Бездомные погибают на российских улицах каждую зиму. Сколько — никто не знает. У многих даже не остаётся имени, которое потом напишут на деревянном кресте. По данным Росстата в нашей стране более 64 000 граждан имеют статус БОМЖ, а по информации российского парламента — от 3 до 5 миллионов. Для большинства они невидимки. Но есть люди, которые не прошли мимо чужой беды. «Газета Кемерова» встретилась с тремя кемеровчанами, которые помогли бездомным выжить в первые холода.
Дедушка без адреса
Наталья Никитина недавно переехала в Кемерово из Омска. В родном городе она была волонтёром фонда «Старость в радость» — писала письма одиноким пенсионерам из дома престарелых, готовила для них подарки на Новый год. Случилось так, что и в Кузбассе она помогла пожилому человеку — Николаю Степановичу Маслову, который в свои 67 лет сначала похоронил жену, а потом лишился квартиры и документов.
— Он сидел у мусорного бака и завтракал тем, что в нём нашел. Седой, с бородой как у Деда Мороза, потерянный, отчаявшийся. Мне его жалко стало. Завела в дом, накормила горячим супом и напоила чаем. А потом стала искать, куда бы его пристроить. Оказалось, что в Кемерове приютов для бездомных животных два, а для людей один только – на Предзаводской, 6. Мы поехали туда, потом сдали все анализы. После этого он там остался. Теперь хочу его навестить — мне сказали, что людей в Центре адаптации кормят один раз в день. Купила для него продуктов, — рассказывает Наталья по пути в Центр.
Наталье деда Коля рассказывал, что жил в Берёзовском с гражданской женой. Когда она умерла, падчерица попросила его освободить квартиру. Паспорт и карточку, на которую перечисляли пенсию, он оставил не то у родственницы, не то у старого друга. Сейчас уже и не скажешь. В Центре адаптации сразу же заблокировали счёт, с которого всё это время снимал деньги кто-то другой.
Николай Степанович спускается в холл, чтобы встретиться с Натальей. Его сразу и не узнать — кудрявую бороду сбрили, и теперь он выглядит гораздо моложе. Синие глаза, изрезанное морщинами загорелое лицо. Наталью он узнаёт и улыбается:
— Ну, что нового на большой земле?
Деда Коля не помнит, сколько уже живёт на улице. Возможно, это последствия инсульта. Но речь у него грамотная, и о прошлом он рассказывает с удовольствием — есть, что вспомнить.
— Я родом с Алтая, из деревни, где Шукшин родился. Она у нас знаменитая. Оттуда после армии махнул в Краснодарский край, в Слобинск. Там и жену встретил, с ней мы двоих детей вырастили — Виталия и Инну. Когда сыну, нашему старшенькому, исполнилось 17 лет, мы развелись. Я уехал на Дальний Восток, а оттуда уже в Сибирь, в Берёзовский. Здесь у меня жил брат, сначала гостил у него, а потом познакомился со второй женой.
— Попутешествовали вы, Николай Степанович, — говорит Наталья.
— На одном месте если сидеть, то можно и зачерстветь, и ржавчиной покрыться. А когда едешь по свету, всё время видишь что-то новенькое. У нас же везде красиво. Что на Алтае, что в Красноярске, что на Дальнем Востоке. В Прикарпатье ещё хорошо. Я все соцстраны, дочка, проехал. Всю жизнь был шофёром — что на военной службе, что на гражданской. Всю жизнь людей возил. Это как-то развивает чувство ответственности. Сидит 30-40 человек у тебя за спиной, их жизни зависят от тебя. Это дорога — что не так, и беда случиться может. Да и с людьми интереснее.
На Дальнем Востоке до самой пенсии Николай Степанович служил помощником машиниста электровоза. Там же получил квартиру. Сейчас он жалеет, что уехал из дома. С братом вышла ссора, из-за чего — старик уже и не помнит. А новая жена недолго прожила рядом с ним на этом свете.
— А что дальше делать? — спрашивает деда Коля в пустоту и тут же сам отвечает. — Сухари сушить, старость встречать. Читать книги — здесь я только это и делаю. Может, кому-то и понадоблюсь. Вдруг кто-то из детей приедет за мной. Правда, я уже лет пять их не видел. Как знать, может, совсем скоро кончится моя жизнь, так и не обниму их…
— Уныние — грех, не говорите так, — успокаивает его Наталья. — Вы в Бога верите?
— И да, и нет. Я знаю, что он есть. Обратное никто не может доказать. Что он такое, кто он такой… Говорят, что мы чуть ли не каждый день с ним сталкиваемся. А как? Может, через добрых людей, таких, как Наташа. Но она хоть один раз встретилась с Господом? Может его обрисовать, какой он? Может быть он, извините, нищий бродяга? А может, красивее и статнее, чем обычный человек? Никто не знает. Только вера с нами остаётся. А надежда и любовь уже сбежали.
Наталья больше не спорит с Николаем Степановичем. Просит его выйти с ней на улицу, к машине. Там сумка с продуктами — яблоки, пряники, свежий хлеб, колбаса. Один пакет для дедушки, ещё два — на общий стол. На прощание девушка обнимает старика, он с нежностью прижимает её к себе, закрывает на секунду глаза. Только она стала ему родной в незнакомом, чужом городе.
Как помогают бездомным в Кемерове
Юрий Шевчук, директор Центра социальной адаптации:
У каждого бездомного своя история — семейные конфликты, разводы, проблемы с законом, пьянство. Беда может случиться с каждым. Наша задача дать людям возможность наладить свою жизнь — получить новые документы, обрести крышу над головой.
В Центре социальной адаптации действуют строгие правила. У нас запрещён алкоголь, наркотические вещества, выяснение отношений кулаками. К сожалению, не все готовы жить так, как принято у нас. Многие продолжают бродяжничать, чтобы вести прежний образ жизни.
После поступления в Центр человек заселяется в наше общежитие или же отделение социального ухода, если у него есть инвалидность. Он получает горячий обед раз в день, как предусмотрено законодательством. Также горячие питание привозят раз в неделю благотворители — например, фонд «Пища жизни».
Если у бездомного нет паспорта, то мы восстанавливаем его. Госпошлину выплачивает бюджет. По закону каждый подопечный может у нас прожить до полугода. Но мы не всегда укладываемся в эти сроки. В таких случаях человек пишет заявление с просьбой продлить ему срок пребывания у нас.
Когда документы на руках, мы продолжаем работу. Если бездомный трудоспособен, то предлагаем ему рабочие места, чтобы он встал на ноги и смог в дальнейшем снимать жилье. Если у него инвалидность или он уже получает пенсию по старости, оформляем его в дом престарелых или интернат. Конечно, всегда стараемся разыскать родственников. Случалось, что они забирали своих близких домой. Но, к сожалению, это происходит очень редко.
Божий человек
Владимир Прокопов живёт в Кировском районе Кемерова. Здесь вместе с братом он создал с нуля социальный бизнес — цех по сборке мебели, куда берут на работу всех: бывших заключённых, бездомных, людей с зависимостями. Володя не скрывает, что он и сам был таким. В прошлом принимал наркотики, отбывал срок в колонии для несовершеннолетних в Мариинске. Выкарабкался только благодаря брату и общему делу, а теперь создал семью, повернулся к Богу и пытается помочь таким же ребятам, как и он.
На прошлой неделе он увидел, как из его подъезда выставили бездомного. От того дурно пахло. Соседи и не подумали, что этому человеку нужна медицинская помощь.
— Парню тяжело было стоять на ногах. Ещё молодой, в грязной одежде, без документов… Я спросил его: «Откуда ты?» А он ответил: «Из Хабаровска…» Рассказал, что там остались его родители, даже назвал адрес. Я привел его к себе на работу, мы с ребятами помыли ему ноги. А там караул — мёртвая ткань, запах нестерпимый. Он мог умереть от заражения крови!
Владимир вызвал скорую. Фельдшер сказал, что отмершие ткани необходимо ампутировать. Бездомного увезли в ожоговое отделение Кировской районной больницы. Медики приняли его без документов и полиса, прооперировали. Поговорить с ним нам не удалось — у бездомного помимо обморожения обнаружен туберкулёз, ему нежелательно контактировать с посторонними людьми. Сейчас он продолжает лечение в стационаре.
Мы с Владимиром беседуем прямо в мебельном цехе. За стенкой жужжит деревообрабатывающий станок, трое ребят выпиливают детали для шкафов-купе, тумбочек и детских кроваток. Некоммерческая организация Прокопова участвует в госзакупках, мастера работают сдельно — есть заказы, будет и зарплата.
У каждого работника есть возможность стать частным предпринимателем. Прокопов помогает им регистрироваться, консультирует, а потом заключает с ними договоры. Вчерашние заключённые становятся бизнесменами, а потом берут на работу таких же потерянных людей, какими когда-то были они сами. Таковы негласные правила компании «Социальный скреп», которая в 2015 году стала одним из лучших социальных проектов в Кузбассе.
— Этот контингент работать на дядю не будет. Их часто обманывают, они уже никому не верят, — объясняет мне психологию своих коллег Прокопов. — Если дать им возможность зарабатывать трудом, многие не откажутся. Обратно за решётку никто не хочет, вы уж мне поверьте.
Люди разные. Случалось, что работники уходили из цеха вместе с инструментами и больше не возвращались. Но есть и те, кто живёт теперь по-другому. Взять хотя бы Евгения — в цехе он работает четыре года, не пьёт, забрал к себе 15-летнюю дочь, когда бывшая жена попала в колонию. Его товарищ Николай уже несколько лет борется с зависимостью. Сейчас он всё свободное время проводит на работе или на дачном участке — строит дом для своего отца. Говорит, что так времени на дурные мысли не остаётся. Он взял из приюта трёх собак, одна из них с ампутированной лапой. Надеется перебраться со своими питомцами за город и завести ещё одного пса — сенбернара, о котором мечтал в детстве.
«90% людей с обморожениями — бездомные»
Евгений Брежнев, главный областной специалист по комбустиологии:
— От обморожений чаще всего страдают люди, ведущие асоциальный образ жизни. Нередко у них наблюдается алкогольная и наркотическая зависимость. Последствия холодовой травмы очень тяжелые, вплоть до инвалидизации. При глубоких обморожениях пациенты теряют поражённые холодом пальцы, стопы, кисти.
В среднем на стационарном лечении в год находится около 60-70 больных с обморожениями. Пациентов, не нуждающихся в стационарном лечении, больше в несколько раз. Помощь им оказывается амбулаторно.
Учёта асоциальных пациентов нет, но по неофициальным данным это более 90% находящихся на лечении. Есть люди, которые поступают к нам в отделение каждую зиму, а некоторые умудряются получить обморожения несколько раз за «сезон».
После выписки большинство наших пациентов направляются в Центр социальной адаптации населения. Если есть медицинские показания, мы переводим их в хоспис. Нередко больные сами покидают отделение, возвращаясь к прежней жизни.
Как знать, может после лечения в клинике по-другому сложится всё и у нового знакомого Владимира, парня из Хабаровска, который пережил ампутацию. Прокопов восстанавливает ему паспорт и пытается связаться с его родными.
— Я уже пошлины заплатил, сфотографировал этого парня на телефон, напечатал снимки. В течение месяца документы будут готовы. Если найдём семью, то куплю ему билет домой. Он же не случайно в моём подъезде оказался — его Бог привёл. Я сам верующий, православный, — рассуждает предприниматель.
«Когда-то он был милиционером…»
В первую морозную ночь психолог Лариса Терехова беспокоилась о судьбе своего случайного знакомого. Худощавый невысокий мужичок ночевал на трубах теплотрассы рядом с её домом всё лето и осень. Всегда тихий, вежливый, он уходил, когда на него ругались другие жители дома. А потом появлялся снова – укрывался клеёнкой, раскладывал на земле свой нехитрый скарб и укладывался спать. Лариса его жалела, иногда покупала продукты или приносила еду из дома. Правда, почти ничего не знала о нём, даже имени.
Когда похолодало, ей стало страшно: замёрзнет. Она подошла к бездомному предложила: поедете в Центр адаптации? Он ответил, что уже жил там раньше, весной, но согласился.
Когда мы приехали в Центр, подопечного Ларисы там не было. Ушёл в город по делам. Он уже освоился здесь за неделю – познакомился с товарищами по комнате, ищет работу. Историю его жизни нам рассказала социальный работник Наталья Стрижаченко. Она знает всё о каждом из своих подопечных, потому что работает здесь по зову сердца. 30 лет она была главным бухгалтером, а после выхода на пенсию поняла, что хочет помогать людям.
— Владимир когда-то служил в рядах милиции. По его словам, в уголовном розыске. Весной 2017 года его привезла к нам женщина, с мужем которой он когда-то служил. Тот и рассказал, что от Владимира ушла жена, после этого он сильно запил. Как загулял, из милиции его уволили. Вскоре он потерял жильё, стал жить на теплотрассе, а там все пьют ещё сильнее. Чтобы согреться, чтобы не болело, чтобы душа успокоилась… Самое интересное, что не все в этих колодцах опустившиеся люди. Да, алкоголь разрушает психику. Со временем даже те, кто сохранил рассудок, становятся такими же, как и большинство. Это случилось и с Владимиром. Он постепенно теряет себя, не всё помнит о прошлом. Хочется верить, что он ещё сможет начать новую жизнь, — рассказывает Наталья Николаевна.
Сейчас Владимиру восстанавливают паспорт и положенную по закону пенсию. Захочет ли он жить иначе — зависит от него.
Булка хлеба, которая жизнь спасёт
В реабилитационном центре никого не удерживают силой. Это перевалочный пункт — здесь люди получают крышу над головой, горячий обед раз в день и возможность восстановить документы, устроиться на работу, или же переехать на постоянное место жительство в интернат для инвалидов или дом престарелых. Хотя есть в Центре бездомные, которые живут здесь годами — им невозможно вернуть паспорта. После смерти на их могильных крестах не будет имени и даты рождения: они их не помнят.
— В нашем мире больше агрессии. Не всегда мы дадим кусок хлеба нашей соседке, если она голодает. А у них… Если бездомные заработали хотя бы немного – на разгрузке, подсобными рабочими — то обязательно принесут тому, у кого не ходят ноги. Кусок хлеба отломят. Здесь принято делиться, это святое. Грязные, ободранные, они отдадут последнее, если рядом есть голодный, — говорит Наталья Николаевна.
Раздаётся стук в дверь.
— Можно? — невысокий парень в заношенной куртке входит в кабинет. — Угостить хотел. Такие штучки достались, вот как раз вам к чаю.
Он кладёт на стол две конфеты-розочки из белого шоколада.
— Спасибо, — улыбается соцработник.
— Вам спасибо, что вы есть.
Когда за парнем закрывается дверь, она поворачивается ко мне:
— Видите? И таких людей здесь много. Понимаете, многие из них ошиблись, оступились. Но это люди. Им сейчас нужна помощь. Мне хочется делать для них что-то. До пенсии я 30 лет проработала главным бухгалтером, а потом пришла сюда. Наверное, это у меня от бабушки. Я помню, как она жила в землянке, на станции. Мимо гнали теплушки с заключёнными. Она и другие старушки из её деревни пекли хлеб и кидали его в окошки вагонов во время стоянки. Да, там были такие же зэки. Не только политические, а воры и убийцы. Но бабушка говорила: «Никогда не суди никого. Может, эта булка хлеба жизнь кому-то спасёт…»
Наталья Стрижаченко и другие сотрудники Центра приносят сюда варенья, соления, выпечку. Потому что им не всё равно, что кто-то из их подопечных голоден. И они рады, когда горожане приносят бездомным хотя бы какие-то продукты, тёплую одежду, а ещё — книги. О счастье, любви, нормальной жизни. Для многих бездомных чтение — единственная отдушина.
Уезжаю из ночлежки. Мне вспоминается разговор о Боге с Николаем Масловым, помощником машиниста и путешественником. Может, Господь и есть тот бездомный, которому нужен приют и тарелка супа? И встречая его на этой земле, мы сдаём экзамен на человечность — пройдём мимо или протянем руку помощи, как сделали наши герои.
Не проходите мимо: инструкция для неравнодушных
О том, как помочь бездомным в холода нам рассказали директор Центра адаптации Юрий Шевчук, врач-нарколог Наталья Лизунова и комбустиолог Евгений Брежнев.
Я увидел замерзающего человека в подъезде или на улице. Он без сознания. Что делать?
Если вы увидели зимой на улице человека в беспомощном состоянии — не проходите мимо. Любыми способами поместите его в тепло. Даже относительно короткое время пребывания в холоде может иметь необратимые последствия. Поэтому вызывайте скорую помощь (телефон 03 или 112 с мобильного телефона). Скорая помощь оказывается любому человеку по экстренным показаниям вне зависимости от наличия документов и гражданства РФ.
А если он просто пьян?
Это ничего не меняет. Вы можете спутать с состоянием алкогольного опьянения гипогликемическую кому у диабетика, когда падает уровень сахара в крови, или же инсульт — кровоизлияние в головной мозг. Также это может быть передозировка наркотиков. В таких случаях необходима медицинская помощь, только врач сможет правильно поставить диагноз. Медики оперативно приедут на место и определят, как поступить.
Если пациент действительно пьян, его также не оставят на улице. Вызовут полицию, если он агрессивен, свяжутся с родными или же отвезут в отделение токсикологии. В состоянии алкогольного опьянения нельзя оставаться на улице в мороз — это приведёт к обморожениям.
Бездомный в сознании, трезв и готов со мной общаться. Что у него узнать?
Спросите, что с ним случилось, есть ли у него дом. Как отмечает психолог петербургского фонда «Ночлежка» Игорь Антонов, иногда нам требуется именно участие. С вашей помощью собеседник может увидеть ситуацию под другим углом. У обычных людей такие разговоры происходят на кухне или в офисных курилках. Бездомным не с кем поделиться, а это необходимо, чтобы разобраться в себе и не чувствовать себя одиноким.
Человеку некуда идти. Куда обратиться?
Звоните по телефону 57-00-26, это Центр социальной адаптации населения. В будние дни за бездомным приедет выездная бригада, в которую входят фельдшер, психолог, соцработник. Или же вы можете отвезти человека в Центр самостоятельно, он находится в Кемерове на улице Предзаводской, 6.
Чем я ещё могу помочь?
Купите бездомному еды — например, хлеб, булочки, сыр, колбасу, консервы, которые открываются без ножа, а также горячего чаю. Денег давать не нужно — человек может потратить их на алкоголь, который только навредит ему. Также вы можете поделиться с бездомным тёплой одеждой и обувью. Им всегда нужны носки, шарфы, шапки, рукавицы, нижнее бельё, одеяла для обустройства ночлега.
