«Безопаснее футбола»: кемеровские альпинисты — о скалолазании

Когда соседи залили бетоном вход в клуб альпинистов «Ирбис», многие горожане, особенно те, что помоложе, впервые услышали, что в Кемерове есть такой клуб. А ведь в нём собирались люди, входящие в элиту спортивного альпинизма страны и продолжающие воспитывать чемпионов.

С какими опасностями они сталкивались в горах? Что им нужно, чтобы развивать спорт в Кузбассе? Почему скалолазание — это важно, полезно и даже безопасно? Об этом корреспондент A42.RU поговорил с кемеровскими альпинистами.

«Альпинизм был явлением философским»

— Я начал ходить горы в 1978 году, а закончил в 2004 — когда выступал на чемпионате России в последний раз. Классический соревновательный альпинизм, который обычно представляют — горы, суровые бородатые мужчины, палатки и тотальное преодоление себя — считаю, остался в СССР. Он был не только спортивным явлением, но и социальным, философским. Альпинистские лагеря были своего рода островками свободы. При этом сам спорт имел военно-прикладное значение, а сборы напоминали армейские: построение на плацу, приказы, отряды, жёсткая дисциплина при восхождении.

Классический альпинизм высоких достижений — рискованное занятие, вдобавок требующее большого количества времени и теперь денег. Моё поколение альпинистов ездило в горы в основном за счёт государства. В СССР выезды имели поддержку профсоюзов, нам давали путёвки в альпинистские лагеря — учебно-тренировочные базы, которых тогда было много. Путёвка обходилась студенту в 40 рублей.

В 1983 году я стал спортсменом команды Сибирского военного округа — там было полное гособеспечение. Сейчас об этом и речи быть не может. Люди захотели — сами купили снаряжение, оплатили поездку. При этом разрешение короля Непала на восхождение на Эверест для спортивной экспедиции стоит около 10 000 долларов с человека. В современном альпинизме вообще много коммерческого. Не обязательно быть подготовленным спортсменом, есть масса фирм, которые за деньги водят людей на вершины, предоставляя подготовленных профессиональных гидов. Стоимость одной поездки с учётом их услуг доходит до 65 000 долларов.

«Снег покатился прямо на людей»

— Если человек побывал в горах, он либо больше не возвращается, либо начинает возвращаться ещё и ещё. Горы цепляют. В альпинизме яркая эмоциональная составляющая: потрясающая красота, заходы солнца, которые видишь с вершины, люди, с которыми ты общаешься. В команде меня окружали люди, которым руку пожать за честь.

Однажды со сборной России мы в юго-западном Памире проходили акклиматизацию, отправились на пик Энгельса. Высота у него 6 510 метров. Шли по маршруту пятой категории сложности — для участников чемпионата СССР это невысокая. Снег валит, в горах тепло. А тепло — значит очень плохо. Всё растаявшее. Но у тренера Коли Шевченко был постулат: раз приехали на чемпионат — значит, должны уметь ходить в любую погоду. В хорошую погоду, мол, и дурак может. Он армеец, у него такой образ мышления: приказ поступил — всё.

И вот мы скалы пролезли, вылезли на купол, сели передохнуть. Потом нас ждал полукруглый склон и гребень. Я, молодой и рьяный, взял верёвку и пошёл топтать снег на вершину. Снег становился всё глубже и глубже, потом раздался характерный щелчок — и вся эта огромная снежная «доска», по которой я шёл, поехала. Прямо на людей, которые ниже сидели безо всякой страховки.

Но, как я говорил, склон был чуть полукруглый. «Доска» меня почти обратно к людям привезла, раздался ещё один щелчок, — и она разъехалась на две половины. Я оказался между ними на склоне, а куски поехали в стороны и вниз. Хорошо, что команда осталась невредима.

В таких случаях всё происходит быстро, и испугаться-то как следует не успеваешь. Осознание того, что ты мог и погибнуть, приходит позже. Впрочем, всё негативное с годами забывается, а помнится яркое и хорошее. Поэтому самое яркое воспоминание связано с восхождением на пик Энгельса в команде СКА Сибирского военного округа в далеком 1985 году. Моё первое по-настоящему сложное стенное восхождение, высшей категории трудности. К тому же мы лезли первопроход. Прохождение заняло восемь дней, почти всю скальную часть маршрута я проработал первым. Красивая высокая гора в труднодоступном районе на границе с Афганистаном, отличная команда, первая медаль на Чемпионате Вооруженных сил СССР. Вот это запомнилось…

«Места для тренировок нет»

В Кузбассе детям есть где заниматься скалолазанием. Работают Кемеровский областной центр детского и юношеского туризма и городской Центр детского и юношеского туризма имени Двужильного. Там с 2003 года стоит шестиметровый скалодром, на котором дети занимаются с тренерами и педагогами дополнительного образования.

Но у подросших спортсменов места для тренировок по сути нет. Есть пара небольших коммерческих скалодромов — один в батутном центре, другой в бывшем издательстве «Кузбасс». В последнем — он называется Endeavor — наряду с ЦДЮТ проходят официальные соревнования Федерации скалолазания. Говорить об условиях для развития взрослых спортсменов в такой ситуации не приходится.

«Обустроим место, которым можно гордиться»

— Лишь несколько человек из всех жильцов дома были против клуба «Ирбис». Никаких аргументов они не слушали, кричали, скандалили. «Ходите тут, мусорите, вы там вообще все наркоманы, белый порошок кругом». Мы объясняем, что это магнезия, чтобы руки не скользили. Что мы спортом занимаемся. А они в ответ: «Вот и занимайтесь, но не в нашем доме».

Нам предложили девять муниципальных помещений на выбор — берите любое. Подошли не все: нужна была возможность организовать там тренировочную конструкцию.

Сначала вроде бы устроило помещение на Кирова. Большой подвал с отдельным входом и окнами. Но оказалось, что подвал часто топит, там скапливается вода. Бывшие арендаторы по весне даже откачивали её насосом.

Другое, на бульваре Строителей, было лучше и единственное из всех предложенных располагалось не в подвале, а на цокольном этаже жилого дома. Но только мы начали перевозить вещи, как нас встретили жильцы дома и с порога заявили: «Вас здесь не будет, нечего через наш подъезд ходить». Мы поняли, что ситуация с Весенней повторится.

В итоге решили подписать договор безвозмездной аренды помещения на улице Тухачевского. Это тоже подвал, но с отдельным входом. Хочется верить, что там мы всё-таки обустроим место, которым можно будет гордиться.

«С каждым годом всё больше уступаем соседним регионам»

— Многие спортсмены выросли из «Ирбиса», из этого подвала на Весенней. Первый чемпион мира по ледолазанию из России — наш, кузбасский. Первый заслуженный тренер — наш. Первый мастер спорта международного класса — наш. А уж сколько старое поколение альпинистов сделало для развития спорта в Кузбассе — просто уму непостижимо. Гималайские высотные экспедиции совершали, в Андах лазали. В Антарктиде вершину именем Александра Фойгта назвали в знак признания его заслуг. Все мы, включая тех, кто погиб, столько сделали для развития этого спорта… а сейчас Кузбасс всё больше отстаёт от соседних регионов.

— В 90-е я, как профессиональный тренер, в Кемерове была одна. При поддержке мэра Владимира Михайлова отремонтировали здание, в котором сейчас ЦДЮТ, и построили скалодром — многолетняя мечта! Сейчас в Кемерове работают больше десяти тренеров двух федераций: скалолазания и альпинизма, тренируются сотни детей — но для занятий по-прежнему только этот скалодром. А конструкции по ледолазанию просто нет. Наверное, она останется в мечтах. Нам нужна всесезонная — как, например, в Кирове. Вдобавок там уже проектируют новый комплекс, в котором будет и закрытая, и открытая конструкция для лазания, отвечающая мировым стандартам.

«Если проект реализуют — это будет прорыв»

В 2020 году в Кемерове начнут строительство «Кузбасс-Арены» вместимостью более 6000 зрителей. В здании будет в том числе скалодром высотой более 15 метров.

— С нами по этому поводу посоветовались: вызвали к проектировщикам, и мы вместе нарисовали огромный комплекс. Если проект реализуют в том виде, в каком его видела я, — это будет прорыв, мы будем первыми в России. Но, честно говоря, пока даже не верится.

У альпинизма большое будущее, он вполне может существовать и развиваться в современных условиях. Новосибирск и Томск тому пример. Там сохранилась клубная система города, клубная система вузов, поддерживаемая руководством этих учреждений.

К 15-16 годам в скалолазании люди не могут расти дальше и остаются не у дел. Перейти в альпинизм классический, в ледолазание — способ остаться в спорте. Комплекс для зимнего и летнего лазания позволит вернуться на мировой уровень ледолазания и откроет серьёзные олимпийские перспективы в скалолазании. А ещё даст возможность огромному количеству людей заниматься на любительском уровне.

«Все мы из альпинизма»

— Все мы из альпинизма — скалолазы, ледолазы, скайраннинг, скальный класс… клуб «Восходитель» в Кировском, клуб Endeavor, все энтузиасты из городов области — Новокузнецка, Ленинска-Кузнецкого и других. Альпинизм объединяет. Люди, с которыми мы прошли горы, организовывали сборы — нас связывает что-то такое, что мы можем обратиться за помощью друг к другу всегда. В этом, наверное, главный смысл альпинизма.

«Раньше родители меньше тревожились»

— Скалолазание в Кемерове начиналось с «Ирбиса», с кирпичной стены и самодельных деревянных зацепов. Светлана Бушуева была в Кемерове единственным тренером, я был одним из первых её воспитанников. Потом подключилась другая альпинистка — Ольга Шиленина. Вдвоём они продвигали этот вид спорта в Кемерове. Выезжали на чемпионат страны, привозили информацию: оказывается, в стране-то есть скалодромы, выглядят они вот так, лазают по ним вот так. С 1993 года нас начали активно возить на сборы. Весной мы в Воронеже жили по месяцу, готовились к первенству России, которое там же и проходило. Господдержки не было, деньги на поездки наскребали родители.

Всё лето проводили на скалах в Пещёрке под Кемеровом. Родители тогда относились не так, как сейчас, меньше тревожились. Скажи мне кто-то: «Мы забираем твоего ребёнка жить в лес, лазать по скалам, связи не будет, через три недели вернём», — я же с ума сойду. А тогда это было в порядке вещей.

«Стараемся популяризовать скалолазание»

— По-настоящему я в горах не был ни разу. Был на разных скальных массивах, но это совершенно не то. Наверное, было бы интересно в горы сходить, но это очень недешёвое удовольствие. А если совместить с отпуском, взять семью, будет ещё дороже.

В Кемерове занимаются скалолазанием более 300 человек. На открытое первенство области собираются до 170 детей. Не так много, как нам бы хотелось, но раньше было меньше в разы. Два года назад мы провели чемпионат Кемеровской области по скалолазанию на естественном рельефе, что очень редко сейчас встречается, и с квалификацией в фестивальном формате. Это когда не все лезут на одну и ту же сложную трассу, а каждый может пройти столько, сколько может. Сильнейшие всё равно победят, но и остальным интересно участвовать. С помощью таких форматов стараемся популяризовать скалолазание.

«Скалолазание безопаснее, чем футбол»

— Статистика показывает: скалолазание, в отличие от классического альпинизма, — безопасный спорт. Намного безопаснее горных лыж, мотогонок, бокса. На спортивных маршрутах на скалах есть крючья, вбитые заранее. Есть правила создания маршрутов: первая оттяжка близко, чтобы не было риска при падении. Вторая — рядом с ней, с таким расчётом, чтобы ты не пролетел первую, не долетел до земли. Правила пробивки маршрута гарантируют безопасный срыв. Да, при срыве ты можешь зацепиться ногой, удариться, но это не будет фатально. Этот спорт намного безопасней, чем тот же футбол, в котором массово «летят» колени и голеностоп.

Скалолазание развивает и физические качества — силу, ловкость, выносливость, — и моральные — уверенность, целеустремлённость, твёрдость характера. Ребятам приходится преодолевать собственный страх, выбирать всё более сложные маршруты, бороться с собой. Так закаляется характер.