Я, безусловно, считаю, что жестокость по отношению к животным с элементами садизма, если желание к ней не пресечь, может переключиться на человека. Для меня лично и одной жестокости к животным довольно для того, чтобы вынести вердикт о наказании.
Но, к сожалению, многие думают, что с животными быть жестокими можно, и пока в сознании таких людей не построишь мостик от щенка или котёнка к человеку, опасность жестокости им не видна. Но жестокость к живому – она одна, она все та же. И та, что к человеку, и та, что к собаке или коту, растёт из одного корня.
Несколько раз по работе я вынуждена была становиться свидетельницей сцен насилия или сцен, когда насилие вот-вот произойдёт. Миг – и ситуация менялась. Ситуация, в которой происходит насилие над живым, перестаёт быть естественной для человека-наблюдателя, где он может так же спокойно дышать, сокращать сердечную мышцу и думать.
Человек чувствует себя выпавшим из своей реальности в чужую, противоестественную – до тех пор, пока сам не включится в жестокость на той или на этой стороне. Защищая с рисками для жизни или примыкая от страха к истязателям. Когда эта ситуация заканчивается, из неё выходят с потерями – обычно в ней оставляют часть души или душу почти целиком. Даже если ты – просто наблюдатель.
С наибольшими потерями выходят истязатели. Они потом живут себе обычной с виду жизнью, им нормально – души-то уже почти нет. Но спокойно они живут лишь до новых вспышек жестокости. И если жестокость их вскрыта, они должны быть немедленно наказаны.
Я – за жесткое наказание для девушек из Хабаровска, истязавших кошек и собак. Если бы им это не нравилось, они бы этого не делали. А мне не нравится жить в одном человеческом обществе с такими людьми. Я за увольнение их родителей с государственных должностей. Мотив прост – если они убивали себя на работе в ущерб воспитанию своих детей, то сейчас у них должна появиться возможность наверстать упущенное.
Почти всегда я старалась поставить себя на место виноватого. Понять его мотивы, найти оправдание. То есть рассмотреть ситуацию не с позиции справедливости, а с позиции милосердия. Но в данном случае мне не удаётся поставить на место этих девушек ни себя, ни кого-либо из мне знакомых.
Значит, и вывод прост – хабаровским девушкам пока не место в нашем обществе. После случившегося они должны его заново заслужить.
*Публикуется с разрешения автора.
