Модернизация общественного транспорта областной столицы в разгаре: ряд маршруток уже заменили автобусы, водители других не вышли на линию, а билеты с 15 января подорожали в полтора раза, с 20 и 22 рублей до 30. Корреспондент A42.RU полдня ездил по городу и выяснил, что для многих подорожание стало неожиданностью. Разговоры в очереди из ста человек, ожидания водителей и мнение разных категорий пассажиров — в его репортаже.
На пресс-конференциях: было 20 — стало 30
Первые сведения о модернизации транспорта в Кемерове публично изложил глава города Илья Середюк в сентябре минувшего года в ходе выступления перед депутатами. По его словам, радикальных перемен в маршрутной схеме не планировали: только исключить дублирующие маршруты и добавить ряд новых. В декабре появилась конкретика: до 1 апреля маршрутные такси заменят автобусами, количество маршрутов сократят, но единиц транспорта на ранее дублированных маршрутах станет больше, чтобы пассажиры не ощутили разницы.
Ну а в канун Нового года кузбассовцев огорошило новое постановление региональной энергетической комиссии, которая установила новую стоимость проезда: 30 рублей при оплате наличными и 25 рублей при оплате транспортной картой. Для школьников и студентов 18 и 14 рублей, а для пенсионеров — 15 и 12 рублей соответственно. Маршрутки в постановлении не упомянуты, но начальник управления транспорта и связи Алексей Ермолаев позднее подтвердил, что цена такая же, как в автобусах: 30 и 25 рублей.
Сэкономить на проезде можно с помощью безлимитных электронных проездных: месячный стоит 1250 рублей, недельный — 450, суточный — 150. Для школьников и учащихся месячный — 700 рублей, недельный — 252, суточный — 84. Для пенсионеров месячный — 600 рублей, недельный — 216, суточный — 72 рубля.
Проездного как отдельного документа не существует: нужно купить транспортную карту и с помощью мобильного приложения «Транспортная карта» списать нужную сумму, «превратив» её в проездной на нужный срок. По прошествии этого срока карта из режима «проездного» снова вернётся в режим транспортной карты. Никакого альтернативного способа (без смартфона) получить проездной нет. Если человек в силу возраста или по иным причинам не умеет или не может пользоваться смартфоном, ему придётся научиться либо просить о помощи близких и родственников.
15 января я вышел в город, чтобы понять, как эту вроде бы стройную информацию восприняли и усвоили кемеровчане. Заранее скажу: всё перепутали, а некоторые об изменениях не знали совсем. Подробности ниже.
В центре по работе с пассажирами. «Как они так делают: с бухты-барахты всё?»
Первый пункт моего визита — точка продажи транспортных карт. Власти загодя сообщили, что будут продавать их в сети «Подорожник», в пяти киосках других сетей и в центре по работе с пассажирами на Летнем вокзале. Я попытался купить карту в трёх разных точках, но не смог.
— Не привезли ещё карты, — утешала меня продавщица. — Говорят, что позднее привезут, но когда — не знаю. Вам на Летний вокзал надо.
Такую же историю я потом услышал добрые десять раз в очереди за картами на этом самом вокзале: карт не было больше нигде.
Стоя в очереди и листая новости в Telegram, я увидел в газете «Кемерово» обращение того же начальника управления транспорта и связи Алексея Ермолаева. Он говорил, что в город привезли первую крупную партию из 6 000 транспортных карт (всего их заказали более 100 000) и призывал не создавать очередей. Карт, по его словам, хватит всем, а электронные проездные начнут действовать только со следующей недели — то есть купить карты можно было в любой из семи последующих дней. Правда, ранее он же сообщил журналистам на брифинге, что студентам и пенсионерам в эту неделю по банковской карте придётся ездить «без предоставления льгот».
Люди, стоявшие вокруг меня в очереди, об этом не знали. В большинстве своём они не понимали, будет ли билет дешевле, как быть пенсионерам и студентам, и в целом выглядели растерянными и раздражёнными.
— Да как они так делают, с бухты-барахты всё, — негодовал мужчина лет шестидесяти в расстёгнутой спортивной куртке и вязаной шапочке. — Надо было по телевизору разъяснить, кто платит, сколько платит, где купить, почём. Середюк говорил, что привезли пять тысяч карт (на самом деле шесть тысяч – прим. ред.) — да разве хватит этого на целый город? Неужели нельзя было заранее?
— А я вот не понимаю, почему по карте 25 рублей, а наличными 30, — вторила ему сухонькая женщина лет пятидесяти. — Это у нас что, наличный рубль дешевле электронного? Когда такое снижение курса произошло? Вообще на нарушение закона похоже.
С женщиной я разговорился. Она сказала, что преподаёт экономику в колледже и часто ездит по городу, потому что подрабатывает как репетитор. Разница между 15 и 12 рублями для неё не то чтобы критична, но она хочет купить карту пораньше «из принципа». «Почему я должна платить лишние деньги?», — сердито спрашивала она. Я кивал. На вопрос о законности городские власти уже отвечали: нарушения закона о защите прав потребителей, который запрещает устанавливать разные цены в зависимости от способа оплаты, нет. Правда, подробно не аргументировали.
Многие на расспросы реагировали сердито.
— А сами вы как думаете, есть разница для пенсионера, 12 или 15 рублей? Если пенсия — десять тысяч? Почему пенсионеры-то работают? Я бы вообще не работала, если бы разницы мне не было, — негодовала моя соседка в очереди.
Очередь начиналась от дверей и змеилась через весь центр по работе с пассажирами: я насчитал более ста человек. Баннеры с информацией обновить не успели, цены были указаны ещё старые.
Из двух окон работало только одно, но довольно оперативно: я оказался у него через 34 минуты. Мне вручили транспортную карту и подробную инструкцию по её пополнению, набранную крохотными чёрными буквами на сером фоне. По-моему, надо поистине недолюбливать пожилых людей, чтобы раздавать им такое.
На остановке. «Им же заправляться надо, водителям платить»
Получив карту, я отправился на остановку донимать людей вопросами. Одни говорить не хотели совсем, другие высказывались охотно и эмоционально. Шестеро из девяти сказали, что к повышению стоимости относятся негативно. При этом трое из них на вопрос «считаете ли вы повышение оправданным?» ответили, что вполне его понимают.
— Бензин растёт, всё растёт, цены растут — так с чего же [перевозчикам] цену держать? Им же заправляться надо, водителям платить надо. Понятно, что повышение должно быть. Вот только зарплаты что-то не очень повышают, — рассуждала женщина средних лет в медицинской маске.
— Как я вам скажу, оправдано или нет? Тут сначала разобраться надо, сколько на запчасти, на ремонт уходит, на топливо и прочие, так сказать, расходы. Руководители наши это считали или нет? Вот хотелось бы видеть, конечно, — важно говорил мужчина в возрасте с хорошей осанкой.
Правда, на вопрос, существенно ли это повлияет на его личный бюджет, он ответил, что ездит бесплатно: «Я военный пенсионер, у меня льготы».
— Я вот не пойму, с чего повышение, — горячился другой мужчина. — У нас лучше с транспортом стало, что ли? 32-й не дождёшься, маршрутки остановки проезжают, вечером вообще не пойми как что ходит, внутри грязно, накурено. Продукт, грубо говоря, тот же остался, а цена растёт. Вы сначала работу наладьте, а потом цену повышайте!
— Искренне надеюсь, что теперь на 28 маршруте транспорта станет больше, и все будут в него помещаться, — говорила студентка. И подчеркнула, что ездит и на учёбу, и на работу, и потому повышение стоимости ударит ей по карману. Про проездной она пока не слышала.
Ещё двое мужчин о рост цен на билеты не знали совсем. На новости отреагировали флегматично: один, помоложе, сказал, что ему всё равно, потому что он передвигается в основном на автомобиле. Второй, постарше, махнул рукой и буркнул что-то, мол, ну 30 и 30.
Об отмене маршруток тоже знали не все: «Маршрутки отменят? С 1 апреля? Разговоры какие-то слышал, но не решили же ещё ничего?».
Кстати, за день до повышения стоимости мы записали опрос кемеровчан на видео. Реакция тогда была схожей.
В троллейбусе. «Маршрутку № 10 убирать неправильно»
Я сел на маршрутку № 4 в сторону центра. Пассажиры разговорились охотно. Одна женщина средних лет сказала, что повышение ожидаемо: в других городах цены выше. Вторая на неё рассердилась: «Отрицательно, резко отрицательно относимся! Я пенсионерка, мне 14 тысяч не хватает, приходится подрабатывать. В полтора раза цена выросла! Не успеваешь пополнять карту». Чтобы избежать перепалки, я стал рассказывать про электронный проездной и как его оформить. Для обеих это была новость: «Очень мало рассказывают об этой реформе». Третья пассажирка смотрела на меня с явной неприязнью. Я спросил её, считает ли она повышение оправданным.
— Я госслужащая! — сердито ответила женщина.
— Так и что думаете? — не понял я.
— Я уже всё сказала! — рявкнула она и отвернулась.
Так и не поняв, что бы это значило, я вышел у ЦУМа, чтобы пересесть на троллейбус. Вообще за полдня я проехал по паре остановок на двух разных автобусах (91 и 27), трёх маршрутках (4, 10 и 22) и двух троллейбусах (1 и 15). Повышение цен ожидаемо не одобряли почти все пассажиры, но примерно треть добавляли, что причины понимают.
Многие переживали по поводу изменения маршрутной схемы.
— Что многие маршруты снимают — это неправильно, особенно «десятку». Будет очень болезненно, потому что на Южном много студентов, и как им на Радугу добираться? Это две-три пересадки. На 64-й маршрутке тоже студенты ездили, она связывает Южный с Кировским. На чём им теперь добираться? Тоже две-три пересадки.
— Я живу в районе ФПК, работаю на Радуге. Будет плохо. Маршрутка 30-я одна ходит у нас.
— Вместо неё автобус пустят, наверное.
— Ага, 32-й. Только их будет не пять-шесть ходить, как маршруток, а два-три. А это значит — минут по сорок ждать придётся. А с ФПК до Тухачевского тоже на чём-то доехать надо! Ну или пешком придётся идти. Хорошо, если пустят его по кругу с заездом на ФПК, но пустят ли?
Позднее глава города Илья Середюк сообщил, что встревоженных горожан услышали, и движение по маршруту 10т сохранится. «Пазики» сменят автобусы, номер будет другим, но сам маршрут оставят.
В маршрутке. «Что будет в апреле — не загадываю»
В одной из маршруток я разговорился с водителем.
— Очень много народу будто не здесь живут, о повышении стоимости впервые слышат, — пожимал он плечами. — Я вон и листок распечатал, крупными буквами, а они не видят, 22 рубля положили и пошли. Я говорю, уважаемый, цена-то выросла, добавить надо. Так они ещё три рубля достают, а это ведь не так работает. 25 это по безналу же… устал объяснять, короче, никаких нервов не хватит.
— Что будете делать после 1 апреля? — интересуюсь я.
— А бог его знает, — на удивление флегматично отвечал водитель. — Нам шеф так сказал: «Пока я молчу, вы работаете и не дёргаетесь. Когда скажу, что пора суетиться, тогда и будем что-то решать». Так что вот, ждём.
— Говорят, после отмены маршруток город готов принять вас на работу в муниципальные учреждения, — осторожно говорил я.
— Не знаю. Нужно смотреть, какие условия. Если достойные условия труда будут, то хорошо, конечно. А если 6/1 и зарплата так себе… Короче, буду смотреть.
В сухом остатке: информирование недостаточное
За полдня в моей голове созрели несколько выводов.
Первый: кампания по информированию горожан выглядит проваленной. В чём разница между банковской и транспортной картой, понимали не все. Как будут работать проездные, не знал вообще ни один человек из опрошенных мной. Об изменениях маршрутной схемы информации мало, и люди чаще гадают — а ожидания у них негативные, в духе «лучше не будет».
Некоторые о повышении стоимости проезда даже не слышали. Можно было бы упрекнуть их в невнимательности, но ведь даже в центре по работе с пассажирами висят баннеры со старыми ценами. Конечно, люди всё равно узнают о повышении естественным путём, от водителей и кондукторов. Но внезапные изменения всегда вызывают недовольство, которое можно было бы смягчить.
Второй: люди больше переживают не о возросшей стоимости проезда, а об изменении маршрутной схемы. Многие в принципе готовы платить в полтора раза больше за обновлённый транспорт, но он действительно должен стать более удобным, регулярным и предсказуемым.
Третий: кемеровчан пугает пример Новокузнецка. «И будет как в Новокузнецке» звучит рефреном в половине апокалиптических прогнозов. «Будет реже ходить», «с Кировского будет не уехать», «весь город встанет» и прочее — а следом этот рефрен. Почему-то почти все уверены, что Новокузнецк в беде.
И последний вывод: людей раздражает не цена, а неопределённость и непредсказуемость. Главный вопрос у негодующих — не «почему так много?», а «почему так внезапно?», а следом — «почему именно на столько?». Нам всем не помешало бы побольше с одной стороны — открытости, а с другой — доверия. Тогда и проживать изменения будет легче.
