Роману Карпичу мало спасать жизни на скорой помощи – в свободное от работы время он готов искать пропавших людей, патрулировать пляжи, дежурить в горах. Роман – общественный спасатель и не раздумывая отправится туда, где нужна помощь. Именно он участвовал в поисках Яны Титовой в отряде поисково-спасательной службы и первым нашел ее тело.
– Кто такие общественные спасатели?
– Спасатели-общественники – это аттестованные спасатели, которые прошли обучение, сдали экзамен и получили удостоверение спасателя. Эти люди по зову сердца и в свободное от работы время помогают поисково-спасательной службе.
– Почему ты пошел в поисково-спасательную службу, что тебя затянуло?
– Это, наверное, с детства идет. Мама и папа у меня врачи, а бабушка – медсестра. В детстве моей любимой игрушкой была списанная сумка "скоропомощника" (работника скорой помощи, – прим.ред.) со всем оборудованием, которую принес с работы отец. А у бабушки был плюшевый медведь, и, когда я приходил в гости – лечил медведя. После моего ухода игрушку всегда стирали, а потом долго сушили, потому что я ставил медведю уколы и всячески его перебинтовывал.
Когда в школьные годы я начал ходить в походы, в группе нужен был человек, у которого есть аптечка и который сможет адекватно оказать хоть небольшую первую помощь. И, так получалось, что я оказывался этим человеком.
После школы я не знал, куда податься. В итоге, я поступил в КузГТУ на инженера теплоэнергетики и, когда доучился до диплома, устроился работать на "скорую". Параллельно меня затянуло в спасатели. Когда я начал обучение на спасателя, мне понравилась теплая обстановка в поисково-спасательной службе,каждая смена друг за друга стеной. Там очень интересные и веселые ребята работают с огромным опытом.
– Можешь вспомнить свой первый серьезный спасательский опыт?
– Да, это было во время стажировки в Междуреченске в июне 2012 года. На Поднебесных зубьях стало плохо 13-летней девочке. Группа подумала, что это обычная "горняшка" (высотная болезнь, связанная с кислородным голоданием, – прим.ред.), потому что были все те же самые признаки. Ее стали потихоньку транспортировать назад. Я дежурил на базе, когда ко мне прибежал запыхавшийся парень и рассказал, что случилось. Я схватил сумку, носилки и вместе с медсестрой и двумя штатными спасателями помчался экстренно эвакуировать девочку. Сперва она была в сознании, я с ней разговаривал, давал нашатырь, чтобы она не отключалась. Когда на лодке через реку переправлялись, она первую "остановку" (остановку сердца, – прим. ред.) дала, но мы ее "вытащили". По удостоверению мы остановили поезд. Я в ужасных условиях, мешаясь машинисту, "качал" ее, другой сопровождающий "дышал". Но мы ее не довезли. На станции забежали фельдшера и констатировали смерть. У девочки была аневризма. Я потом общался с реаниматологами, они говорили, что с таким диагнозом, даже если в городской черте человек находится, и в кардиоцентре "скорую" с больным встречают, все равно шансы минимальные… Это не самый лучший эпизод.
– Какой эпизод тебе запомнился из неопасных для жизни?
– Как-то стажировался на реке Анзас, прибежал мужичок пьяненький, рассказал, что играл в волейбол и выбил палец. Вправлять его мы не решились – наложили шину, обезболили. Вечером проходящим поездом собирались его транспортировать. Мужчину отправили собирать вещи. Но к назначенному времени он не приходит, и я иду его искать. Нахожу. Смотрю – он шину снял и играет в волейбол. Выясняется, его друг, то ли спецназовец, то ли вдв-шник, накатив с ним еще по стакану, вправил палец, и они пошли играть вдвоем.
– Что ты делаешь, чтобы снять напряжение после тяжелой смены на "скорой" или сложной поисковой операции?
– Сплю или катаюсь на велосипеде. Обожаю кататься на велосипеде именно ночью, выспавшись после смены. Я собираю небольшой рюкзак, там у меня горелка, перекус, включаю фару и еду куда-нибудь на трассу, на "Металлку", в бор. Но больше всего люблю такой лесок в конце бульвара. Приезжаю туда, ставлю горелку, завариваю чай, включаю радио… Лежу там ночью и слушаю радио. Не знаю почему, но мне очень нравится этот процесс. Иногда я это проделываю в компании друзей.
-288x176.webp)
– Есть ли у спасателей какие-то приметы, обряды, суеверия?
– За спасателями я ничего такого не наблюдал. А на "скорой" есть такой талисман – волшебные перчатки. Когда посылают на какой-то серьезный выезд: дорожная авария или человек без сознания, или, например, бросили трубку, и не знаешь, чего ожидать, – ты по дороге надеваешь волшебные перчатки. Это, конечно, обычные перчатки, но для тебя они особенное, ты их заранее кладешь в отдельный карман перед сменой. И вот когда приезжаешь на место, надев волшебные перчатки, – там ничего страшного нет.
– Кого бы ты назвал героем?
– Это любой доктор бригады интенсивной терапии. Тот же самый Юркин – очень эпичный мужик. У него чувство юмора такое – мужицкое. Сам по себе он в хорошей физической форме. С ним интересно работать. Очень четко ставит диагноз. В экстренной ситуации с ним не страшно – он говорит, что тебе делать конкретно, даже если ты начинаешь теряться. Также любой доктор с реанимации. Они все, как на подбор, спокойные, не теряются в тяжелых ситуациях, с юмором. Я считаю, что это настоящие люди.
– Тебе доводилось приходить на помощь друзьям или близким?
– До того, как я пошел на "скорую" и в спасатели, работал промышленным альпинистом, и до сих пор это вторая моя работа. Друзья об этом знают. Как-то ночью в их квартире на третьем этаже заклинило входную дверь. А им нужно было ехать на работу. Они позвонили в службу спасения, там сказали, что будут ломать дверь. Если ломать дверь, то им на работу уже ехать нельзя – придется сторожить квартиру. Тогда они позвонили мне. Я сонный взял веревку, снаряжение и пошел к ним. Ночью с фонариком спустился с крыши и помог открыть дверь изнутри. Они были очень благодарны.
– Расскажи, как проходили последние твои поиски, поиски Яны Титовой.
– Я присоединился к поискам поисково-спасательно службы во вторник утром, 30 июля. Еще в восемь утра на общем собрании один опытный поисковик указал на сектор, в котором позже и была найдена девочка, но начальство приказало отрабатывать другие секторы.
С 10 до 12 часов мы лазили по заброшенным домам, осматривали каждый чердак, подвал, гараж, но ничего не нашли. Потом мы еще раз собрались и решили отправиться в тот район, на который еще утром указали опытные спасатели. Мы поехали туда и буквально через 15 минут нашли.
Сначала мы нашли женскую одежду в кустах за дорожкой и тут же передали об этом по рации, и усилили поиски. Затем я почувствовал характерный запах и уже пошел на него… Раздвинул небольшие кусты – увидел тело и отпрыгнул. Сматерился. За полтора года, что работаю на станции, я еще не видел таких сильных изменений. Если честно, я надеялся найти Яну живой. Верил, что она где-нибудь в подвале…
– Что ты думаешь о версии, что тело подбросили?
– Моя версия, лично, что тело там давно было. Я не думаю, что подбросили. Там настолько все очевидно было в том месте, где нашли, ведь там всего 150 метров от дома.
– Веришь ли ты в бога?
– Я верю, что что-то есть. А что конкретно – не знаю: это как у Ляписа в песне "Я верю". Потому что после гибели той девочки во время моей стажировки в Междуреченске, мы созванивались с группой, в которой она шла. Женщина, которая первая оказывала ей помощь, говорила, что ей приснилась эта девочка, и она говорила ей "спасибо".
– А в сложную минуту ты молишься?
– Да нет. Когда я ощущаю какой-то дискомфорт на работе, начинаю песни петь, иногда даже орать. Был случай, мы с напарником на достаточно высокой трубе пытались поставить кран-балку и никак не могли. И, когда силы были уже на исходе, я начал орать какую-то песню. Каким-то чудом мы ее поставили в нужное положение: я на вытянутых руках продержал эту огромную балку, пока напарник ввинчивал болты. Потом мы спустились – я бегал и кричал, потом лег на траву и долго лежал.
После дня поисков Яны Роман приехал домой очень уставший. Лег спать, но заснуть никак не получалось. Даже после чтения книги, которая обычно помогала, сон не шел. Тогда он взял велосипед и отправился на ночную прогулку по городу. Под утро общественный спасатель, наконец, заснул...
