Недавно в Кемерово приезжал всемирно известный пианист Юрий Розум. Он встретился с воспитанниками центральной детской школы искусств. Для них он провёл короткий мастер-класс, а после – отправился на церемонию вручения премии издания «Бизнес-журнал. Кузбасс». Там же прошёл благотворительный вечер в поддержку талантливых детей из Кемеровской области.
Народный артист в принципе известен своей любовью к благотворительности: фонд Юрия Розума за 15 лет существования поддержал около тысячи юных одарённых музыкантов. Многие из них стали большими мэтрами: например, Даниил Трифонов, который в этом году получил «Грэмми».
О том, почему таланты необходимо вовремя поддерживать, Юрий Розман рассказал на встрече с журналистами.
О музыкальном минифестивале в Кемерове
Мне интересно было сюда приехать. В принципе, как и во многие места, где я не был, но о которых много слышал. Сейчас задача — чуть-чуть прикоснуться к музыкальному образованию вашего города, немножечко посмотреть и, естественно, построить какие-то планы на будущее. У нас есть программа «Где рождается искусство», с которой я бы с радостью сюда приехал. Она федеральная — это фестиваль, который проходит уже в десятый раз. Вообще моему московскому фонду почти 15 лет, а сама программа сформировалась 12 лет назад.
Это такой минифестиваль в каждом отдельно взятом городе. Список городов мы уточняем с Министерством культуры. И каждый год это новые и новые места. Мы приезжаем с теми представителями музыкальных профессий, которые востребованы. Ну, например, для мастер-классов всегда нужен рояль. Кто-то просит скрипку, струнные, кто-то — духовые или вокал. Стараемся, чтобы приехало минимум три или четыре специалиста.
Главная цель — знакомство с юными музыкантами и, иногда, отбор на стипендию фонда. И, конечно, обмен опытом. Потому что со мной приезжают очень достойные и выдающиеся музыканты. Профессора, доценты московских вузов и колледжей. Мастер-классы идут три или четыре часа, после чего мы собираемся в одной аудитории на круглый стол. Отвечаем на вопросы, даём рекомендации, высказываем своё мнение по поводу того, как играли дети, есть ли какая-то общая тенденция, что можно скорректировать и посоветовать.
Потом репетиция, а вечером концерт, где играют местные ребята. Если есть возможность, привожу своих очень одарённых детей — экстраординарных, лучших в стране. Просто как пример того, чего можно добиться.
Фестиваль идёт всего день. Так мы объехали уже всю страну — от Владивостока до Камчатки. И теперь он мне видится здесь, в Кемерове, в этой школе.
Другая программа, другой фестиваль, уже 15 по счёту, возник в день рождения фонда. Называется «Звёзды». По месту, где он прошёл впервые — в Звёздном городке. Это международный фестиваль искусств, где каждый концерт посвящён какому-то важному событию, имени, юбилею. Например, в честь 175-летия Чайковского или 55-летия полёта Гагарина, или к годовщине Дня победы. Важные даты, которые мы превозносим, воспеваем, приносим наше уважение посредством музыки.
О проблемах юных музыкантов
Но наша основная деятельность — поддержка одарённых детей страны. Фонд и возник в своё время из-за того, что в своей юности я исколесил весь Советский Союз и часто встречал такие случаи, когда талант, не будучи поддержан, начинает сам себя губить. Если вовремя не поддержать ребёнка, не отыскать его, не направить, не вдохновить, не протянуть руку в трудный момент, он пропадёт. А у талантливых детей очень много трудных моментов, все переживания на пределе, и маленькая неудача может быть воспринята как настоящая катастрофа. Для этого мы и существуем, чтобы объяснить: неудача — во благо, просто надо понять, почему она произошла. Это такое поле слёз, что ли. И пусть оно станет отправной площадкой для нового восхождения.
Я встречал подобные случаи очень часто, особенно в малых городах. Когда невероятно одарённого ребёнка, схватывающего всё налету, окружение не только не поддерживает, даже наоборот: считает, что музыка — вообще не профессия, а потеря времени. Сверстники посмеиваются, что он со скрипочкой куда-то идёт, родители думают, что он зря тратит свою жизнь. И через несколько лет оказываешься в этом городе и выясняется, что талантливые дети выросли и уже лечатся. От алкоголизма и наркомании.
Тогда я подумал: «Что можно сделать?» Ведь в России поразительное количество талантов растёт, маленьких звёздочек, которые вспыхивают и иногда себя сжигают. В 2005 году появился повод создать фонд, когда одна закрывающаяся школа в Подмосковье решила носить моё имя. Надо было её спасать. Она рушилась: с крыши капало, инструментов не хватало, хороших педагогов хотели выгнать. Глава администрации сказал: «Если ты возьмёшься за неё, я тебя поддержу. А если нет, мы её закроем. За ненадобностью». Конечно, я включился в это дело.
О Людмиле Зыкиной и благотворительном фонде
Но один в поле не воин. Первая, к кому я пошёл, Людмила Зыкина. Она была близкой подругой моей мамы. Моя мама — хормейстер хора русскоязычного радио и телевидения, впоследствии и главный хормейстер. В своё время, в юности, брала на работу новые голоса. К ней пришла Зыкина — сразу стало ясно, что это невероятный талант. Они очень подружились. Потом мама убедила уйти её из хора, хор её тормозил, Зыкина стала выступать сольно с баянистами, появилась «Течёт река Волга». Дальше мы всё знаем.
Когда моих родителей не стало, Зыкина мне была крёстной матерью. Пришёл к ней, и она меня поддержала. До того момента я имел к благотворительности очень косвенное отношение. В итоге в фонд вошли мои друзья: Дима Дибров, Никас Сафронов, Коля Басков, Тамара Гвердцители, многие бизнесмены. И мы начали работать.
Никто не думал, что фонд долго просуществует. Злые языки говорили, что мы разбежимся после первого фестиваля. Не тут-то было. Появились проекты.
Глава администрации, кстати, сдержал своё слово — через три года он выделил роскошное трёхэтажное здание с концертным залом, которое строилось для других целей, но в итоге его отдали детям и музыке. Теперь это одна из лучших подмосковных школ. Раньше в ней училось 40 учеников, а сейчас это — школа искусств, где вместе со всеми филиалами обучается 1200 ребят.
О поддержке одарённых детей
Мы поддерживаем одарённых детей в трёх направлениях. Во-первых, это ежемесячная стипендия, которую мы платим. Во-вторых, это творческая поддержка. Следим за тем, как дети растут. Думаем, что исправить, что скорректировать. Помогаем ездить на мастер-классы и конкурсы. Потому что сейчас конкурсы — платное дело, не то что в советские времена. Теперь надо оплатить дорогу и участие. Иногда это неподъёмная сумма. Если конкурс достойный, я сам всегда поддерживаю. Они нужны, чтобы ребёнок перешагнул через себя и встал на ступень выше. Но нельзя допускать, чтобы юный талантливый музыкант колесил по стране с конкурса на конкурс, как гастролёр, что сейчас становится нормой. Это тупиковая ситуация, эта дорога никуда не ведёт.
Ну и третье направление — благотворительные концерты. Такие акции, где ребёнок с первых шагов своей музыкальной жизни сам становится благотворителем. И осознанно играет для того, чтобы кому-то помочь. Несколько лет назад у нас прошла большая акция: мы играли концерт, чтобы заработать деньги на приобретение слуховых аппаратов, которые трансформируют звук в вибрацию. Через них глухой человек начинает слышать звуки. По крайней мере, образ звука. Мы закупили четыре комплекта, дети играли. Когда одной нашей девочке сказали, что она ничего не получит, та ответила: «Ну как ничего не получим? Нам фонд помогает, и мы тоже хотим помогать».
Я всегда говорю, что талант — не просто подарок, которым можно распорядиться как угодно. Это миссия, огромная ответственность и предназначение. Своим трудом и талантом надо менять мир к лучшему, кому-то помочь, кого-то спасти, кого-то вдохновить. И у детей в голове щёлкает, когда они видят реальный результат своей игры. Для моих было важно, что глухие детишки впервые услышали музыку — причём, их же игру.
В стране очень много фондов, в том числе известных, которые только так называются: по сути, они представляют собой просто концертное агентство. И это постоянные концерты, где дети играют. Они действительно важны, но в меру. В этом возрасте ребёнок должен больше получать, учиться, накапливать, чем отдавать и расточать на сцене. Два-три выступления в месяц, но не 10 или 15. Потому что тогда некогда заниматься, учить новую программу. И самое страшное, что появляется звёздная болезнь. Сначала у родителей, а потом у самих детей. У меня были печальные случаи, когда из-за этого приходилось расставаться с детьми. И мы оставались виноваты. Ну, как говорится, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.
О благотворительности
Я уж теперь и не знаю, что меня заставит соскочить с благотворительности. Хотя, когда я начинал, то собирался построить всего одну школу и уйти обратно в свою профессию. Но потом один фонд, затем — другой. Преподавание началось, хотя никогда никого не учил в своей жизни. Так как мои родители преподавали в «Гнесинке», меня тоже уговорили туда пойти.
Большая часть благотворительности по-прежнему направлена на проблемные формы жизни: детские дома, больницы. Конечно, это необходимо. Но почему-то в нашем обществе всегда считалось, что с талантами всё в порядке, их и так господь поцеловал. Ему многое дано, зачем ещё на это дело тратиться? Нельзя думать только об одной стороне. Именно таланты будут двигать нашу жизнь вперёд, именно они — слава нашей страны. Это действительно зона большого риска, особой чувствительности. Они нуждаются в поддержке невероятно. Почему-то в других странах, например, в Америке, это понимают. Благотворительность направлена на них, а инвалидам помогает государство. У нас всё по-другому. Хотя в последнее время ситуация меняется.
