Лёва любит сказки и театр, и не позволяет называть себя маленьким. Под Новый год он сыграл Кая в «Снежной королеве». Он ни разу не рассмеялся, оставаясь заколдованным до самого финала. Это по-настоящему трудно, когда тебе всего шесть лет. Зрители в зале даже не догадываются, что у Лёвы ДЦП, и мальчик ещё учится ходить и говорить. Он особенный, как и многие другие ребята, которые играют в постановках центра творчества и реабилитации «Карнавал».
Дети с инвалидностью приходят в Центр бесплатно и учатся вместе со всеми остальными — танцуют, поют и играют в пьесах, шьют кукол и пишут картины. Это большая семья, где все общаются на равных и помогают друг другу: старшие поддерживают младших, обычные — особенных, и наоборот. В студии занимаются 15 ребят, ещё к 80 педагоги приезжают прямо в детские сады и школы. Все они разные, но одинаково любят сцену и зрителя.
«Карнавал» создали педагоги Максим и Инга Гордеевы, родители Лёвы, чтобы сделать счастливым сына и других детей. Как у них это получилось, почему особенного ребёнка жалеть нельзя и как творчество лечит — читайте в материале «Газеты Кемерова».
Танцующие в тишине
Семья Гордеевых началась с танца. Инга, преподаватель экономического факультета, пришла в танцкласс за новым хобби. Максим стал её хореографом, а потом и мужем.
— Творчество нас соединило. И я сразу предложила Максиму: «Почему бы тебе не открыть школу танцев?» Это было 12 лет назад. Мы мечтали об этом, но времени всё не хватало — мы поженились, родился Матвей, а затем и близнецы — Лёва и Майя. Всё происходило так быстро. Мы были счастливы. Но с радостью пришла и беда — нашему младшему сыну поставили диагноз ДЦП, — вспоминает Инга.
Ей было страшно. Инга признаётся, что долго не могла принять болезнь сына. Слёзы и страшный вопрос — почему это случилось именно с нами? Врачи говорили, что Лёва не будет ходить и говорить. Но помог муж. Максим уже знал, как может помочь мальчику.
Максим Гордеев три года преподавал танцы в детском саду для глухих и слабослышащих детей, а также малышей с задержкой развития. Он говорит, что так его Бог готовил к встрече с сыном.
— В детстве не помню, чтобы кто-то на коляске мимо меня проезжал. Люди стеснялись, прятались. В советское время об инвалидности не говорили. Эта закрытая тема, чёрный ящик. Ты не понимаешь, что в нём, поэтому кажется — там что-то страшное.
— Да, — подхватывает Инга. — Вроде как боишься, чтобы тебя не коснулось, и не знаешь, как общаться: то ли жалеть, то ли на равных? Пока не появился в моей жизни Лёва, я не знала этого.
— Инга, а как всё-таки?
— Только на равных, как с любым другим человеком. Никак иначе, — твёрдо отвечает она.
Максим это понял не сразу. Он признаётся, что сначала жалел своих учеников, а особенно — их родителей.
— Перед каждым занятием я волю в кулак собирал. Мне тяжело было на детей смотреть, всё время думал: бедненькие, почему так случилось в их жизни... Удивлялся, что родители у них улыбаются, радуются. Не понимал: «Какая радость может быть, когда такая беда в семье?» А все оказалось по-другому, когда я узнал ребят ближе. И мне этот опыт очень помог с появлением Лёвы.
Почувствуй музыку
Учитель танцев сам стал для детей музыкой. Они воспринимали ритм и мелодию через его движения. Повторяя па, смеялись от счастья. Их мир начинал звучать. Глядя на это, Максим понимал: они заслуживают уважения, любви, но никак не жалости. И для общения с учениками ему не нужны были слова.
— Непрерывно показываешь танец, одно движение за другим, и смотришь в глаза — понял тебя ребёнок или нет. Эта ниточка между нами была постоянно. Когда дети видели меня, повторяли за мной, я становился для них передатчиком — они ведь не слышали музыку так, как её слышим мы. Они чувствовали ритм, воспринимали её через движение. Когда у них что-то получалось, они радовались! А вместе с ними — и родители. Тогда у меня и случился этот перелом — из каждого момента жизни нужно выбирать эти счастливые минутки, взгляды, улыбки.
Инга с восхищением смотрит на мужа. У неё на глазах блестят слёзы — этот жизненный урок по-настоящему пригодился их семье, когда они столкнулись с бедой. Ещё кое-что важное открылось Максиму Гордееву — музыка и танец лечат. Это тоже реабилитация, только творческая.
– Были у меня и совсем тяжёлые дети — их на руках в зал приносили. Ребёнок всё занятие мог просидеть, глядя в одну точку. И случалось, что он спустя полгода вдруг обращал на меня внимание. Смотрел, повторял что-то, интересовался! Вдруг откуда не возьмись —такое чудо. И думаешь: «Как так? Не может быть!» Выходит, есть сила, и все уроки не напрасны. В какой-то момент мы чувствуем эту связь и становимся звеном между детьми и миром — звуками, танцем, общением, выздоровлением.
Сейчас выпускники Максима Гордеева учатся в школе. Некоторые из них приходят на занятия в его студию. Педагогу приятно видеть, как они растут, он говорит с гордостью: «как будто свои». Максим благодарен, что его воспитанники многому научили его.
— Это была для меня серьёзная школа. Поэтому когда мы узнали, что у Лёвы ДЦП, я не паниковал. Я знал, что многое уже умею и сыну помочь смогу, — рассказывает он. — Вместе с Ингой мы поняли: надо что-то делать. Так и появился «Карнавал».
…Сейчас Лёва говорит уже 15 слов и учится ходить. Он сыграл в трёх театральных постановках и нашёл первых друзей. Ему предстоит ещё много труда, но у него уже кое-что получается. И это во многом благодаря родителям и творчеству. А ещё — 10-летнему брату Матвею и сестре Майе, которые трогательно заботятся о нём.
«Все люди – разные, это не мешает дружить»
Сначала были танцы, затем театр, вокал, мастер-классы по шитью, лепке, рисованию. Все занятия для особых детей в «Карнавале» бесплатны. Самое главное, что творчеством они занимаются вместе с обычными ребятами — школьниками и воспитанниками детских садов. Они не боятся друг друга и с детства знают — мир разный и люди в нём тоже. Если кто-то на тебя не похож, с ним всё равно можно подружиться.
— Почему у детей возникает страх перед теми, кто отличается от них? От неизвестности. Они не знают, как себя вести, — терпеливо объясняет Максим. — Стоит несколько раз встретиться и понять, какая у ребёнка особенность и как наладить с ним общий язык. После этого все грани стираются. Сейчас все наши ребята уже стали большой семьей. Они понимают и уважают друг друга.
— Обычные школьники уже знают — в мире они встретят людей с особенностями. И уже умеют с ними общаться, — соглашается Инга. — А особенные дети рады, что их принимают, такими как есть.
К нашему разговору подключается Вера Титова. У её дочери, 10-летней Насти, редкое заболевание – синдром Ретта и Ангельмана, который встречается у одного из 15 000 новорождённых. Девочка не говорит и передвигается на инвалидной коляске, потому что ходить ей тяжело. Ради занятий в «Карнавале» Настя встаёт на ноги — чтобы скорее дойти до танцевального класса или самой выйти на сцену.
— Нашим детям очень важно общаться с другими ребятами, здоровыми, — говорит Вера. — Они развиваются рядом с ними, берут что-то для себя. Помню, как моя Настя вдруг начала за Максимом движения в танце повторять, как другие ребята. Я поразилась, что она делает всё также, как показывает хореограф. Для нас это достижение!
Максим вспоминает, как изменился за год Илья Толкач. На занятиях 21-летний юноша с аутизмом искренне улыбается и танцует вместе со всеми. Казалось, что это невозможно, но он вышел на сцену и сыграл разбойника перед огромным залом.
— Особые дети работают в паре с обычными ребятами, — делится Вера. — Иногда они отказываются: мол, не хочу с ним танцевать, он делает неправильно. А Максим на это всегда отвечает: «Что значит «не хочу»? Прояви терпение, помоги…» Он всегда объясняет это, не даёт им бросать друг друга, а дети его любят — все без исключения. Поэтому учатся доброте.
— Они меняются?
— Да, конечно, — соглашается Инга. — Вспоминаю наш спектакль «Гуси-лебеди». Там были волны из ткани, для зрителя их создавали дети. Один кончик полотна держал особенный ребёнок, а второй — здоровый. Если кто-то забывал создать волну, товарищ ему напоминал — тормошил, подавал знаки. Также и со словами. Если кто-то их забывает, дети выдерживают паузу и продолжают за него. Мы даже не проговариваем это — они привыкли к взаимовыручке. Наши особые дети знают — на сцене им всегда есть, на кого опереться. А школьники учатся быть ответственными за друзей. Сейчас они гордятся, что могут помочь. И рады, когда у особых ребят что-то получается.
Роль найдется для каждого
«Карнавал» каждый год даёт два больших концерта — к Новому году и ко Дню танца. Это театральные постановки с танцами — «Гуси-лебеди», «Федорино горе», «Снежная королева». Для каждого артиста найдётся роль, которая отражает его характер.
Лёва уже сыграл Домовёнка Кузю, Иванушку и Кая. В первом номере ему нужно было в определённые моменты поворачивать голову и открывать сундук, во втором — играть с волшебными яблоками и ждать сестру, в третьем — стать заколдованным мальчиком. Каждое выступление — это достижение, ведь он каждый раз тщательно готовится.
— На одном из конкурсов мне сказали про Лёву: «Почему ваш артист всё время сидит? Надо, чтобы и он танцевал!» Мы даже не знали, что и ответить. А всё дело в том, что сын органично выглядит на сцене. Для него сыграть в спектакле — большой труд, но он любит театр, не пропускает ни одной репетиции, — делится Инга.
— Максим, а как вы выбираете роль для ребёнка?
— У каждого артиста есть амплуа. Изюминка, которую можно развить. Например, Настя Чадина всё время веселиться и не может усидеть на месте. Она не станет чинной волшебницей, ей лучше быть какой-нибудь непоседливой стрекозой, которая всё время в полёте. Всё зависит от характера, темперамента, — объясняет хореограф с улыбкой. — Я знаю, что Лёва может высидеть спокойно нужное время — поэтому он справится с ролью Кая, которая почти без слов.
А иногда всё выходит само собой. Мы случайно узнали, что Арина Морозова любит народные танцы. Мы учили «Ярмарку», и она затанцевала так, что мы диву давались. Чётко все движения повторила, без единой ошибки. Мама её была потрясена. Девочка и дома теперь исполняет «Ярмарку». Она знает, что у неё здорово получается и очень этим гордится.
Мама Арины, Елена Морозова, подтвердила нам, что девочка много добилась за три года в «Карнавале». Это единственный Центр творчества, который ей доступен — ей исполнилось 24 года, в детские студии её уже не берут. Но она хочет развиваться и общаться, как и прежде.
— Танцы для Арины — это счастье, отдушина, — говорит Елена. — У неё органическое нарушение головного мозга, умственная отсталость. Она навсегда осталась ребёнком — добрым, открытым. Я рада, что у неё есть возможность видеться с другими детьми — у неё есть друзья, её здесь ждут. За три года в «Карнавале» Арина начала разговаривать так, как никогда прежде.
Родители часто не верят, что их особенный ребёнок сам выйдет на сцену. Им до последнего страшно: «А что, если не получится?» Но в «Карнавале» у каждого будет звёздный час. Даже у тех, в ком до последнего сомневались.
— Я держал одного ученика за руку весь спектакль, до его выхода — так он боялся выступать. На сцене он забыл, что перед ним огромный зал. Улыбался и танцевал, как ни в чём не бывало. Надо было видеть его маму! Она заплакала от счастья, — вспоминает Максим.
«Весь их мир — это мы»
— Мы хотим, чтобы к нам ещё особые дети приходили. Я знаю, что многие из них постоянно сидят дома с родителями. Мамы их никуда не водят, в себе замыкаются, живут наедине со своей бедой, — делится Инга.
Максим Гордеев когда-то удивлялся, глядя на улыбки родителей особенных детей. А сейчас понимает: иначе нельзя. В четырёх стенах легче не станет. Нужно выходить в мир, искать в нём что-то хорошее — для своего ребёнка. В «Карнавале» каждому будут рады. С ним соглашается и Вера Титова, которая одна воспитывает дочь Настю и часто сталкивается с трудностями, но никогда не унывает.
— Мир наших детей — это мы сами. Что им покажут родители, то и будет их жизнью. Если мы начнём плакать, то и ребёнок рядом с нами зачахнет. А если мы увлечёмся чем-то, найдем хорошее, то и он будет радоваться вместе с нами. Надо избавляться от эгоизма. Кого мы жалеем? Себя. Наши дети также хотят веселиться и общаться, как и все остальные. Они заслуживают счастья.
И для этого счастья им нужно так мало: доброе слово и поддержка друга, мамина улыбка и дело, которое по-настоящему получается. И «Карнавал» дарит каждому особому ребёнку возможность себя найти, раскрыться — в творчестве и общении. Это живое воплощение той самой доступной среды, над которой мы безуспешно бьёмся который год. Место, где каждому хватит уважения, доверия и поддержки, без которых не получится настоящего танца.
