В родительских чатах неделю обсуждают пугающий случай в кемеровской школе № 45: женщина с голосом, похожим на голос учительницы четвёртого класса, называла ребёнка «идиотом» и «дебилом». Могла отвесить подзатыльник и подзуживала одноклассницу его «треснуть» — за то, что плохо себя вёл и срывал урок. Его маме говорили, что это он сам спровоцировал неприятности, плохо себя вёл. «Ну да, вёл, и что теперь, орать и бить?» — пишут одни. «А как с этими детками быть, если не орать?» — спрашивают другие.
Может, не в каждой школе учителя кричат и бьют детей, но описания в соцсетях льются десятками и сотнями. В том числе такие, когда травле потакает педагог в попытках повлиять на поведение учеников. Которые, конечно, не ангелы, но.
О буллинге написаны сотни книг, составлен корпус методических рекомендаций и образовательных программ в разных странах мира, в том числе в России. Мы тоже неоднократно рассказывали об этой проблеме.
В этот раз корреспондент A42.RU поговорил с двумя родители, школьной учительницей и семейным психологом, чтобы ответить на один вопрос: что делать, когда ребёнок идёт в школу с ежедневным страхом перед унижениями, а педагог скорее источник проблемы, а не тот, кто её решит.
Анна Перова*: «То фантики в рюкзак засунут, то объедки»
Сын Анны Перовой поступил в пятый класс одной из кемеровских гимназий: сдавал экзамены, занял место вверху списка, очень гордился оценками. Но коллектив, устоявшийся с начальной школы, новичка не принял.
— Ребёнок у меня не активный, интроверт. Его начали обзывать, друзей он там не завёл. То обзовут, то фантики в рюкзак засунут, обьедки свои. Один раз пришёл — куртка в грязи, говорит, сбросили его куртку в лужу мальчики. Их там человек семь собралось, инициаторов.
Анна ничего не предпринимала первую четверть, ожидая, что ситуация нормализуется, но она стала только хуже.
— Я забила тревогу, обратилась к классному руководителю. Провели родительское собрание, но тон был такой, что вот, у вашего мальчика сложности в коммуникации, он сам неправильно себя ведёт. Потом пошла к завучу, и она пригласила учительницу, и стало ещё хуже: якобы сын наговаривает, никакой травли нет, знаем мы этих жертв. Никакой помощи в итоге не было.
Спустя несколько недель Анне позвонила учительница: в школе происшествие, ваш сын — агрессор.
— Сын воткнул ручку в ладонь одному из тех одноклассников, которые его обижали. Его мама сразу пришла к директору, сказал, что пишет заявление. Самое интересное, что в жалобе директору она написала, что это её сын — жертва травли!
Анне пригрозили, что сына могут поставить на учёт. К разбирательствам привлекли и других детей.
— Учительница спрашивала детей, как развивалась ссора, кого они считают правым. Она считала, что мой сын сам виноват, а это её обращение к детям всё усугубило. Просто столкнула детей лбами. Психолог в той встрече не участвовал, хотя он в школе есть. Учительнице проще сказать, что виноват ребёнок, «у нас на самом деле дружный класс». Завучу выгодно показать, что ничего не происходит. Родители других все такие: наш ни при чем, пусть дети сами разбираются.
Анна не стала участвовать в дальнейших разбирательствах. Учительнице она уже не верила совсем. Администрация школы предложила перевести её ребёнка в другой класс, Анна согласилась.
Кристина Химич: «Угрозы, унижения, травля и физическая сила»
В соцсетях легко найти ролик Кристины Химич — она публично рассказала, как разворачивалась травля её сына, но не со стороны других детей, а со стороны учительницы. По её словам, конфликт начался из-за шумных игр на перемене и продолжился в виде оскорблений ребёнка. Когда сын сказал, что не хочет жить, Кристина обратилась к администрации школы с письменным заявлением. Однако ей ответили, что информация об оскорблениях — недостоверная.
Когда ситуация не улучшилась, Кристина решила проверить слова сына и вшила ему в рюкзак диктофон. Оказалось, что педагог воспитывает подопечных выражениями вроде «дебил», «какие вы тупые», «не ори, идиот, я тебе сейчас палец сломаю» и тому подобными. Кроме того, диктофон записал звуки, похожие на шлепки.
— Я тоже думала, что, может, она устала, выгорела. Но после обращения мне написали множество родителей, у которых дети учились у этой учительницы, в том числе в другой школе. И даже родители дошколят, которые ходят к ней на подготовку к школе. И все те же самые методы она использовала и шесть, и семь лет назад. То есть это такая прям методика, такой стиль: если родители не бьют, то я буду. Мне рассказали такой случай: ребёнок пришёл без сменки, и она его заставила весь день ходить босым, в одних носках. Это же ещё и унизительно, ведь другие дети могут начать смеяться. Она даже как бы подталкивала к этому.
Кристина рассказала, что её ребёнок действительно мог шуметь на переменах и далёк от идеала. Но она не считает, что педагог должен бороться с нарушением дисциплины такими методами.
— Учительница жаловалась мне на поведение сына, писала, мол, принимайте меры, проводите работу, а иначе «будем расставаться». Я отвечала, что поговорю с ним. Конечно, я разговаривала с сыном. Но что я могу сделать, если он дома хорошо себя ведёт? При мне ребёнок не матерится, не прыгает, занимается своими делами. Как я повлияю на то, что он в школе делает? Я допускаю, что она была права — в том смысле, что да, дети играют шумно и шкодят на уроках. Но решать вот таким вот способом…
По словам Кристины, учительница, пытаясь показать, что поступки ребёнка неправильные, регулярно противопоставляла ему коллектив.
— Сын что-то сказал про окружающих и воздух, и она: «Ребята, смотрите: он считает вас воздухом». Делала постоянно такие акценты. Отношения у моего ребёнка с другими ребятами испортились.
Показывая, что «тюкать» нарушителя — правильно, учительница сама стала участником и даже инициатором травли. Кристина приводит и другие эпизоды, вплоть до попавшего на диктофонную запись, где педагог прямо говорит: «Можешь его треснуть, даже ругать не буду», — а дальше слышны удары и стоны.
Кристина не стала ни ждать дальше, ни переводить ребёнка в другой класс. Она записала ролик с диктофонными записями и выложила в соцсети. Результат — десятки публикаций в СМИ, доследственная проверка СК и прокуратуры. Спустя несколько дней Кристину пригласила министр образования Кузбасса Софья Балакирева: назвала нарушения недопустимыми, принесла извинения всем родителям и ученикам, столкнувшимся с нарушением профессиональной этики.
Кристина сообщила в соцсетях, что обсуждались и возможные меры: работа психологов на сплочение класса, психологическое тестирование педагогов, обучение их медиативным техникам, диагностика и профилактика буллинга между детьми, установка камер видеонаблюдения.
Оксана Ковалёва*: «Учитель беззащитен и подвергается огромному давлению»
Педагогический стаж Оксаны Ковалёвой — более 25 лет. Сейчас она работает учителем начальных классов в одной из кемеровских школ. Она полагает, что ситуация, в которой педагог доходит до оскорблений и рукоприкладства — исключительно редкая, а вот повышают голос на детей почти все. Что до работы с травлей, то её успех она видит в личных качествах учительницы, а не в освоенных методиках и курсах повышения квалификации, которые проходят во многом формально.
— Я была не только учителем начальных классов, но и завучем. Участвовала в разрешении конфликтов, разговаривала и с той, и с другой стороной. Чаще стороны друг друга, конечно, не слышат. Случалось, ко мне приходили родители и говорили об учителе вещи, которые ему, казалось бы, не присущи.
Оксана Ковалёва уверена, что случаев, подобных тому, который произошёл в школе № 45, в Кемерове мало.
— Диктофонную запись, о которой вы говорите, мне было страшно слушать. Она педагог, как и я, мы с ней в одной профессии, но я даже не смогла дослушать до конца, это слишком тяжело. В этом случае, наверное, уже правоохранительные органы должны участвовать. Это не просто нервный срыв. Нормой такое никогда не бывало. Максимум — дать всему классу решать дополнительные примеры по математике и сказать, что это из-за Пети Иванова. Но оскорбления и удары…
По словам Оксаны, все учителя поставлены в строгие рамки и подвергаются огромному давлению и от руководства, и от властей, и от родителей.
— Учитель всегда виноват: «Вы педагоги, вы должны обладать особенными качествами, контролировать ситуацию, вы полностью отвечаете за образовательный процесс». Дети могут срывать урок, родители — поучать и даже оскорблять, но в глазах администрации школы всегда будет виноват учитель. Администрацию школы из-за жалоб родителей могут снять. Соответственно, руководители, боясь за свои места, скорее согласятся с жалобщиком и обвинят учителя: виновный найден, меры приняты. Родитель удовлетворён? Удовлетворён. Проблема решена.
О схеме работы с травлей в классе учительница говорит обтекаемо: она многократно слышала о них, но, кажется, не считает методики эффективными.
— Механизмы медиации, психологическая служба, конфликтные комиссии — нам рассказывают о них, что они есть где-то там, но на практике в школах этого обычно нет. Психологическая служба, едва успев зародиться, «сжалась», на каждую школу хорошо если один психолог, который завален бумажной, формальной работой. Какого-то чёткого сценария разрешения конфликтов нет, всё на учителе. Иногда ссылаются на устав, но там какие-то общие слова.
По словам Оксаны, делать настоящую работу, буквально сидеть на уроках, разбираться в коллективах, сопровождать конфликт школьным психологам точно некогда. Максимум — показать презентацию по работе с травлей. У учителей рычагов влияния на буллеров нет, наказывать их нельзя, из арсенала — только разговоры. Спрос по любому конфликту — с учителя, он теряет в заработной плате, причём не так важно, как был решён конфликт, лишь бы прекратились обращения родителей.
— Одна часть зарплаты — фиксированная, за ставку, стаж, квалификацию. Вторая часть определяется баллами. Это участие в конкурсах, олимпиадах, написание статей, участие в конференциях и прочее. Баллы могут и снимать. Официально графы «за жалобы родителей», конечно, нет.
Главное, чего администрация школы не терпит — обращения родителей «выше», в городское управление образования или в министерство образования региона. Примечательно, что учителей просят работать с родителями так, чтобы не было никаких обращений — ни негативных, ни позитивных.
— К примеру, родитель пишет в управление: «Почему во дворе нашей школы не открыли каток?». Это — обращение, тебя отругают. Другой пишет: «Очень уважаю нашу учительницу Оксану Ковалёву, спасибо ей». Это — обращение, тебя тоже отругают. За то, что плохо работаешь с родителями и не объяснил им, что обращаться нужно в первую очередь в школу. При любом конфликте очень важно решить его на уровне школы, чтобы у руководителей не было проблем. Как — разбирайтесь сами, на то вы и педагоги. «Ты же учитель, будь умнее».
Оксана не очень верит в специальные методики работы с травлей и за 25 лет не видела их в действии никогда. Она говорит, что каждый класс особенный, а в работе главное — личные качества педагога, любовь к детям, вера в призвание учителя.
Ольга Козлякова: «Грубые слова, ругань, подзатыльники — совсем не мелочь»
Ольга Козлякова имеет педагогический опыт, она семейный, детский и подростковый психолог. Ольга говорит, что учительница должна удерживать педагогическую позицию.
— Невероятно трудно сейчас учителям. Сам факт их учительства ещё не обеспечивает им уважения и доверия учащихся. Это было и раньше, но в наше время проявляется особенно остро. Очень много детей в школе с неврологическими проблемами и с другими особенностями здоровья, и просто с дефектами воспитания. Таковы условия современной школы. Очень понимаю учителей и сочувствую им. Но учитель находится в позиции авторитетного взрослого и профессионала в своем деле. И это факт. Эту позицию нужно удерживать. Как бы ни относились к этому остальные участники образовательного процесса. Значит, речь идёт о трудностях профессии, которые возможно преодолевать.
По словам Ольги Козляковой, оскорбления и побои — красная линия, и педагог, который чувствует, что выгорает и срывается, должен обратиться за помощью.
— К счастью, учитель в школе — не единственный член большой команды. Есть ещё психолог, другие педагоги, завучи, директор, специалисты службы примирения. Если возникают особо сложные ситуации, никогда не зазорно обратиться за помощью, но не переходить на низкосортные методы «борьбы» с нарушителями порядка. Грубые слова, ругань, подзатыльники — совсем не мелочь. Они приучают детей к насильственным способам решения проблемы. Это потенциальные корни школьной травли. Не терять человечность, видеть в детях живых людей, находить возможности для профилактики собственного профвыгорания — вот минимальные рекомендации для предотвращения булинга. Если школьная травля уже налицо — просить помощи у смежных специалистов, психологов, восстановительных практиков, решать проблему системно, командой, — подчёркивает психолог.
Ольга говорит, что методики предотвращения травли хорошо знакомы современным психологам и педагогам. Однако они помогут без искреннего желания решить проблему и доброго отношения к детям.
Что делать, если учитель — участник травли
Стандартные рекомендации в случае травли ребёнка в школе опираются на совместные действия родителей и учителя. Если учитель сам вовлекается в процесс травли, родители могут попытаться помочь ему вернуться к педагогической позиции:
- отказаться от оценок, оскорблений, угроз;
- дать понять, что вы надеетесь на помощь;
- больше говорить о событиях, а не о своём отношении к ним;
- обговорить сроки, к которым в классе проведут работу с травлей.
Желательно действовать доброжелательно, спокойно и уверенно.
В общих чертах работа с травлей выглядит так: отношения в классе анализируют психологи. Класс собирают, называют явление: «Ребята, у нас в классе выявили травлю». Объясняют, что это такое, и предлагают бороться с ней вместе. Важно, что критикуют не конкретных детей, а именно травлю как явление: все вместе — против травли. Затем описывают и проводят ряд шагов, направленных на совместное делание, взаимопомощь и поддержку. В коллективе могут назначать «кураторов» и «защитников», корректировать процесс. В запущенных случаях коллективы перестраивают, «агрессоров» (которые тоже считаются жертвами ситуации) устраняют из коллектива. Учителей это может касаться тоже.
В случае школы 45 к решению вопроса подключились специалисты Кузбасского регионального центра психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи «Здоровье и развитие личности». Однако это — решение на уровне министерства. Способны ли кемеровские школы вести работу с травлей своими силами, без привлечения профильных специалистов — вопрос открытый.
Фото: A42.RU
* По просьбе героев имена изменены
