Открытый способ добычи угля — самый быстрый, выгодный и безопасный для работников. И самый травмирующий для окружающей среды. На отработанных участках разреза остаётся техногенная пустыня — безжизненные каменистые котлованы без водоносного слоя, почвы, растений и животных. В 2018 году угольщики нарушили 6 800 гектаров, а рекультивировали 107 гектаров — то есть всего 1,57% от нарушенной площади того же года. При текущих темпах рекультивации, даже если больше не добывать уголь в разрезах, восстановление земель займёт несколько веков.
Что нужно угольщикам, чтобы ускорить темпы рекультивации, разбирался корреспондент A42.RU.
-
Фото: архив A42.RU, архив компаний -
Темпы рекультивации
По площади нарушенных земель в Кузбассе нет и не было точных данных. Цифры расходятся даже у государственных органов — Росстата и Росприроднадзора. Областной департамент природных ресурсов и экологии в «Докладе о состоянии и охране окружающей среды Кемеровской области в 2018 году» сообщает, что природопользователи скрывают и искажают информацию о площади нарушенных и рекультивируемых земель, систематически не предоставляют отчетность, «что в значительной степени влияет на достоверность фактического состояния земель».
Цифра «более 100 тысяч гектаров» гуляет из релиза в релиз, из статьи в статью. В «Методических рекомендациях по лесной рекультивации нарушенных земель на предприятиях угольной промышленности в Кузбассе», изданных в 2017 году при поддержке областной администрации, площадь нарушенных земель в Кузбассе оценивается в 120–150 тысяч гектаров.
При этом рекультивируют угольщики лишь несколько процентов от тех площадей земли, которые разрушают. Минэнерго приводит статистические данные: в 2016 году — 153 га, в 2017 — 227 га, в 2018 — 107 га. Однако у каждого предприятия есть рабочий проект, в который в обязательном порядке включают и рекультивацию всей площади нарушенных земель — сначала идёт горнотехнический этап, когда поверхность засыпают и выполаживают, а затем биологический — когда восстанавливают растительный покров.
Почему же темпы рекультивации столь низки? Мы спросили у тех, кто занимается рекультивацией каждый день. Татьяна Трофимова, руководитель компании «ЭкоКем», называет причиной совокупность факторов, в том числе дороговизну горнотехнического этапа, применение устаревших проектов рекультивации, отсутствие механизмов контроля за угольщиками и нехватку посадочного материала, выращенного по современным технологиям.
Обновлённый ГОСТ и постановление Правительства РФ № 800: устранить противоречие
До 2017 года технология рекультивации существенно не менялась многие десятилетия. Откосы засаживали облепихой, пологие места — сплошным сосняком. Это решало задачу укрепления верхнего слоя земли, но с годами облепиха превращалась в пожароопасный сухостой с риском вернуться к «лунному пейзажу», а сосняки — в частокол стволов без подлеска и без коммерческой ценности. Самое же главное — о восстановлении видового многообразия растительного и животного мира даже говорить не приходилось.
— Кузбасские учёные много лет стремились исправить такое положение вещей, — говорит Татьяна Трофимова. — Их работа принесла плоды: в 2017 году на федеральном уровне приняли новый ГОСТ Р 57446-2017. Он рекомендует высаживать именно те виды растений, которые произрастают на близлежащих территориях, создавать многокомпонентные насаждения с учётом видовых экологических ниш, применять саженцы с закрытой корневой системой. Это дороже, но качество восстановления земли принципиально иное.
Все старые рабочие проекты предприятий составлены по старому стандарту. Более того, некоторые проектные организации продолжают по инерции составлять и новые планы биологической рекультивации по старому ГОСТу: с облепихой крушиновидной, саженцами сосны с открытой корневой системой и так далее. Это возможно, потому что новый ГОСТ пока имеет лишь рекомендательный, а не обязательный характер.
— Даже если рабочий проект предприятия старый, угольщикам стоит составлять техническое задание для биологической рекультивации, опираясь на новый ГОСТ, — говорит Татьяна Трофимова. — В новых же рабочих проектах контролировать этот момент можно на стадии государственной экологической экспертизы.
Контролировать, впрочем, не так-то просто. Постановление Правительства РФ № 800 от 10 июля 2018 года «О проведении рекультивации и консервации земель» только усложнило вопрос. По сути, данное Постановление входит в противоречие с принятым ранее ГОСТом Р 57446-2017, который рассматривался как рычаг воздействия на недропользователей по их обязанности восстанавливать нарушенные земли. Так, в соответствии с постановлением, недропользователи получили ряд преференций — они не обязаны согласовывать и утверждать проект с собственниками, землепользователями и органами государственной власти или местного самоуправления. В таких условиях, когда региональные органы власти не вправе контролировать деятельность горнодобывающих предприятий, существует угроза уничтожения сельскохозяйственных и лесных земель без адекватного восстановления.
При этом регламент приёмки земель отсутствует. Соответственно, муниципалитеты просто не знают, на каких условиях они должны принимать рекультивированные земли. Нет никакого инструмента для выдвижения законных требований к проекту рекультивации, к выполненным работам. В результате в Новокузнецком и Междуреченском районах последние два года процедура передачи рекультивированных земель попросту не проводилась. Компании не имеют стимула заниматься рекультивацией, и многое замыкается просто на чувстве ответственности конкретных собственников.
Нужен собственный лесосеменной центр
«ЭкоКем» в работе опирается на посадочный материал с закрытой корневой системой. Приживаемость при такой технологии приближается к 80-90%. Приживаемость же сеянцев с открытой корневой системой даже в 60% считается хорошей; на отвалах она и того ниже. Даже сейчас, при средних темпах рекультивации менее 300 гектаров в год, используются сотни тысяч сеянцев. В будущем их понадобятся миллионы.
Поэтому один из важных факторов, который будет влиять на темпы рекультивации, — отсутствие в Кузбассе лесосеменного центра, в котором выращивали бы сеянцы по кассетной технологии. Такой центр есть в Барнауле, и там «ЭкоКем» покупает сеянцы для Кузбасса, но полноценно на два региона его мощностей не хватит — в Кузбасс продают по остаточному принципу. Ведь сеянцы нужны не только при рекультивации, но и при компенсационном лесовосстановлении. Новые правила лесовосстановления, опубликованные 15 мая 2019 года, требуют поэтапно увеличить долю посадочного материала с закрытой корневой системой до 20% с 1 января 2022 года, до 30% с 2025 года и до 40% — с 2030 года. А новый закон о компенсационном лесовосстановлении, действующий с 1 января 2019 года, требует от угольщиков не позднее чем через год после рубки деревьев высадить в границах субъекта РФ лес такой же площади.
В КемГУ говорят, что задача по созданию собственного питомника будет решена в ближайшие годы.
— Кассетная технология выращивания сеянцев с закрытой корневой системой известна и доступна, — объясняет профессор Галина Мекуш, руководитель проектной группы по разработке экологического стандарта Кузбасса. — Нужны большие инвестиции; инвестиционный проект по созданию в Кузбассе питомника готовят прямо сейчас.
Сроки запуска и другие подробности, впрочем, пока неизвестны.
Требования к угольщикам возрастут
В 2019 году Кузбасс впервые в России начал разрабатывать экологический стандарт — свод правил поведения на территории области, направленных на снижение техногенной нагрузки на природу и человека. В дальнейшем все угольщики будут работать в соответствии с требованиями экостандарта, который станет рычагом для проектного управления регионом. Сейчас эксперты проводят стратегическую экологическую оценку каждого угольного предприятия и каждой территории области. Об основных принципах вводимого в регионе стандарта губернатор Кузбасса рассказал на Петербургском международном экономическом форуме.
— Под брендом «Чистый уголь — чистый Кузбасс» объединились такие направления как строительство и ремонт дорог, отказ от перевозок угля по дорогам общего пользования и в черте города, контроль за соблюдением экологических норм угольными компаниями, создание новых норм санитарно-защитной зоны, — сказал Сергей Цивилёв.
В рамках внедрения стандарта планируется сформировать экологические паспорта всех предприятий первой категории опасности, которых на территории Кузбасса около двухсот. Будут составлены дорожные карты по повышению экологической эффективности добычи угля. Стандарт будет ранжировать предприятия отрасли в зависимости от уровня экологический эффективности применяемых природоохранных технологий. Пока непонятно, насколько конкретными будут требования к угольщикам и какими последствиями им будет грозить низкий уровень экологической эффективности. Вектор, однако, понятен: к экологической эффективности угледобычи обеспечат пристальное внимание.
— Наша задача не гнаться за количеством добытого угля, чтобы не получилось так, что мы добываем много, нарушаем экологию, а в результате ничего не меняется, наша задача сделать высокоэффективную угольную отрасль, — отметил на ПМЭФ-2019 губернатор Кузбасса.
Кроме того, весной Кузбасс вышел с инициативой внести поправки в федеральное законодательство: закрепить и увеличить площадь санитарно-защитных зон разрезов до 2 километров, угольных складов до 1 километра. До этого расстояния в 1 километр от разрезов и 500 метров от угольных складов являлись лишь рекомендованными.
Фонд рекультивации как гипотеза
Если угольщики будут рекультивировать землю теми же темпами, какими её разрушают, стоимость добычи угля существенно возрастёт, доходы резко упадут. Будет ли добыча вообще рентабельной? Возможно, именно в этом вопросе кроется причина, по которой горнотехническая рекультивация не поспевает за ростом добычи.
При этом откладывают горнотехнический этап угольщики на вполне законных основаниях: в проекте он указан по времени одним из последних. Рекультивировать же уже нарушенные «чужие» площади отдельный собственник не обязан.
Такие ситуации возникали и в других странах с большими объёмами открытой добычи угля — в США и в Германии. И там, и там вопрос начали решать в 70-х, создав фонды рекультивации земель на уровне страны или штата. Угольщиков освободили от несвойственной и неохотно выполняемой ими работы: компании переводили свои бюджеты на рекультивацию в фонд, а уже он заказывал и контролировал все работы. За 40 лет при поддержке федерального центра в Германии рекультивировали десятки тысяч гектаров.
Создать такой фонд в Кузбассе предлагают давно. Статья «Некоммерческий Фонд рекультивации для Кузбасса» с подробным описанием вышла в журнале «Ирбис» ещё в 2006 году, среди авторов — Юрий Манаков и Андрей Куприянов, учёные-биологи, сотрудники Кузбасского ботанического сада Института экологии человека Федерального исследовательского центра угля и углехимии СО РАН. Более или менее подробные схемы работы фонда появляются в СМИ регулярно, идея обсуждалась на уровне руководства области, однако практического воплощения в законе так и не нашла.
К зелёному будущему
По мнению Татьяны Трофимовой, кузбасские биологи — Владимир Уфимцев, Юрий Манаков и весь коллектив Кузбасского ботанического сада — приложили много сил для разработки новых технологий биологической рекультивации и новых стандартов.
— Хочется, чтобы результаты их труда широко применяли, новые технологии вносили в проект рекультивации, — говорит она. — В новом ГОСТе прописан порядок выявления и обследования земель, подлежащих рекультивации, порядок выбора направления рекультивации, требования к проектам и порядок их разработки, в общем, множество важных аспектов, которых в постановлении № 800 просто нет. Я считаю, для увеличения темпов рекультивации в Кузбассе это противоречие должно быть устранено. Кроме того, среди угольщиков много ответственных собственников и компаний — они должны получить ощутимое преимущество перед теми, кто забывает про экологию.
Татьяна Трофимова уверена — вернуть землям Кузбасса зелёные одежды поможет объединение усилий.
— Если угольщики увеличат темпы горнотехнической рекультивации, проектные организации заложат новые технологии в проект, областные власти обеспечат мониторинг и контроль, инвесторы поспособствуют строительству лесосеменного центра, то мы сможем наращивать объёмы завершающего биологического этапа рекультивации. И призрак техногенной пустыни, витающий над кузбасскими землями, побледнеет. Пока же он становится лишь реальнее.
