В ноябре 2016 года одному из старейших промышленных предприятий Сибири – Гурьевскому металлургическому заводу – исполнится 200 лет. Его называют «отцом КМК» – Михаил Курако со своей командой готовил здесь проект Кузнецкого металлургического комбината. В войну гурьяне катали профили для самолетов, производили корпуса мин, окопные печи и саперные лопатки. Сегодня на заводе варят сталь, изготавливают мелющие шары и отправляют по всей России и странам ближнего зарубежья готовые металлические профили, из которых потом строят здания, корабли, заводы, линии электропередач. О том, как зарождался завод почти два века назад и почему металлургов не испугать тяжелым трудом, узнали корреспонденты «Газеты Кемерова».
Интересные факты из прошлого
Открывать завод начинаем с экскурсии по музею. В роли экскурсовода – пресс-секретарь Светлана Зубкова. Она будет сопровождать нас на протяжении всего дня. Просторная комната в здании заводоуправления наполнена старинными фотографиями, статуэтками, стендами со значимыми датами и портретами рационализаторов. Отдельное место занимают застекленные полки с продукцией, которую производили гурьевские металлурги в разное время.
«Мы за такой историей едем в Европу либо в Центральную Россию. А она тут – рядом с нами. Хорошо описана в книгах о Гурьевске Михаила Сорокина, воспоминаниях старых рабочих, которые хранятся в городском краеведческом музее», – начинает рассказ Светлана Зубкова.
В год 70-летия Кемеровской области ГМЗ стал участником конкурса «Семь чудес Кузбасса», после чего Кемеровский областной краеведческий музей включил его в туристический маршрут «Золотые места Кузбасса». Вот уже 1,5 года кузбассовцы могут знакомиться здесь с историей завода, интерес к которой, кстати, проявляют и местные жители. Так, последняя майская акция «Ночь в музее» привлекла более 100 человек.
Гурьевский металлургический создавался в помощь Гавриловскому сереброплавильному заводу. О планах построить еще одно предприятие в Сибири заговорили еще в 1811 году, однако все изменила Отечественная война. Строительство перенесли на 1816 год. Эту дату принято считать основанием и завода, и рабочего поселка (статус города Гурьевску присвоили в 1938 году – «Газета Кемерова»). За несколько месяцев построили четыре печи, которые уже осенью выдали первую партию обогащенного серебряного концентрата.
С 1925 года сортопрокатный цех освоил более 200 видов профилей металлопроката
Спустя 10 лет в Гурьевске заработала первая доменная печь. Постепенно железоделательное отделение вытеснило сереброплавильное, и к 1840 году Гурьевский металлургический завод стал единственным в Западной Сибири предприятием черной металлургии. В ходе экскурсии упоминается интересный факт: в 1848 году заводчане по методу Павла Аносова стали выплавлять булатную сталь, изделия из которой на Всемирной выставке в Лондоне получили серебряную медаль.
В начале 20-го века – кризис. Завод несколько лет простаивал. Лишь в 1913 году акционерное общество «Копикуз» купило предприятие за бесценок. ГМЗ планировали в будущем использовать для ремонта шахтового оборудования. Однако от этой идеи отказались – нужен был металл для большой стройки промышленных предприятий Кузбасса. По сохранившимся документам известно, что с 1916 года «копикузовцы» вложили в завод огромные по тем временам деньги, чтобы увеличить производство металла. Он был очень необходим для строительства Кемеровского коксохимического завода и рудника.
-288x176.webp)
В Гурьевск приезжал выдающийся русский металлург Михаил Курако. С Иваном Бардиным, Григорием Казарновским и другими инженерами они некоторое время работали на ГМЗ над проектом строительства Кузнецкого металлургического комбината. После пуска КМК в 30-х годах завод перепрофилировали на производство продукции широкого потребления. Здесь делали печки, двухъярусные кровати, заслонки, утюги литые, тазы, ведра, посуду, сортовой прокат, мелющие шары.
Во время войны гурьевские металлурги катали профили для самолетов (в частности, для штурмовика ИЛ-2), изготавливали корпуса мин М-82, саперные лопатки, телеграфные крючья, окопные печки, армейские кровати и многое другое. На заводе работали в основном подростки и женщины.
Старое здание заводоуправления.
В начале 20-го века здесь появилась первая в Гурьевске школа,
здесь же трудились инженеры по созданию проекта КМК.
Сталевар
Здание ремонтно-механического цеха. Образец промышленной архитектуры 19-го века.
«Ветераны рассказывали, что пришли во время войны 13- 17-летними мальчишками – выполняли, как все, по 2-3 нормы, – рассказывает Светлана Зубкова. – „Особый характер металлурга“ – всегда думала, что это для красного слова так говорят. Ничего подобного! Это действительно определенный тип людей. Они обладают волей и физической силой. На заводе работать может лишь тот, кто очарован профессией. Печи и станы сами отсеивают тех, кто не имеет металлургической жилки. А тот, кто остается, остается навсегда. Это особые совершенно люди».
Как варят сталь
Здесь страшно. Мысли типичные для городского жителя: печь похожа на врата ада или на огненное существо, жадно пожирающее железо. Языки пламени то и дело с рычанием вырываются наружу, будто им за металлической заслонкой очень тесно. Сколько же здесь энергии, сколько мощной силы, которую подчинили себе металлурги! И все это сопровождается жутким гулом. Уже через пару часов пребывания на заводе нам будет казаться, что мы все немного оглохли с непривычки. По технике безопасности здесь трудятся в берушах.
Надо сказать, на заводе у рабочих свой ритм – они двигаются без спешки, но при этом делают свою работу быстро, основательно и молча. Из-за шума здесь чаще свистят, чем говорят. Все без слов знают, что надо делать. Работа кипит круглосуточно.
Александр Прытков работает на заводе 15-й год – пришел сразу после службы в армии. Говорит, с детства знал, что будет варить сталь. В мартеновском цехе работал подручным сталевара, сталеваром, мастером разливки, а сейчас занимает должность начальника цеха.
Александр говорит, что одна из самых трудных профессий – подготовитель сталеразливочной канавы. Сложно это из-за высоких температур. Рабочие устанавливают чугунные изложницы, куда потом попадает кипящая сталь. Готовую партию слитка убирают, и рабочим снова приходится на еще не совсем остывшем чугунном поддоне начинать работу по подготовке канавы к следующему выпуску плавки. Собственно, чтобы защитить ноги, подошва их обуви всегда большой толщины.
Алексей Ефимов попал в мартеновский цех осенью 2009 года. Восемь месяцев он работал подготовителем сталеразливочной канавы. Вот, что он рассказывает о первом месяце на сталелитейном производстве: «Никогда не забуду первую смену на канаве. Жарко. Из мойки вышел – передвигаться не могу, так устал. Пришел домой, сел на диван, обнял подушку и думаю: „Пойду завтра увольняться“. Так и уснул сидя. Отец разбудил, мол, на работу-то пойдешь? Кивнул согласно и пошел на смену. Так и приработался».
Выпуск плавки происходит три раза в сутки. Загружают около 125 тонн шихты (металлолом, заваленный в плавильную печь – «Газета Кемерова»). На выходе приблизительно через семь-восемь часов – 110 тонн стали. Не будем вдаваться в технологические подробности, предлагаем посмотреть видеоролик телеканала «Сделано в Кузбассе». Зрелищный момент выпуска плавки на 08.50.
Смотрите также «Сделано в Кузбассе HD»:
Мелющие шары
По пути в следующий пункт назначения встречаем оригинальное место отдыха сотрудников литейного цеха – божьи коровки из касок, большой паук, плетущий свои сети на окне. Невозможно пройти мимо этого творчества без улыбки. К слову, заводчане участвуют в различных конкурсах. Сами пишут программы для мероприятий. О них в городе говорят: «Работают с огнем, а отдыхают с огоньком!».
Далее идем в шаропрокатный цех. Он считается самым шумным. Это как если бы вы зашли в помещение, где тысячи людей кидают одновременно о металлическую стену стальные мячи. Перед входом в большое здание идет загрузка в нагревательную печь заготовки, похожей издалека на цельные трубы.
Стальные мелющие шары ГМЗ производит с 1933 года. Их используют в горно-обогатительной и цементной промышленности, поэтому они отличаются повышенной твердостью. Сегодня завод выпускает линейку диаметром от 20 до 120 миллиметров. По данным предприятия, от 16% до 23% минерального сырья в России и СНГ измельчается шарами, произведенными в Гурьевске. К тому же, кузбасский завод – один из немногих в России, кто выпускает для золоторудной промышленности шары диаметром 20 и 25 миллиметров.
В цехе работает 173 человека, в смену выходит около 30 сотрудников. В час они выпускают 11,5 тонн, к концу смены – 92 тонны. По словам начальника участка производства шаропрокатной продукции Виктора Горбатюка, особое внимание здесь уделяется сортировке шаров. Если встречаются бракованные изделия, то они попадают в мартеновскую печь на переплавку.
«Не все идут в металлургию по призванию, – уточняет Горбатюк в конце нашей короткой беседы. – Здесь важно иметь большое терпение и желание работать, а остальное приложится. Металлург – нужная профессия. Своеобразная, но нужная. Когда это понимаешь, усталость отходит на второй план».
Швеллеры, уголки и полособульб
У сортопрокатного цеха свой ритм. Динамичный. Раскаленный металл быстро двигается по роликовому конвейеру. Алый огромный слиток обжимают, удлиняют, автоматически, словно масло, раскраивают на отрезки. Окончательный профиль получается после прокатки металла через ряд валков, имеющих соответствующую калибровку. Затем готовый прокат правят на ролеправильных машинах. На выходе – те самые швеллеры, уголки и полособульб (профиль, который используется в качестве ребра жесткости при строительстве корпусов судов – «Газета Кемерова»).
Поговорить с рабочими здесь вряд ли удастся – раскаленные отрезки будут двигаться по раскатному полю бесконечно. Их нельзя оставлять без присмотра.
То же самое и на участке погрузки, к которому мы приближаемся. Его легко узнать по характерному шуму: будто металл падает с высоты на другой металл и с шорканьем по инерции продолжает катиться. Под потолком то и дело плавно проезжает огромный кран. Впечатляет. Особенно, когда мимо тебя проносят большую многотонную стопку готового проката. Вес подъема составляет от трех до пяти тонн, а готовая продукция в длину достигает до 12 метров. Можете себе представить, каково это видеть, как рядом с тобой проносят такую громадину? В груди что-то сжимается, а голова инстинктивно втягивается в плечи. К слову, крановщицами на заводе часто работают женщины.
В Гурьевске напрямую или через родственников практически каждая семья связана с заводом. Рабочие династии на градообразующем предприятии – это норма. У старшего мастера участка отгрузки сортового проката Игоря Ворсова дедушка в этом цехе на стане отработал вальцовщиком 40 лет. Погрузка в самом разгаре. На первый взгляд весь прокат кажется одинаковым. Но не так все просто. У каждого изделия свое предназначение и свойства.
-288x176.webp)
– Мне линейки не надо, я на глаз определяю, где какой профиль лежит, – рассказывает Игорь, перечисляя названия готовой продукции. – Крупный 125-й уголок, как правило, используется для строительства высоковольтных мачт. Уголки для ворот, швеллеры для строительства домов, спецпрофиль для шахт, полособульб для кораблестроения. Вот грузим заготовки для сельскохозяйственных ручных кос. Вообще, прокат отсюда отправляется не только по России, но и в Казахстан, Туркмению, Узбекистан, Монголию.
– По моим ощущениям вам нравится то, что вы делаете, – спрашиваю я.
– Конечно. У нас очень интересная работа. Мы влюблены в свою профессию. Здесь очень качественно подходят к производству профилей. Наш стан можно достаточно быстро перенастроить с одного профиля на другой. Калибровщики у нас – профессионалы. Мы за эту продукцию отвечаем головой.
– А если говорить о характере металлурга. На ваш взгляд, он какой?
– Металлурги – они жестче по характеру. Я себя таким считаю. По-другому никак. Работают люди с железом, а это очень опасный материал. Металлурги должны быть жесткими людьми, но и улыбчивыми, – смеется Игорь.
__________________________
Читайте также:
Вагон-цистерна: от штамповки до покраски
Элементарно: криминалистическая лаборатория
____________________
