В самом тылу: как в Кемерове лечили солдат во время войны

При обсуждении роли Кемеровской области во время Великой Отечественной войны чаще всего разговор идёт о героизме сибиряков, сражавшихся на фронте, и промышленно-сырьевом аспекте. Между тем, Кузбасс был крупной госпитальной базой: по данным историка Юрия Горелова, изначально в области планировали открыть 22 госпиталя, а открыли в разное время больше 70, из них 12 эвакогоспиталей. Каждый четвёртый госпиталь Западной Сибири располагался в Кузбассе.  

Автор экскурсий кемеровского проекта «Внутри и снаружи» Максим Гончаренко рассказал корреспонденту A42.RU Евгении Берёзкиной, какую роль сыграли во время войны эвакогоспитали Кузбасса и каких именно солдат в них отправляли. 

Как пациенты попадали в Кемерово

Выдающиеся советские хирурги во время войны разработали принцип сортировки раненых в зависимости от тяжести ранения и срочности медицинского вмешательства. При этом эвакуация и этапы оказания медицинской помощи становились взаимосвязанным процессом. Чем проще было вылечить рану, тем ближе к фронту лечили солдата.

Самую первую помощь оказывали ещё на поле боя, после чего выводили или выносили раненого в батальонный медицинский пункт, затем — в сортировочный госпиталь. Там два врача проводили обход. Один из них занимался сортировкой, второй — оперативно работал в операционной с лёгкими ранами. Если рана была смертельной, больных отправляли на особые площадки, где за ними ухаживали медицинские сёстры. Если у тяжёлого больного был шанс выжить, ему оформляли эвакуацию и оказывали симптоматийную помощь, после чего отправляли дальше — в тыл, где работали более опытные врачи с военными рангами. Большинство медиков кемеровских больниц были выпускниками учебных заведений Сибири, 70% из них — женщины. С эвакогоспиталями в конце 1941 года в Кузбасс прибыл поток украинских врачей со стажем более десяти лет, а большинство — с учёными степенями и званиями.

Сейчас система сортировки кажется довольно циничной, но этот подход позволил спасти намного больше солдат в военное время. Ведь до введения такого принципа врачи вблизи линии фронта тратили все силы и медицинские припасы на помощь тяжелым раненым, в то время как болезни лёгкой и средней степеней всё прогрессировали. 

В глубокие тыловые районы типа Кузбасса попадали тяжелораненые с осложнениями, больные с угрозой ампутации или уже с ампутированными конечностями, с воспалениями, ожогами и обморожениями.

В Кемерово раненых доставляли на специальных санитарных поездах, которые прибывали на старый вокзал на Карболитовской, 1. Полноценные госпитали на колёсах, где работали врачи, прибывали в санитарную зону, разгружались и уезжали за новыми пациентами. У больного на руках должна была быть специальная карточка с историей болезни, дополненная каждым врачом, через которого он проходил. В первые годы войны эта система по понятным причинам работала не всегда, как не всегда удавалось провести сортировку. 

В 1941–1942 годах из солдат и офицеров, которых лечили в госпиталях Кузбасса, на фронт возвращались более 80%. В последующие годы цифра сократилась примерно до 50%. Это было связано не с ухудшением качества лечения, а с тем, что после побед под Сталинградом и на Курской дуге линия фронта постепенно отодвигалась на запад. Лазареты следовали за линией фронта, поэтому в Кузбассе их становилось всё меньше. К тому же тяжелораненым бойцам нужен был целый комплекс процедур, иногда занимавший много времени — до года. Многие из них оставались инвалидами, которые не могли вернуться на фронт.

Где лечили солдат

Эвакогоспитали располагали в многоэтажных кирпичных зданиях с подвалами, которые можно было использовать как бомбоубежище. В Кемерове чаще всего это были здания школ. Их перестраивали так, чтобы в каждом кабинете была вода. Учитывая, что госпиталей было больше, чем по мобилизационному плану, не хватало ни оборудования, ни медикаментов, ни мебели и другого бытового имущества. Помогали с этим как шефские организации, например, заводы и мелкие предприятия, так и простые жители города, приносившие кровати, постельное бельё, лекарства, книги, посуду. При самих госпиталях организовывали подсобные хозяйства. 

Из западных областей СССР в Кемерово перевели госпитали Харьковского военного округа № 36293, 1027 и госпиталь № 3328. Он был объединён со сформированным в Кузбассе тыловым госпиталем № 2495 и действовал под двойным номером — 2495/3328. Лазареты № 1924 и 2729 прибыли в город из Белгорода, № 2580 — из Ельца.

Как поддерживали тяжёлых раненых 

Вылечить больных было недостаточно. Учитывая, что многие из них оставались инвалидами, необходимо было поднять им дух, помочь адаптироваться в окружающем мире, привыкнуть к мирной жизни. Полностью вылеченных солдат готовили к возвращению на фронт. 

В местных лазаретах разрабатывали систему по социальной адаптации и продумывали мероприятия по организации культурного досуга: концерты, киносеансы, читательские кружки и объединения по интересам. 

Кемеровские учреждения культуры активно помогали поднять больным настроение. В ныне заброшенном доме кино «Москва» не только показывали кино, но и открыли библиотеку. В Доме культуры Кировского района работал кинотеатр. В клубе коксохимзавода действовали кружки. В здании школы № 1,  кроме эвакогоспиталя, были открыты театр и библиотека. 

Медики делали всё возможное, чтобы больные с ампутацией могли найти себе в будущем работу. В свободное от операций время врачи занимались с пациентами лечебной физкультурой. А ещё их учили изготавливать обувь и вести бухгалтерские учёты. В мирное время эти навыки помогли бывшим пациентам. 

После войны большая часть объектов вернулась к своей основной деятельности: в школы вернулись дети, в больницы — профильные направления. Деревянные постройки со временем разрушились. Эвакогоспитали ушли вслед за фронтом ещё во время войны, но это не значит, что в Кемерове про них забыли. Памятные таблички, музеи и имена героев, которыми названы улицы и учреждения, всё ещё напоминают кемеровчанам о прошлом. 

Фото: kem100.kemrsl.ru, mediakub.com, архив ГКБ № 3