Осенью в Госдуму планируют внести законопроект «О профилактике семейно-бытового насилия». О его необходимости в России стали говорить после череды громких задержаний женщин — сёстры Хачатурян, терпевшие сексуальные домогательства отца, Дарья Агений, защищавшаяся от насильника на улице. Все они не хотели умирать, поэтому убили или ранили нападавших сами, а теперь могут сесть в тюрьму.
О последствиях декриминализации побоев
В 2017 году был подписан закон о декриминализации побоев в семье. Сейчас за первичное нарушение грозит административная, а не уголовная ответственность: от штрафа в размере 5 000 — 30 000 рублей до исправительных работ на срок 60-120 часов. В мае 2019 года генерал-лейтенант полиции Юрий Валяев опубликовал в журнале МВД России статью с анализом преступлений в российских семьях. Статистика показывает, что число подобных нарушений сокращается, а способствует этому, по его мнению, декриминализация побоев.
— Анализ действия новых законов позволяет сделать вывод, что перевод побоев в сферу административного производства положительно повлиял на профилактическую работу полиции, направленную на предупреждение тяжких и особо тяжких преступлений против личности. Ведь граждане, совершившие данные правонарушения, ставятся на профилактический учёт в ОВД, где целенаправленно корректируют их поведение, что является одним из основных инструментов предупреждения тяжких преступлений. На 1 января 2019 года на таком учёте состоят более 88 тысяч человек, — говорится в материале Валяева.
При этом статистика о домашних избиениях может быть гораздо плачевнее. Отсутствие закона о насилии в семье разводит данные о происшествиях по разным статьям, в том числе «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», «Побои», затрудняя подсчёт подобных инцидентов. Да и не каждая жертва (а речь ведь не только о жёнах, но и детях, братьях и сёстрах, матерях) сообщает о случившемся в полицию сразу.
— Есть статистические данные, что в среднем девушки обращаются первый раз за помощью на седьмой раз избиений, а до этого всё проглатывается, — сказала журналу «Домашний очаг» создатель и директор центра «Насилию.нет» Анна Ривина.
Она полагает, что перевод побоев из уголовного кодекса в административный приравнял семейное насилие к малозначимым проблемам.
— Это системная проблема, когда пострадавшим не хотят помогать. На них просто не обращают внимания. Даже те случаи, которые доходят до суда, — это штрафы (по статистике, до суда доходят только 3% случаев домашнего насилия, — прим. автора). Но это не превентивная мера, — говорит Ривина.
Декриминализация домашних избиений также привела и к тому, что женщины перестали чувствовать себя защищёнными. Именно потому порядка 60-70% потерпевших не обращаются за помощью (по данным центра «Анна»). В данный момент статья «Побои» подразумевает, что при повторном избиении жертва должна сама идти в суд и доказывать, что она пострадала, а абьюзеру по закону предоставят адвоката.
— Сейчас из-за частного обвинения в большинстве случаев женщины, которые находятся в очень неустойчивом психологическом состоянии, приходят и забирают заявление. Они просто не понимают, как действовать, у них нет ни знаний, ни сил. А полицейские не хотят разбираться с этими делами, зная, что они могут проделать большой объём работы — и дело рассыплется <…> Женщина, которая подаёт заявление, хочет своей безопасности, но заявление не даёт ей эту безопасность и возможность защитить своих детей, — утверждает автор проекта «Насилию.нет» Анна Ривина, подчеркивая важность того, что государство должно выступать на стороне пострадавших.
Большинство россиян (57% респондентов) считают ошибкой замену уголовного наказания за насилие в семье на административное. Таковы результаты опроса фонда «Общественное мнение». Лишь 26% опрошенных уверены, что декриминализация побоев — это хорошо, ведь административное наказание — тоже наказание. А вот остальные считают, что домашние побои требуют более сурового наказания, а отсутствие должной ответственности порождает ещё большее насилие.
Ольга Диганаева, психолог:
— Какая разница, кто тебя бьёт? Муж, отец, брат или посторонний мужик на улице? Или кулак любимого не может сделать больно? Или в рамках закона он отличается чем-то особенным, имеет какие-то привилегии? Думаю, здесь речь нужно вести не о законе, а о том, что насилие — это не нормально, страшно, не законно, преступно, криминально. Нельзя ни под каким видом оправдывать насильника, говоря, что жертва сама виновата. И относиться к этому нужно серьёзно. Это обычное преступление. Необычна здесь только психология жертвы.
Как правило, за жертвенным поведением стоят серьёзные на то причины. Часто это травмы детства, деспотичные родители, низкая самооценка, внутренний настрой на уничтожение себя чужими руками. Для многих плохое отношение к себе — это норма жизни: другого я и не достойна. Пока эти причины не будут выяснены, осознаны и проработаны (самостоятельно или со специалистом), человек раз за разом будет попадать в подобные ситуации — дома, на работе, в любом круге он будет отыгрывать знакомый сценарий.
Они часто настолько «забиты» и испуганы, настолько погружены в роль жертвы (со мной это случилось, куда мне деваться, я ни на что не могу повлиять), что возможность уйти от насильника им кажется невозможной. И там, где обычному человеку ясно, что надо бежать, жертве насилия это сделать практически невозможно. Они буквально парализованы страхом и фантазиями, что обречены на такую жизнь. Они балансируют в своих эмоциях: от ненависти до вины и страха.
Выходить из контакта с абьюзером необходимо. И лучшим вариантом будет обратиться за психологической помощью к специалисту: выяснить причины, что же толкнуло и держало (или держит) в отношениях с подобным человеком. Есть кризисные центры, телефоны бесплатных горячих линий. Самостоятельно уйти от насильника сложно (хотя это и необходимо). Но здесь главное, снова не угодить в такие отношения. А риски, что это повторится, велики.
Об опыте других стран
Советский Союз был одним из первых, кто ратифицировал Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. В документе говорится, что домашнее насилие является гендерной дискриминацией. Иными словами, женщин чаще бьют не потому, что они плохо поступили, а потому, что они женщины, и так делать якобы можно. Однако результата по принятию такой Конвенции в нашей стране до сих пор нет. Присказки «Бьёт — значит любит», «Милые бранятся — только тешатся» и другие утверждают россиян во мнении, что власть не должна вмешиваться во внутрисемейные отношения.
В то же время более чем в 100 странах уже есть положительные примеры подобного вмешательства. Один из самых суровых законов, касающихся домашнего насилия, принят во Франции. Обвинённому запрещают приближаться к дому потерпевшего, независимо от того, доказана его вина или нет. Здесь под насилием понимают даже издевательства, которые ухудшают качество жизни человека, наносят вред психическому здоровью. Максимальное наказание — три года лишения свободы и штраф в размере 45 000 евро.
В США всё зависит от степени причинённого вреда и штата, где происходит подобное насилие. Психолог Оксана Лекселл, проживающая в Иллинойсе, утверждает, что полиция в данных вопросах не бросает на произвол судьбы жертву домашнего насилия, каждый звонок отрабатывается в обязательном порядке.
— Если жертва насилия (в 97% случаев это женщины) обращается в полицию, полиция прибывает на дом в течение нескольких минут. Никаких там «Да сами разбирайтесь», «Милые бранятся — только тешатся». Полиция специально обучена динамике отношений в ситуациях домашнего насилия <...> Абьюзера арестовывают и помещают на 24 часа в тюрьму. За эти 24 часа происходит слушание в суде в присутствии судьи. Даже если жертва забрала заявление, абьюзера продолжает судить штат. Эта поправка вышла к закону, учитывая, что многие жертвы насилия по самым разным причинам забирают заявление обратно. В первый раз абьюзер обычно получает предупреждение, его обязывают пройти 26 сессий терапии. Это продолжается в течение полугода. За терапию он платит из своего кармана. В каждом штате есть свои вариации, но у нас в Иллинойсе именно так, — пишет Оксана на Facebook[*].
Наличие огромного количества центров для поддержки жертв насилия, а также терапевтических групп для реабилитации тирана улучшают ситуацию по стране. Несмотря на это, от рук абьюзеров в США каждый год гибнут 1,5 тысяч женщин, а 2 миллиона получают травмы. Впрочем, это уже прогресс для страны — в 80-х, когда только приняли закон о домашнем насилии, от рук мужей и постоянных партнёров погибали 10 000 американок.
— Закон о домашнем насилии- это комплексный подход к проблеме домашнего насилия. В нём участвуют полиция, система судов, психологи, социальные работники, сотрудники приютов для жертв насилия и так далее. Все эти люди проходят специальные тренинги и специально обучаются, чтобы знать, как себя вести в том числе и в самых опасных для жизни ситуациях, — говорит Оксана Лекселл.
В России же о подобном отношении к деспотам и тиранам приходится пока только мечтать и ждать одобрения закона о семейном насилии.
О новом законопроекте
По мнению зампредседателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксаны Пушкиной, декриминализация побоев была ошибкой. Но введение семейных побоев под уголовный кодекс, как это было раньше, не решит проблему насилия в доме. Пушкина в беседе с «Известиями» предположила, что только принятие соответствующего закона, устанавливающего правовые и организационные профилактики семейно-бытового насилия, определит права потерпевших.
Документ находится в стадии разработки. Так, введут определения «семейно-бытовое насилие», «близкие лица», «охранный ордер» («защитное предписание»). Последнее предполагает запрет на приближение к жертвам насилия. В том числе нельзя предпринимать попыток выяснить места их пребывания, приобретать и использовать любое оружие. Полиция получит полномочия выносить подобные предписания, а суд — ордера. Всё будет зависеть от стадии рассмотрения дела. Пока действует подобный документ, абьюзера будут ставить на профилактический учёт и контролировать органы внутренних дел.
Соавтор проекта федерального закона «О профилактике семейно-бытового насилия» Мари Давтян полагает, что подобный охранный ордер защитит пострадавших. При комплексном подходе проблему семейного насилия можно решить. Главное, чтобы в этом участвовали все — полицейские, травмпункты, органы социальной защиты, Межведомственное взаимодействие крайне важно, в том числе и необходимо увеличение числа реабилитационных центров для жертв. Сейчас в России работают меньше 200 таких организаций.
— Этого количества не хватает для эффективной работы. И даже об этих центрах не знают те женщины, те дети, те пожилые люди, которым эта помощь очень нужна. Информирования о кризисных центрах не хватает, — считает Анна Ривина, подчёркивая необходимость отказаться от практики, когда в такие центры принимают только женщин, имеющих регистрацию в регионе.
Правда, правозащитники признают, что вмешательство в семейные дела со стороны государства должно быть крайне осторожным, иначе это может обернуться ещё большими проблемами со стороны абьюзеров.
