Трудности перевода: испанские причуды

В течение четырех лет переводчик Дина Иванова живет в Испании и водит туристов по непопсовой Барселоне. Она считает, что только так они смогут увидеть страну и понять испанцев – добродушных и необязательных консерваторов, которые взрослеют к сорока, едят по расписанию и с трудом верят в то, что остальной мир может жить иначе.

Читайте также: "Трудности перевода: еда в чужой тарелке" / "Трудности перевода: безмятежная Чехия" / "Трудности перевода: Индия без йоги и сари" / "Трудности перевода: игрушечный остров" / "Трудности перевода: картошка по-бельгийски"

– Дина, каким ветром вас занесло в Испанию?

– Я приехала сюда учиться. Хотелось продолжить свое образование в какой-нибудь сфере, смежной с моей первой специальностью. По основному образованию я филолог – переводчик с английского и немецкого, – но продолжать изучать филологию не хотела. Выбрала таинственную программу "Управление сложными сообществами", что на деле оказалось обычной магистратурой по политологии с акцентом на Европейском союзе.

– У иностранцев есть возможность учиться здесь бесплатно?

– Образование для иностранцев мало того что платное – пока ты не получишь вид на жительство, оно гораздо дороже, чем для любого гражданина ЕС. Теоретически есть возможность получения стипендии, определенное количество денег распределяется по вузам, но это очень сложная система, и я такую стипендию не получала. В итоге годичная программа обошлась мне в шесть тысяч евро и не скажу, что я ею слишком довольна. Скорее, это был просто опыт получения образования за рубежом.

В действительности мой выбор был не таким уж большим: одни программы – слишком дорогие, другие требовали другой образовательной базы. К тому же в Барселоне в принципе мало вузов.

– Тогда почему, например, не Мадрид?

– Потому что в Барселоне жил молодой человек, с которым я познакомилась в свой первый приезд в Испанию, еще в качестве туристки. Мы понравились друг другу и решили попробовать быть вместе. Теперь Жуан – мой муж, и в августе мы ждем дочку.

– Говорят, мужчины в Испании до сорока – еще дети. Это правда?

– Это не мужчины в Испании – это люди в Испании. Женщины – абсолютно такие же. Для них человек в 22 года, который в России уже выпускник вуза, – еще ребеночек. В общественном плане от него в этом возрасте никто ничего не требует, да и сам он карьерные или семейные планы не строит. Здесь амбициозность людей в принципе пониже, чем у нас или, скажем, в Соединенных Штатах. Очень многие люди вообще особо не стремятся к каким-либо достижениям на финансовом, карьерном или общественном поприще.  

Обычно испанцы уходят от родителей только тогда, когда у них уже есть хорошая работа. Под "хорошей работой" здесь понимают возможность сразу снять или купить жилье и содержать семью. Они исходят из принципа: "Раз у меня пока нет такой работы – поживу с мамой и папой". Самое главное, что испанцы даже не представляют себе, что в некоторых странах это может быть по-другому. Когда им рассказываешь, что где-то молодежь впятером снимает квартиры и живет в общежитиях, они очень удивляются, потому что для них это странно. Здесь вообще с трудом себе представляют, что где-то за пределами Испании жизнь может быть устроена иначе.

– С чем это связано? Испанцы мало ездят по миру?

– По миру они, конечно, ездят, но в целом это достаточно оседлые люди. Им не нравится переезжать, они не мечтают строить свое счастье в другом месте. Максимум – поехать поработать. При этом жалуясь, что, может быть, еда не такая, то не то, это не это. Почему-то они думают, что по их законам живет вся планета.

Да, у нас тоже есть свои особенности, но когда мы едем куда-то в другую страну, то вполне отдаем себе отчет в том, что можем встретить нечто необычное и странное. Испанцы же в большинстве своем уверены, что жизнь во всем мире устроена по одному и тому же – испанскому – образцу.

– Что за испанский "образец"?

– Например, здесь едят по расписанию, даже внутри своей семьи. Это выработанная веками традиция, которая укоренилась в сознании очень прочно. Мне кажется, здесь уже рождаются с этим графиком в голове. Причем он странный, он отличается практически от всего остального мира.

Обедают испанцы довольно рано, в принципе, как мы – часов с 12. А ужинают почему-то глубоко после восьми вечера – часов в 9-10. В связи с этим большинство ресторанов до восьми вечера просто-напросто закрыто. Они открываются утром и работают до обеда – скажем, до четырех. Потом – закрываются до позднего вечера, не считая тех редких заведений, которые идут на поводу у туристов.

Здесь никому даже в голову не придет идти ужинать раньше восьми, поэтому и держать заведение открытым нет никакого смысла. Испанцы – жуткие традиционалисты. Например, если они едят паэлью, то только на обед.

– Это какая-то национальная еда?

– Если очень грубо – то что-то вроде плова. Ни одному испанцу никогда не придет в голову заказать паэлью на ужин. Мало того – если ты ее закажешь, на тебя посмотрят как на идиота. Потому что никто не ест паэлью на ужин – как этого можно не знать.

С моей подругой, которая приехала погостить ко мне в Испанию, случилась здесь такая забавная история. Она пошла гулять, зашла в кафе и заказала себе капучино и салат. Официантка посмотрела на нее, переспросила и, получив утвердительный ответ, сказала: "Капучино не едят с салатом". На что моя подруга повторила, что хочет именно капучино и салат. Официантка ответила: "Нет-нет, сейчас я вам все правильно принесу". И принесла ей капучино и круассан. Наверное, официантка подумала: "Как можно быть настолько сумасшедшей, чтобы заказывать такие несочетаемые вещи?" Это чисто испанский подход. Равно как и привычка небрежно относиться к назначенным встречам.

– Вы имеете в виду, что испанцы не слишком пунктуальны?

– Они люди очень общительные и приветливые, но при этом совершенно необязательные. Если вы здесь с кем-то договорились о встрече, то будьте готовы к тому, что человек может ее беспричинно отменить, а то и вовсе не прийти. Одна моя знакомая девушка, у которой в Испании много знакомых и которая специально четко распланировала свою поездку, жаловалась мне на то, что большинство задуманных встреч в результате просто-напросто не состоялось.

Если человек говорит вам "увидимся", это стоит переводить как "Посмотрим: если я буду проходить мимо и все будет хорошо, значит, встретимся". По местным меркам, это не повод для обид, потому что здесь все такие. Не самая приятная черта в работе, а в личных отношениях – привыкаешь.

– Есть что-то такое, к чему вы здесь еще не привыкли?

– В принципе, в Барселоне очень легко почувствовать себя своей, потому что это интернациональный город. Я могу судить только о Каталонии, где к иностранцам относятся дружелюбно. Многонациональные компании людей – типичная каталонская история. Среди друзей, в компанию которых я попала почти сразу через своего мужа, были французы, португальцы, турки.

– Кстати, а в семейных отношениях существуют какие-то сугубо испанские особенности?

– В Испании есть такое понятие – "пара по факту". Официально это не муж и жена,            но и не просто сожители. Это люди, которые официально зарегистрировали себя как живущую вместе пару, и в случае каких-то разборок или появления совместных детей этот статус будет иметь юридическое значение. Многие живут в таком фиксированном сожительстве десятками лет и вообще не планируют жениться официально. Также достаточно много церковных браков, но это, скорее, традиция. В принципе я не сказала бы, что каталонцы сверхнабожны.

Здесь стоит провести грань между Каталонией и всей остальной Испанией, потому что испанцы значительно более набожны, чем каталонцы. При диктаторе Франко, который умер в 1975 году, религия была обязательной. Она всячески насаждалась, преподавалась в школе и так далее. Люди учились вроде бы по светской программе, но школы были при монастырях, девочки и мальчики учились раздельно. У меня есть знакомые моего возраста, которые заканчивали такие школы. Это было не 200 лет назад и еще дает знать о себе.

Но среди каталонцев – в меньшей степени. Все праздники – да, религиозные, но никакого религиозного смысла никто в них не вкладывает. Среди своих друзей и знакомых я вообще не знаю никого, кто регулярно ходил бы в церковь. Церковь крепко существует как религиозный институт, многие венчаются, вступая в брак, но в России я видела набожности больше, чем здесь. Я говорю именно о Каталонии – про всю Испанию судить бы не рискнула.

– Вы постоянно разделяете Каталонию и Испанию. Как будто Каталония – это не Испания.

– Каталония действительно не Испания. Это дословный лозунг, который сейчас в ходу среди каталонцев. Если вкратце, то  Испания состоит из разных регионов, которые исторически не были единым целым. Объединились они века где-то с пятнадцатого. Соответственно, есть такие регионы, как Каталония, Страна басков, Галисия, в которых живут люди, не считающие себя частью испанской нации. Баски считают себя басками, каталонцы – каталонцами.

На этом фоне постоянно ведутся разговоры об отделении, независимости и так далее. Люди ходят на демонстрации, митингуют, выкрикивают лозунги. Насколько эти настроения реально могут воплотиться в жизнь, судить сложно: пока дальше политической активности населения это не идет.

Везде, где есть национальный вопрос, он проявляется примерно одинаково. Мы хотим говорить на своем языке, наша культура отлична от вашей и так далее. Плюс сейчас этот исторический конфликт обострился из-за экономической ситуации. В Испании не одинаковое налогообложение для разных регионов: регионы сильно различаются по уровню развития. Например, Каталония и Страна Басков – это достаточно развитые регионы, одни из самых богатых. Если упростить, то суть претензии сводится к тому, что такие регионы, как Каталония, кормят такие регионы, как Андалусия. В контексте экономического кризиса, когда у Испании куча долгов перед другими государствами и она на одном из последних мест в Евросоюзе, это очень ощутимо.

– Как это сказывается на жизни людей?

– Сумасшедшая безработица. Есть семьи, где работает только один человек. Причем в нашем понимании безработица – это когда человек не может найти хорошую работу, а не когда он в течение полугода не может устроиться продавцом в магазин. Поначалу испанцы не особо беспокоились: в течение двух лет им платили хорошее пособие, а теперь выплаты сократились, зарплаты – тоже. Раньше средняя зарплата была около двух тысяч евро, сейчас – тысяча. Причем женский труд значительно дешевле мужского, хотя бюджет во многих семьях раздельный. В Барселоне ситуация еще более-менее терпимая, потому что город туристический, приток средств извне всегда есть.

– Расскажите про свое туристическое агентство. Вы проводите экскурсии по нетипичным достопримечательностям города. Что это за места и в каком смысле "нетипичные"?

– Моей идеей было изменить традиционный туристический подход. Здесь, как и везде, есть несколько раскрученных, популярных мест, из-за которых от человека ускользает миллион других прекрасных вещей, он не может по-настоящему познакомиться с культурой.

Да, несомненно, работы Гауди стоит посмотреть, но он не единственный. Есть очень много других архитекторов, которые работали в ту же эпоху и в том же стиле, создали замечательные вещи, но о них вообще никто не знает. Самое посещаемое место в Барселоне – стадион "Барсы". Ему проигрывает даже Гауди. Потом – монастырь на горе Монтсеррат. Там есть знаменитый хор мальчиков, и все-все-все едут смотреть на Монтсеррат и слушать мальчиков. Мальчики прекрасны, конечно, но хоровое пение – это не массовое искусство, а едут туда массы – не протолкнуться. В итоге люди часто бывают разочарованы.

Притом в Каталонии есть что посмотреть и помимо Гауди. Римляне, готы, рыцарские ордена – все это было здесь, и следы всего этого здесь остались. Но эти вещи не раскручены, до них порой элементарно трудно добраться, особенно не зная языка. Очень часто там невозможно получить информацию даже на английском. Мне хочется познакомить людей именно с этой стороной Барселоны.

– Поделитесь каким-нибудь заветным местом в Барселоне, которое вы открыли для себя как гид?

– Есть в черте города такая очень старая деревня – Орта, она и сейчас по-прежнему живет как настоящее европейское "пуэбло" – с площадью, рынком, какими-то мелкими магазинчиками, которым уже лет по 200 и которые из поколения в поколение держит одна семья. В Орте есть место, где обстирывались все барселонские богачи – такая маленькая улочка, на которой остались огромные каменные бассейны, в которых раньше стирали. Сейчас никто уже, конечно, не стирает, и все там очень тихое и самобытное. Доехать можно на метро, но ты оказываешься словно в другом мире.

Туристов, ищущих места, подобные этим, не так много: мальчики Монтсеррат, конечно, вне конкуренции. Но зато среди моих клиентов почти всегда попадаются люди по-настоящему заинтересованные, которые хотят узнать другую Барселону, не для всех.

– Судя по вашим рассказам, в Испании куча своих внутренних проблем, и жить там сейчас не так уж просто – по крайней мере, финансово. Вы с семьей решили остаться в Барселоне наверняка?

– Мы верим в то, что экономическая ситуация в скором времени стабилизируется и жизнь в этом плане станет легче. Сложно передать это в одной короткой беседе, но дело в том, что я очень люблю Барселону и Каталонию. Хочу, чтобы дочка выросла здесь.