 году 18-летнего Константина мобилизовали сначала белые части Колчака, а спустя четыре месяца пребывания в запасном полку в Томске – красные. Он прослужил в Красной Армии около 15 лет, а после демобилизации уехал в Одессу, где стал директором и худруком немецкого национального театра. После начала Великой Отечественной служил командиром военно-строительных отрядов и колонн, в 1942 году по состоянию здоровья демобилизовался и вернулся в родной Барнаул. В 1960 году переехал в большое алтайское село Усть-Пристань, где жил и работал режиссёром и педагогом. Мы знаем об этом из его собственной автобиографии, которую опубликовала Оксана Пантелеева – журналистка из Усть-Пристани, педагог и лучший краевед России 2023 года.
Константин Волленберг, 1980-е
В этой автобиографии нет двух вещей.
Во-первых – подлинной причины возвращения Константина на Алтай в 1942 году, в разгар войны. Её тоже называет Пантелеева, опираясь на найденную в архивах справку: Волленбергов, как и других граждан немецкого происхождения, отправили в Сибирь на спецпоселение – интернировали по национальному признаку. С учёта снимали постепенно лишь в 1950-х.
Во-вторых – в ней вообще не упоминается его брат Леопольд, директор кемеровской школы, и это тоже неспроста: брата арестовали по время Большого террора.
Во-первых – подлинной причины возвращения Константина на Алтай в 1942 году, в разгар войны. Её тоже называет Пантелеева, опираясь на найденную в архивах справку: Волленбергов, как и других граждан немецкого происхождения, отправили в Сибирь на спецпоселение – интернировали по национальному признаку. С учёта снимали постепенно лишь в 1950-х.
Во-вторых – в ней вообще не упоминается его брат Леопольд, директор кемеровской школы, и это тоже неспроста: брата арестовали по время Большого террора.
Глава 2. 1932 год, Кемерово
Леопольд становится директором
Леопольд Волленберг в архивных документах появляется в Кемерове уже очень взрослым. Судя по выписке из трудовой книжки, пока Константин служил в армии, Леопольд с 1919 года был педагогом в Сибири. С 1922 года он – заведующий детдомом в большом селе Шадрино на Алтае, затем «завшколой», то есть директор, ряда сельских школ. В 1930 году он переезжает в Бийск и работает отлично, потому что в выписке значится «научная командировка в Москву и Ленинград» в качестве персональной премии и вручение школе Красного Знамени.
Затем – запись от октября 1932 года: «Переведён в (неразборчиво) Кемерово (неразборчиво) детей иностранных рабочих и специалистов (нем.)» – под такое описание подходит школа автономной индустриальной колонии «Кузбасс». Сама колония к тому времени была уже юридически ликвидирована, но несколько десятков иностранных коммунистов остались в СССР.
Затем – запись от октября 1932 года: «Переведён в (неразборчиво) Кемерово (неразборчиво) детей иностранных рабочих и специалистов (нем.)» – под такое описание подходит школа автономной индустриальной колонии «Кузбасс». Сама колония к тому времени была уже юридически ликвидирована, но несколько десятков иностранных коммунистов остались в СССР.
Что привлекло успешного и молодого красавца-директора из благополучного и близкого к родным Бийска в неустроенный в бытовом плане Кемеровский рудник? Судя по возрасту сына и дочери (об этом позже), он уже был в браке минимум пять лет, но в Кемерово приезжает с мамой, Розалией Волленберг.
В августе 1933 новая запись: «Переведён на Рудник директором интерн. (рус. казак. нем. и тат.) школа № 24 (непол. ср.)». Это неизвестная ранее строчка в истории школы № 24: никто никогда не писал, что она называлась интернациональной. Хотя название логичное: в этом конце Рудника проживала большая татарская община, что видно и по единственному мусульманскому кладбищу за нынешней улицей Серебряный бор. При этом до Красной горки с домами немцев и американцев тоже рукой подать.
В августе 1933 новая запись: «Переведён на Рудник директором интерн. (рус. казак. нем. и тат.) школа № 24 (непол. ср.)». Это неизвестная ранее строчка в истории школы № 24: никто никогда не писал, что она называлась интернациональной. Хотя название логичное: в этом конце Рудника проживала большая татарская община, что видно и по единственному мусульманскому кладбищу за нынешней улицей Серебряный бор. При этом до Красной горки с домами немцев и американцев тоже рукой подать.
Леопольд Волленберг в центре, 1937 год, за пять месяцев до ареста
Весь этот цветущий интернационализм к середине 1930-х потихоньку душат: имущество ликвидированной колонии советская власть передала госпредприятию, взят курс на построение социализма в одной стране, коллективизацию и индустриализацию. Некоторых иностранцев репрессировали – например, Джона Тучельского, ранее уехавшего на Горьковский автозавод.
А в 1937 году пришли и за Леопольдом Волленбергом.
А в 1937 году пришли и за Леопольдом Волленбергом.
Мать Леопольда Волленберга
Глава 3. 1937 год, Кемерово
Роковая любовь и арест
Причину, по которой арестовали директора, мы не знаем. Может, не прошло даром происхождение и общение с АИКовцами из Германии, может, виной чья-то зависть и ложный донос. О невиновности Леопольда говорит то, что в 1950-х он смог вступить в КПСС, что было бы невозможным с судимостью без реабилитации.
Зато мы знаем, что к моменту ареста у Волленберга был уже не один, а два сына.
О старшем – Вольдемаре – краеведу Оксане Пантелеевой рассказала его родная внучка Ксения Каретина. Вольдемар жил с отцом и бабушкой Розалией, на момент переезда директора в Кемерово его сыну было 5-6 лет. Именно благодаря Каретиной мы все теперь знаем дату рождения и имена родителей Леопольда Волленберга: она смогла получить записи из церковных метрических книг в петербургских архивах.
Увидев имя Розалии Волленберг в зарплатных ведомостях школы № 24, руководительница школьного музея Светлана Боровских поняла, что это не жена директора, как можно было думать ранее, а его мать. Судя по всему, брак распался: сын Вольдемар у Волленберга, как мы теперь знаем, был, а о жене Елизавете и дочери Алисе в архивной характеристике 1935 года ни слова. Учитывая загруженность директорской должности, наверняка именно Розалия в основном и растила внука Вольдемара.
Зато мы знаем, что к моменту ареста у Волленберга был уже не один, а два сына.
О старшем – Вольдемаре – краеведу Оксане Пантелеевой рассказала его родная внучка Ксения Каретина. Вольдемар жил с отцом и бабушкой Розалией, на момент переезда директора в Кемерово его сыну было 5-6 лет. Именно благодаря Каретиной мы все теперь знаем дату рождения и имена родителей Леопольда Волленберга: она смогла получить записи из церковных метрических книг в петербургских архивах.
Увидев имя Розалии Волленберг в зарплатных ведомостях школы № 24, руководительница школьного музея Светлана Боровских поняла, что это не жена директора, как можно было думать ранее, а его мать. Судя по всему, брак распался: сын Вольдемар у Волленберга, как мы теперь знаем, был, а о жене Елизавете и дочери Алисе в архивной характеристике 1935 года ни слова. Учитывая загруженность директорской должности, наверняка именно Розалия в основном и растила внука Вольдемара.
Дети Леопольда – Вольдемар и Алиса, 1930-е
О младшем сыне – Эдуарде – и роковой любви Леопольда Волленберга мы узнаём из письма, которое прислала в областной госархив сводная сестра Эдуарда, Валерия Гончарова, в 2010 году.
– Моя мама Бардзиловская Анна после окончания в 1933 году Кемеровского педучилища пришла начинающим учителем в школу №24 Рудничного района, – пишет Гончарова. – Директором этой школы тогда был Эпольд Эмильевич Валенберг. 1 февраля 1936 года у моей мамы и Эпольда Валенберга родился сын, которого назвали Эдуардом. [...] Поскольку Э. Э. Валенберг был арестован вскоре после рождения сына, Эдуард никогда не видел своего отца даже на фотографии. Разговаривать на эту тему в семье моей мамы опасались ещё и потому, что мамин отец (работал на железной дороге) в конце 1937 года был арестован и расстрелян 30 марта 1938 года по решению «тройки».
Светлана Боровских проверила сведения из письма по зарплатным ведомостям и действительно обнаружила в списке Анну Бардзиловскую – в 1933 году учительнице было 19 лет.
– Моя мама Бардзиловская Анна после окончания в 1933 году Кемеровского педучилища пришла начинающим учителем в школу №24 Рудничного района, – пишет Гончарова. – Директором этой школы тогда был Эпольд Эмильевич Валенберг. 1 февраля 1936 года у моей мамы и Эпольда Валенберга родился сын, которого назвали Эдуардом. [...] Поскольку Э. Э. Валенберг был арестован вскоре после рождения сына, Эдуард никогда не видел своего отца даже на фотографии. Разговаривать на эту тему в семье моей мамы опасались ещё и потому, что мамин отец (работал на железной дороге) в конце 1937 года был арестован и расстрелян 30 марта 1938 года по решению «тройки».
Светлана Боровских проверила сведения из письма по зарплатным ведомостям и действительно обнаружила в списке Анну Бардзиловскую – в 1933 году учительнице было 19 лет.
Елизавета, первая жена Леопольда, 1930-е
Из письма неясно, распался ли брак директора Волленберга до или после новой влюблённости. Красавец-директор изменил жене с молоденькой учительницей, и она уехала, забрав дочь? Или Леопольд приехал в Кемерово уже фактически разведённым, с сыном и матерью, сменив место жительства именно после развала брака?
Эту дилемму разрешила Ксения Каретина, обратившись в архив ЗАГСа: брак с Елизаветой распался в 1935 году, она забрала дочь Алису и уехала в Новосибирск. Сын Вольдемар остался с отцом и бабушкой. Конечно, формальный развод мог произойти позже фактического разрыва – люди и сейчас разводятся годами, а сто лет назад и подавно стремились не афишировать размолвку.
На допросах Леопольд Волленберг заявил, что с братом, первой женой и детьми связь не поддерживает, а вторую семью и вовсе скрыл – ведь брак официально оформлен не был. Фактически Леопольд навсегда порвал связи со всеми близкими людьми, чтобы их не преследовали.
Елизавета после развода никогда больше не вышла замуж.
Эту дилемму разрешила Ксения Каретина, обратившись в архив ЗАГСа: брак с Елизаветой распался в 1935 году, она забрала дочь Алису и уехала в Новосибирск. Сын Вольдемар остался с отцом и бабушкой. Конечно, формальный развод мог произойти позже фактического разрыва – люди и сейчас разводятся годами, а сто лет назад и подавно стремились не афишировать размолвку.
На допросах Леопольд Волленберг заявил, что с братом, первой женой и детьми связь не поддерживает, а вторую семью и вовсе скрыл – ведь брак официально оформлен не был. Фактически Леопольд навсегда порвал связи со всеми близкими людьми, чтобы их не преследовали.
Елизавета после развода никогда больше не вышла замуж.
Страшно задумываться, что испытала 23-летняя Анна: она только что родила от начальника, она в подвешенном положении и с младенцем на руках – и тут последовательно арестовывают отца ребёнка, а потом и её собственного отца. Спустя несколько месяцев она узнаёт, что её отца расстреляли, а о любимом просто нет вестей – и мы не знаем, сколько длилась эта неопределённость. Может быть, и годы.
Знали ли окружающие и коллеги, от кого ребёнок? Если знали, то могли косо посматривать. Если не знали – то Анна прожила всю жизнь, храня тайну. Она умерла в 2000 году, ничего не рассказав о том времени даже собственным детям.
Знали ли окружающие и коллеги, от кого ребёнок? Если знали, то могли косо посматривать. Если не знали – то Анна прожила всю жизнь, храня тайну. Она умерла в 2000 году, ничего не рассказав о том времени даже собственным детям.
Глава 4. Прокопьевск, 1950-е годы
Вольдемар находит отца
А что чувствовал старший сын от первого брака – Вольдемар? Мог ли он не замечать, что папа-директор близок с одной из учительниц? На момент ареста мальчику было 11 или 12 лет. Когда отца увели, он жил с бабушкой Розалией.
Мы не знаем, что происходило после ареста, но через несколько месяцев Леопольд Волленберг был на свободе.
– Я запрашивала архивы ФСБ, так как у них хранятся следственные дела по политическим заключенным, но там оказалось пусто, – рассказывает Ксения Каретина. – Значит, следственное дело не открывали, а моего прадедушку отпустили без обвинений. У него стоит запись в трудовой книжке – с ноября 1937 года по август 1938 года он преподаватель школы в Анжеро-Судженске. Далее он приезжает в Новосибирск, где становится директором школ №83, №57 и №29, женится во второй раз, и Вольдемар с бабушкой Розалией всё это время находятся с ним.
После начала войны, в августе 1941 года, Леопольда как этнического немца отправляют на спецпоселение в Прокопьевск. Вольдемар остаётся в Новосибирске с бабушкой, оканчивает школу и поступает в железнодорожный институт военных инженеров. В 1942 году Леопольда направляют в трудармию – так называли рабочие и военно-строительные отряды «наполовину заключённых», мобилизованных военкоматами для выполнения работ. Волленберга отправили на строительство железной дороги Ульяновск-Свияжск, а затем в город Узловая на шахту Бруснянская, где он становится начальником смены и комендантом по хозяйству.
– Мой прадедушка обладал потрясающим даром организатора, – подчёркивает Ксения Каретина. – Во всех характеристиках его отмечали как человека, который создавал условия для роста успеваемости в школах, ремонтировал школы и готовил их к учебному году как никто другой. Видимо, этот дар и позволил ему выжить в лагере трудмобилизованных.
В 1947 году выселенцам-немцам разрешили воссоединиться с семьями, Леопольд возвращается на спецпоселение в Прокопьевск, ко второй жене. Статус выселенца с него сняли только в 1954 году. В Прокопьевске Леопольд работал учителем в школах №10, №2 и потом в музыкальном училище. В 1977 году он вышел на пенсию, а умер в 1988 году.
Мы не знаем, что происходило после ареста, но через несколько месяцев Леопольд Волленберг был на свободе.
– Я запрашивала архивы ФСБ, так как у них хранятся следственные дела по политическим заключенным, но там оказалось пусто, – рассказывает Ксения Каретина. – Значит, следственное дело не открывали, а моего прадедушку отпустили без обвинений. У него стоит запись в трудовой книжке – с ноября 1937 года по август 1938 года он преподаватель школы в Анжеро-Судженске. Далее он приезжает в Новосибирск, где становится директором школ №83, №57 и №29, женится во второй раз, и Вольдемар с бабушкой Розалией всё это время находятся с ним.
После начала войны, в августе 1941 года, Леопольда как этнического немца отправляют на спецпоселение в Прокопьевск. Вольдемар остаётся в Новосибирске с бабушкой, оканчивает школу и поступает в железнодорожный институт военных инженеров. В 1942 году Леопольда направляют в трудармию – так называли рабочие и военно-строительные отряды «наполовину заключённых», мобилизованных военкоматами для выполнения работ. Волленберга отправили на строительство железной дороги Ульяновск-Свияжск, а затем в город Узловая на шахту Бруснянская, где он становится начальником смены и комендантом по хозяйству.
– Мой прадедушка обладал потрясающим даром организатора, – подчёркивает Ксения Каретина. – Во всех характеристиках его отмечали как человека, который создавал условия для роста успеваемости в школах, ремонтировал школы и готовил их к учебному году как никто другой. Видимо, этот дар и позволил ему выжить в лагере трудмобилизованных.
В 1947 году выселенцам-немцам разрешили воссоединиться с семьями, Леопольд возвращается на спецпоселение в Прокопьевск, ко второй жене. Статус выселенца с него сняли только в 1954 году. В Прокопьевске Леопольд работал учителем в школах №10, №2 и потом в музыкальном училище. В 1977 году он вышел на пенсию, а умер в 1988 году.
Сын от первого брака с Елизаветой, которому было 10 на момент ареста
Вольдемар смог уберечься от рисков своего происхождения. Институт НИВИТ, в который он поступил, называли школой командиров транспорта: юноша стал офицером. В армии ему сразу посоветовали сменить имя и фамилию, чтобы точно начать с чистого листа. Вольдемар так и сделал, став Владимиром, но папу, отправленного на спецпоселение как немца, всё равно искал.
Ему удалось это сделать лишь спустя 15 лет после выселения, в 1950-е. Трогательные подробности Светлане Боровских передала вторая правнучка Леопольда: при первой встрече отца с сыном бабушка Розалия, растившая Вольдемара, была ещё жива – уже ослепшая, она плакала, руками ощупывая его лицо и погоны.
Ему удалось это сделать лишь спустя 15 лет после выселения, в 1950-е. Трогательные подробности Светлане Боровских передала вторая правнучка Леопольда: при первой встрече отца с сыном бабушка Розалия, растившая Вольдемара, была ещё жива – уже ослепшая, она плакала, руками ощупывая его лицо и погоны.
Вольдемар, сын Леопольда, 1940-е
Внебрачный сын Леопольда Волленберга от юной учительницы Анны Бардзиловской
Глава 5. Подмосковье, 2010-е
Поиски Эдуарда
Валерия Гончарова, сводная сестра Эдуарда, как и мы, наткнулась на две строчки о Волленберге на сайте школы, но на 15 лет раньше – в 2010 году. Она просила и школу, и областной архив прислать его биографию и фотографии, назвать причину ареста, сообщить о судьбе матери Леопольда. Всё ради брата: Эдуарду в 2011 году исполнялось 75 лет, и он очень хотел увидеть родного отца хотя бы на фото и узнать хоть что-то о его жизни.
Леопольд Волленберг, 1940-е – 1950-е годы
Кроме того, Гончарова попыталась запросить данные из личного дела в архивах прокуратуры и управления ФСБ по Кемеровской области. Из ФСБ сообщили, что сведений о Волленберге в их архиве нет, но они есть в архиве ГУВД – и даже назвали номер уголовного дела. Из прокуратуры ответили, что личное дело есть, и прислали ряд сведений – в том числе выписки из трудовой книжки и служебные характеристики.
Светлана Боровских не знает, чем окончилась переписка с Гончаровой: в 2010 году она ещё не работала в музее, и в нём тогда ничего не знали о первом директоре Волленберге, кроме тех самых двух строчек. Но фотография первого директора была – так что скорее всего Эдуарду на склоне лет всё-таки удалось увидеть отца, хотя бы на снимке.
Светлана Боровских не знает, чем окончилась переписка с Гончаровой: в 2010 году она ещё не работала в музее, и в нём тогда ничего не знали о первом директоре Волленберге, кроме тех самых двух строчек. Но фотография первого директора была – так что скорее всего Эдуарду на склоне лет всё-таки удалось увидеть отца, хотя бы на снимке.
Эпилог. Кемерово, 2025 год
Кусочки мозаики
Получив от предшественников переписку с Гончаровой, Светлана Боровских связалась и с другими потомками первого директора, получила архивные данные, касающиеся работы школы в 1930-х годах. Мозаика событий прошлого постепенно сложилась в картину драматичной судьбы первого директора. Благодаря новым документам Светлана уточнила дату ареста – не 1936-й, как считалось ранее, а октябрь 1937 года.
Добавить недостающие кусочки помогла публикация в канале Оксаны Пантелеевой в 2024 году. Краевед с ученицами изучала наследие Константина Волленберга и привела бесценные сведения правнучки Леонида Ксении Каретиной. Кроме того, Ксения смогла получить архивное личное дело и данные из ЗАГСа: судя по ним, у Леопольда Волленберга было три официальных брака, четверо родных детей и один приёмный. А ещё был третий брат, о котором ранее не знали, – Евгений Альберт, который родился в Барнауле в 1912 году, а в 20 лет умер от тифа.
Светлана Боровских руководит музеем школы № 24 с 2018 года. Она продолжает труд нескольких поколений педагогов: на видном месте здесь портрет Петра Белозёрова, ветерана, учителя и основателя музея. В музее более 700 подлинных экспонатов, несколько постоянных и сменных экспозиций. Но сведений о Леопольде Волленберге нет, подробные биографии директоров начинаются с исключительно положительного Сергея Лидванского, организовавшего работу школы в сложнейшие военные и послевоенные годы.
Да и неясно, как рассказывать эту историю детям. Школу возглавлял сын привилегированного иммигранта, выросший в Сибири, вечно чужой интеллектуал, ударник труда, красавец и любимец женщин. Как рассказывать об аресте, не зная причин? История жизни Леопольда Волленберга полна драматических поворотов и тайн. Как ни старайся сделать из неё назидательное пособие – получится остросюжетная драма.
Но и совсем не рассказывать нельзя. Потому что именно так выглядит настоящая жизнь, в которой живут люди из плоти и крови: они любят и ссорятся, боятся и идут напролом, прячутся и совершают поступки. Благодаря истории Волленберга мы узнаём, сколь многое скрывается за формальными характеристиками, документами и скупыми строчками биографий, и можем по-новому взглянуть на наше общее прошлое.
Текст: Вячеслав Ворожейкин
Фото: музей средней общеобразовательной школы № 24 города Кемерово, личный архив Ксении Каретиной, Александр Денисов / A42.RU
Добавить недостающие кусочки помогла публикация в канале Оксаны Пантелеевой в 2024 году. Краевед с ученицами изучала наследие Константина Волленберга и привела бесценные сведения правнучки Леонида Ксении Каретиной. Кроме того, Ксения смогла получить архивное личное дело и данные из ЗАГСа: судя по ним, у Леопольда Волленберга было три официальных брака, четверо родных детей и один приёмный. А ещё был третий брат, о котором ранее не знали, – Евгений Альберт, который родился в Барнауле в 1912 году, а в 20 лет умер от тифа.
Светлана Боровских руководит музеем школы № 24 с 2018 года. Она продолжает труд нескольких поколений педагогов: на видном месте здесь портрет Петра Белозёрова, ветерана, учителя и основателя музея. В музее более 700 подлинных экспонатов, несколько постоянных и сменных экспозиций. Но сведений о Леопольде Волленберге нет, подробные биографии директоров начинаются с исключительно положительного Сергея Лидванского, организовавшего работу школы в сложнейшие военные и послевоенные годы.
Да и неясно, как рассказывать эту историю детям. Школу возглавлял сын привилегированного иммигранта, выросший в Сибири, вечно чужой интеллектуал, ударник труда, красавец и любимец женщин. Как рассказывать об аресте, не зная причин? История жизни Леопольда Волленберга полна драматических поворотов и тайн. Как ни старайся сделать из неё назидательное пособие – получится остросюжетная драма.
Но и совсем не рассказывать нельзя. Потому что именно так выглядит настоящая жизнь, в которой живут люди из плоти и крови: они любят и ссорятся, боятся и идут напролом, прячутся и совершают поступки. Благодаря истории Волленберга мы узнаём, сколь многое скрывается за формальными характеристиками, документами и скупыми строчками биографий, и можем по-новому взглянуть на наше общее прошлое.
Текст: Вячеслав Ворожейкин
Фото: музей средней общеобразовательной школы № 24 города Кемерово, личный архив Ксении Каретиной, Александр Денисов / A42.RU
