«Через 10 лет от бора останется половина»: как растения из Чёрной книги убивают символ Кемерова

Красную книгу знают, наверное, все, а вот Чёрная известна меньше. Это перечень чужеродных видов, которые угрожают биоразнообразию с другой стороны: захватывают пространство, вытесняя местные растения. Например, клён за десять лет может уничтожить растительное сообщество на десятках гектаров. Мы не теоретизируем, в Кемерове это происходит прямо сейчас.

«Чёрная книга флоры Сибири» содержит 58 инвазивных видов растений, в Рудничном бору встречается уже почти половина из них — 21 вид. Сосны стареют, а молодого подроста нет: пространство захватили агрессивные «чужаки». Это не естественный ход событий — виноват человек. Ему и исправлять положение.

Как устроена Чёрная книга, какие меры нужно принять прямо сейчас и что произойдёт, если ничего не делать, A42.RU рассказал заведующий отделом «Кузбасский ботанический сад» Института экологии человека ФИЦ УУХ СО РАН, доктор биологических наук, профессор Андрей Куприянов.

Чёрная книга — список опасных чужаков

«Чёрные книги» — это научные работы о чужеродных видах растений, опасных для локальных экосистем. Некоторые, как американский клён, вытесняют местные растения, образуя сплошную чащу. Другие вдобавок опасны для человека или ядовиты — как борщевик Сосновского или пятнистый болиголов.

«Чёрную книгу флоры Сибири» создал в 2016 году коллектив из 25 авторов от 12 научных организаций, то есть поучаствовали вообще все сибирские ботаники, занимающиеся инвазионными растениями. Известный советский и российский ботаник, профессор Андрей Куприянов, работающий в Кемерове и обладающий в этой сфере колоссальным авторитетом, был ответственным редактором. В книгу включили 58 видов растений. Авторы не только описали «чужаков», но и оценили их агрессивность, описали последствия инвазии, дали рекомендации по сдерживанию видов, которые могут вредить и экологии, и экономике.

К сожалению, на этапе изучения и рекомендаций всё закончилось. Реальные меры по контролю за опасными «чужаками», известные в международной практике, органы власти регионов Сибири принимать не спешат. Тем временем виды-чужаки занимают новые гектары, и ничего естественного в этом нет: очагами роста становятся дороги, карьеры, отвалы, пустыри, в общем, земли, нарушенные человеком.

Точку входа создаёт человек

Человек всегда был «переносчиком» растений в новые для них регионы. Наверное, все знают, что индейцы называли подорожник «следом белого человека», а репей попал из родной Азии в Европу на хвостах монгольских лошадей. Но эти случаи — сущее младенчество по сравнению с инвазией, которая началась в двадцатом веке на фоне развития транспорта и роста объёма грузоперевозок на дальние расстояния. К концу века биологи и экологи стали считать инвазионные виды второй по значимости угрозой биоразнообразию — после, конечно, разрушения мест обитания животных и растений.

Больше всего от инвазий страдают замкнутые сообщества вроде тропических островов и вообще территории с мягким климатом. В сибирские боры и тем более тайгу «чужакам» прорваться не так просто — здесь их встречают не менее приспособленные к жизни растения. Вот тут и вмешивается человек: разрушая природные сообщества отвалами и пустырями, заваливая травостой глиной во время стройки дорог, вытаптывая до земли сеть тропинок, он пробивает брешь в «оборонительном строю» местных растений. В эти бреши и устремляются чужаки вроде клёна и болиголова. За несколько поколений они адаптируются, натурализуются и затем могут внедряться в полуестественные, а потом и естественные природные сообщества. Такие, как кемеровский Рудничный бор.

«Трансформеры» — главная угроза

Все растения в сибирской «Чёрной книге» разбиты на четыре группы. Статус зависит от уровня агрессивности и способности быстро и устойчиво распространяться.

Статус 4, самый безобидный, — потенциально инвазионные виды. Они способны к возобновлению в местах заноса, но массово не встречаются. Пример для Кузбасса — амброзия полыннолистная, карантинный сорняк, который вызывает сильнейшую аллергию у людей в период цветения и портит молоко при поедании скотом.

Статус 3 — чужеродные виды, которое уже сейчас расселяются в нарушенных местообитаниях и в дальнейшем могут внедриться в естественные сообщества. Пример — хрен деревенский, который хорош только на грядках. Выбравшись за пределы огорода, образует плотную поросль, вытесняет местные виды, кормовой ценности не представляет и очень тяжело выкорчёвывается.

Статус 2 — виды, активно расселяющиеся и натурализующиеся в полуестественных и естественных местообитаниях. В Кузбассе это болиголов пятнистый. Внешне похож на безобидные виды зонтичных, выдают его только тёмные пятна на стеблях. Все части растения серьёзно ядовиты, что известно с древности: именно настоем болиголова и цикуты отравился Сократ.

Статус 1 — виды-«трансформеры», которые активно внедряются в естественные сообщества, изменяют облик экосистем, образуют одновидовые заросли на больших площадях, препятствуют возобновлению видов природной флоры. В Кузбассе таких растений всего два: всем знакомый клён и ещё золотарник канадский — многолетний травянистый сорняк с жёлтыми метёлками.

В разных регионах одно и то же растение обладает разным статусом. Например, деревенский хрен в относительно тёплом Алтайском крае активно заселяет окраины брошенных пашен и имеет статус 2, а в Бурятии не уходит дальше огородов — это статус 4. 

Виды-«трансформеры» опасны не только экологически, но и экономически. Тот же борщевик Сосновского вызывает химические ожоги и потому знаменит, но в Сибири встречается лишь в единичных экземплярах. А вот клён и золотарник занимают гектары. Их сложно уничтожить механически, они вытесняют местные виды, а это по цепочке влияет на насекомых, животных и человека. Следствие инвазии видов — снижение продуктивности экосистем, то есть прямой ущерб предприятиям сельского и лесного хозяйства. Виды статусом пониже тоже не безвредны — они бывают ответственны за перенос паразитарных и инфекционных заболеваний растений, например, некоторых видов грибов, вызывающих ржавчину пшеницы.

Рудничный бор под ударом клёна

Итак, главный злодей Чёрной книги в Кемерове — клён ясенелистный, он же клён американский, он же неклен виргинский, он же просто клён, потому что десятки других видов клёнов в Сибири в диком виде массово не встречаются. В природе изначально произрастает в Северной Америке на территории от Скалистых гор до Атлантического побережья и от Канады до Флориды. В Россию его пытались завезти ещё в 18 веке, но бедолага не приживался даже в ботанических садах: сеянцы вымерзали, так как выращивались из семян южной части ареала.

В Сибирь массово попал в 1950–1960-е годы двумя путями: как декоративное растение и как компонент лесозащитных полос. Владельцы садов ценили клён за разноцветные листья, лесомелиораторы — за почвенную «всеядность», дешевизну, скорость роста и густую поросль. Лесополосы из клёна уже через несколько лет эффективно защищали поля от ветров, удерживали влагу и снег.

Сейчас клён широко распространился по всему югу Западной Сибири: он растёт на стройках, вдоль дорог и трасс, в поймах рек, в борах и лесах. Расселение идёт очень быстро, в стадию плодоношения клён вступает в возрасте 6-7 лет. Он внедряется в естественные сообщества, которые нарушил человек: клён поднимается на вырубках, свалках, участках со снятым почвенно-растительным слоем. 

В зарослях клёна изменяются световой и минеральный режимы, исчезают обычные для исходного сообщества виды растений, а это — кормовая база диких животных. В конечном счёте получаются территории, которые ботаники называют «мертвопокровными»: под клёнами почти полностью исчезает травостой — видна голая, усыпанная опавшими листьями земля. Там, где в норме росли десятки видов мягкой степной травы, летали насекомые-опылители, жили мелкие животные, остаётся лишь клён.

Как именно клён запускает процесс деградации растительного сообщества, можно очень наглядно увидеть прямо сейчас во многих местах Рудничного бора. Именно его заросли отвечают за ощущение непроглядности и темноты: там, где лес был светлым, а вокруг сосен росла трава, теперь непролазные кусты. Клёны образовывают очаг роста, а затем постепенно отжимают пространство. Сеянцы сосны просто не выживают. На голую землю временно присоединяются другие вторженцы — например, крапива. Взрослые сосны клён не убьёт, но они будут стареть и умирать, а прийти на смену будет нечему. При самом худшем варианте развития событий через 50 лет вместо бора останутся островки сосны и пеньки в кленовой чаще.

Что делать, чтобы спасти бор снова

Профессор Куприянов показывает фотографии, сделанные в ходе обследования бора в 2022 году. Вместо травостоя степного типа с десятками видов трав — поляны клёна и крапивы. Под пологом зарослей — инвазивные растения, 21 вид. Показывает ещё более старую фотографию краснокнижного папоротника — многорядника Брауна, который раньше обитал в бору, но после одного из пожаров его уже не нашли. К слову, сотрудники департамента лесного комплекса указывают: в случае сильного ветра и верхового пожара бор может быть уничтожен за несколько часов. Главный кемеровский лес испытывает антропогенную нагрузку, но не в виде гуляющих по тропинкам людей. Нагрузка иная: в виде оседающих выбросов заводов, в виде проникновения принесённых человеком видов растений.

Человек создал эти проблемы — человек и должен помочь лесу их решить. Андрей Куприянов уточняет, что речь не идёт о том, чтобы превратить бор в парк. С бором можно и нужно работать именно как с лесом.

Андрей Куприянов перечисляет первоочередные шаги, которые разумно предпринять для спасения бора: первый — создать муниципальное предприятие, которое будет заниматься исключительно бором, второе — силами лесников и биологов создать обязательный проект реконструкции бора. Затем — программа оздоровления, включая санитарно-техническую рубку, план посадок, окашивания и ухода с учётом уже принятого зонирования.

В Сибири есть примеры оздоровления и сохранения природных сообществ большого размера. Так, в мэрии Новосибирска есть отдел сопровождения озеленения и благоустройства общественных пространств, который возглавляет кандидат биологических наук Светлана Гижицкая. При полной административной поддержке там восстанавливают и искусственные парки, и естественные рощи.

— В Новосибирске организовывают места отдыха без потери биоразнообразия. Делают зонирование, экологические тропы, принимают меры к сохранению сообществ. Почему бы у нас не сделать экологическую тропу? Поднимается шумиха: вы хотите отдать бор бизнесу. Но бор уже защищён постановлением об ООПТ, там невозможна большая стройка,— подчёркивает профессор.

Выходит, что бор уже достаточно защищён от прямого воздействия человека. Теперь нужно сделать следующий шаг и защитить его от растений из Чёрной книги, которые человек привнёс, избавить от опасных зарослей, помочь вылечиться и восстановиться.

Фото: A42.RU