Его имя часто мелькает в заголовках жёлтых газет и светских хроник, он нередко эпатирует публику, путает Капитолий с Белым домом, а Ван Гога – с Гогеном, но отрицать то, что Никас Сафронов – один из самых известных и востребованных художников России, абсолютно бессмысленно. Это подтверждают как многочисленные регалии мастера кисти, так и стоимость его картин, которая иногда достигает астрономических масштабов.
22 декабря в областном музее ИЗО открылась выставка Сафронова «Избранное», на которой он присутствовал лично. О том, зачем переписывать свои картины, почему богатые люди – самые несчастные и для чего Эрмитажу дохлые кошки, – в размышлениях российского художника.
О вдохновении и направлении DreamVision
– Мой любимый итальянский город – это Венеция. Кстати, север страны отказался от санкций, и в честь этого они выбрали меня и попросили сделать в апреле выставку. Произошла переписка с главой этого региона, и это моя первая выставка в Венеции. Именно там я открыл стиль DreamVision.
Я всегда приезжал в Венецию утром, где-то часов в пять-шесть, и стоял туман. В этой дымке город выглядел необыкновенно красивым, без людей. И я решил попробовать хоть как-то воспроизвести этот туман, но не шаблонным образом, а создать некоторое творческое сложное искусство. Благодаря таким экспериментам появился DreamVision – сон, который ты помнишь минут 15 после пробуждения и 15 минут до того, как проснулся. Вот эти получасовые впечатления отражаются в моих картинах. Они будут представлены на выставке, поэтому для меня Италия, как и для любого художника, это вдохновение. И в каждом маленьком городе все – от Рафаэля до Микеланджело – создавали величайшие шедевры. Я там был, много путешествовал, набирался творческих сил.
О своей выставке и современном искусстве
– Возможно, моя выставка понравится не всем. Но могу сказать: она интереснее того, что сейчас происходит в искусстве. Сегодня перформансы, сегодня инсталляции, сегодня в Эрмитаже выставляют дохлых кошек на проволоке какого-то всемирно известного художника. Его спросили, зачем он это делает, на что он ответил, что, когда придут на дохлых кошек, то, возможно, захотят посмотреть и шедевры, которые висят в этих залах.
Я вижу, как сегодня меняются тенденции в искусстве, когда люди не парятся по поводу техники, просто идут на Красную площадь, прибивают свои гениталии к брусчатке и считают, что они тоже художники. Очень быстрый переход в хаотичные техники и направления. И поэтому общество устаёт от этого, а когда выставляется коллекция работ Айвазовского – в чём-то несовершенных и случайных, но понятных – стоит очередь не один месяц. Значит, люди тянутся к реализму, красоте, каким-то профессиональным творческим процессам.
Конечно, нужно разбираться в современных тенденциях. Часто они запутанные, часто обманные, рассчитанные на шок и эпатаж. Но на это не надо обращать внимания, потому что нас часто вводят в заблуждение и говорят, что нам непонятно современное искусство, ведь мы мало соображаем. Это не так, потому что оно часто от лукавого. Искусство должно быть объяснимо для зрителя.
Кто-то говорит, что 300 рублей за вход – это дорого. Ну, знаете, с какой стороны посмотреть. Я вот зашёл в аэропорту выпил кофе – 700 рублей. Зашёл в кафешку рядом с консерваторией купить морковный сок – 850 рублей. Наверное, лучше сходить на выставку. Люди называются людьми именно тогда, когда они чувствуют искусство. Государство называется государством, когда есть культура. Человек должен всё время открывать для себя новое, как только он перестают это делать, то становится животным. Нужно всё время обновляться и познавать. И не смотреть вот эту «порнуху», которая предлагает нам дохлых кошек, а смотреть настоящее искусство классических и современных мастеров.
О переосмыслении картин
– Я недоволен работами, я бы их все переделал, дописал. Но они мои, и это нормальное желание для профессионального человека. В 80-х годах я очень сильно увлекался кубизмом. Мне тогда казалось, что это потрясающе. Через некоторое время я смотрел на свои работы и думал: «Боже мой, ну нельзя эту краску с вот этой сочетать!».
Я бы сегодня, наверное, больше половины своих картин забрал бы, выкупил, вернул назад и просто сжёг бы. Но они уже живут своей жизнью, и ты ничего не можешь с этим сделать. Вообще, когда я пишу, то всегда недоволен. Однако проходит несколько лет, смотришь посторонним взглядом и думаешь, что в принципе работа неплохая. Посмотрите на Леонардо Да Винчи – у него 12 картин, и не все удачные. Какие-то ранние – гениальные. Как у Микеланджело в юности. Зато какие ужасные позже: короткая нога, рука кривая или маленькое лицо на большом теле. Значит, всё-таки не всегда даже у великих мастеров всё получается идеально. Поэтому возвращаешься и доделываешь.
О благотворительности и деньгах
– Кому сейчас легко? Всем приходится выживать. И мне в том числе. К сожалению, так устроен мир. Могу сказать, что был недавно в Париже – это ужас один! Это не Париж, а помойка, там валяются негры на замызганных улицах. Конечно, есть невероятная Эйфелева башня, иллюминация зданий. Но негры цепляются, просят что-то купить, у них по 20 детей, никто не работает. А в Германии что происходит с эмигрантами? Там тоже стали придерживаться своей демократии дурацкой. Я считаю, что хорошо там, где ты родился. И там, где и живёшь.
Мы ищем пути к лучшей жизни, но люди часто живут на сравнениях. У меня была яхта, а теперь её нет – вот так горе! Или я как-то пришёл к одному миллиардеру, он постоянно заказывал у меня портреты своих друзей. И он мне говорит: «Никас, я не могу тебе платить столько, сколько платил раньше. У меня было 17 миллиардов долларов, а сейчас только семь миллиардов». Я говорю: «Тогда денег не надо». Мне даже стало жалко его.
Вообще самые несчастные люди – это богатые, у которых всё время цифры. Я сталкиваюсь с ними часто. Представляете, какие у них гены? Не спят, таблетки глотают. Со ста миллиардов у него 20 остаётся – это кошмар для них. Столько ресурсов было потрачено: спилено леса, добыто угля, перекачено нефти, а цифра изменилась в худшую сторону. И они страдают от этого.
Конечно, это всего лишь цифры, но мы не живём хуже, чем жили в советское, даже в царское время. Мы живём нормально. И я тоже выживаю, куда-то мотаюсь, работаю, пишу портреты. Раньше я зарабатывал в Москве, а сейчас езжу в Абу-Даби, в Бахрейн, на Чукотку, на Аляску. Где платят – там и работаю, что делать. Но всегда возвращаюсь в Россию и все эти деньги трачу тут.
Буквально недели полторы назад был аукцион «Открыть сердце», по-моему, который вёл Ургант. И все покупали какие-то лоты: часы, путёвки, что-то ещё. И не хватало до 500 тысяч долларов 22-х тысяч. Я сказал: «Вот вам, пожалуйста!». И на следующий день отправил эти деньги. Всё равно приходится участвовать в социальной жизни, это нормально. Недавно Чулпан Хаматова продала свой портрет за 51 тысячу долларов на аукционе в каком-то городе. Получается, здесь я тоже помог, но уже своей работой, своим искусством. Не так давно ко мне обратился священник с просьбой помочь достроить храм, я не смог ему отказать. Я делюсь всем заработанным. Ну и живу нормально, не шикую, ничего своевольного себе не позволяю, но считаю, что заработанные деньги надо отдавать стране, которая тебя воспитала и дала образование.
